Отдаленные последствия. Иракская сага - Корецкий Данил Аркадьевич

Скорость опять сбросили до минимума. По приказу Санчеса брезент на грузовиках подняли, оружейные стволы нацелились во тьму, поверх них морпехи могли вволю любоваться пустынными улицами, по которым гулял, рисуя длинные зловещие тени, луч палмановского прожектора. Все напряженно молчали, только Фолз бормотал что-то под нос, обеспокоенно вертя головой. Профессор Макфлай привстал, навалился на борт всей своей тушей, словно даже принюхиваясь к обступившим дорогу ветхим постройкам.

– Где же жители? – проворчал Фолз.– Вообще никого. Ни пьяного, ни трезвого, ни живого, ни мертвого...

– Смотри, как бы тебя не уложили тоже,– сказал ему Санчес.– Убери башку, дурак.

– Куда я ее уберу? – огрызнулся Фолз.– Между ног засуну? Мы здесь со всех сторон простреливаемся, я чувствую себя как бык на бойне! Какого хрена было соваться сюда на ночь глядя...

– Правильно!.. Если нарвемся на засаду – всем конец!..– зашевелились морпехи.

– Молчать! – прикрикнул Санчес.– Матрос Фолз, пойдете первым номером в ночной караул!

Фолз вполголоса выругался и уставился в пол. Вдруг впереди раздался глухой удар, треск дерева и шорох осыпающейся земли. Все вздрогнули.

– Спокойно! – Санчес поднял руку.– Все нормально. Видно, Палман не вписался...

И точно: через некоторое время дорога сворачивала под небольшим углом, и здесь, в свете фар, они увидели покореженный дувал и разбитое в щепу деревце.

– Тупые айраки, я просто поражаюсь,– не успокаивался Фолз.– Тут на скутере едва развернешься, не то что на машине. Как они передвигаются? Пешком ходят? Бочком протискиваются между домами? Они бы еще поперек дороги свои заборы поставили...

Наконец, дома раздвинулись – колонна выехала на площадь. Капитан голосом подал сигнал остановки. Взвод покинул машины и выстроился вдоль колонны. Мако обошел строй, глянул на темнеющие в десятке метров строения и четко поставил задачи:

– Отделение сержанта Андерса прочешет ближайшие кварталы, сержант Санчес распределяет посты. Капрал Хэкман руководит организацией ночлега. Машины поставить в круг, внутри разбить палатки. Заправщик в сторону, под усиленной охраной. Поодиночке никто не ходит, только группами, оружие держать наготове. Горячего ужина не будет, сухой паек получите у матроса Миллера ровно в десять тридцать. Приступайте!

Бозонель. Научный центр

– До сих пор это были чисто теоретические разработки, не подтвержденные экспериментами,– задумчиво проговорил мэтр Гринвей, рассматривая таблицу радиоуглеродного анализа почвы.– А теперь получается, что коллайдер «омолодил» землю под собой на семьсот лет! Кстати, каков размер зоны изменений?

– В тоннелях трудно точно замерить,– пояснил Плюи.– Но разница очевидна, мы брали контрольные пробы. Тут камню две тысячи лет, а рядом – тысяча триста!

Главный конструктор ускорителя встрепенулся.

– По моим прикидкам сто метров на тридцать. Или около того.

Это совещание в «Ведьмином Котле» происходило под грифом «секретно». Руководителя группы исследования темпорального поля физического факультета Сорбонны Гринвея и его главного теоретика Алекса привезли тайно, в автомобиле с занавешенными окнами.

– Поразительно! – мэтр Гринвей с силой провел рукой по лицу, будто проверяя, насколько гладко он выбрит.– Я никогда не думал, что наши расчеты выйдут в практическую сферу... Все упиралось в колоссальный расход энергии, а у нашей группы никогда не было особо мощных силовых установок... Да что там наша группа – во всем мире их не было! Ваш ускоритель – уникальное сооружение, первое в таком роде... И вот результат!

– По существу, это и есть «машина времени»! – оживился мэтр Алекс, который все время щелкал клавишами своего микроноутбука.– Правда, не такая, как описывал Уэллс и другие фантасты. Она не сама перемещается между веками, а перебрасывает материальные объекты...

– Мы не ожидали подобного эффекта,– развел руками Главный конструктор ускорителя мсье Жераль.

Научный руководитель проекта мсье Плюи кивнул:

– Да. Это как раз то, что относится к «отдаленным последствиям». Самое главное, что никто не скажет точно – где заканчивается физическая граница этих последствий! Я думаю, что по всей линии проекции в земной толще произошли изменения. И мягкие грунты, и скальная основа, и мантия, магма, ядро – все изменило физико-технический состав на соответствующий тринадцатому веку. И на той стороне земного шара почва наверняка изменилась. Но это можно проверить: достаточно зачерпнуть песок в точке проекции. А дальше? Произошли изменения в ближнем космосе? А в дальнем? В звездных системах и на планетах по линии проекции? Как это проверишь?

Гринвей повторил свой жест.

– Темпоральное поле не рассеивается. Так что, теоретически, ваш луч пронзил Вселенную насквозь, отбрасывая все на своем пути на семьсот лет назад.

– Я бы не был столь категоричен,– возразил Алекс.– Это наши представления о явлении, которого мы, практически, не знаем. Надо учитывать нелинейные изменения, флуктуации, неизвестные закономерности...

Теоретики заспорили между собой. Сотрудники ускорителя терпеливо ждали. Морис из Службы безопасности как всегда молчал, иногда делая пометки в небольшом блокноте. А кроме них, пятерых, в специально оборудованной переговорной комнате с защитой от прослушивания никого не было.

Спор затягивался. Плюи деликатно кашлянул:

– Извините, коллеги, вы не могли бы отложить высоконаучную дискуссию? – перебил теоретиков Плюи.– У нас сугубо практическая проблема: пропал человек. Молодой паренек, Клод Фара. Он работал в нижнем туннеле. Что с ним произошло? И где он может быть?

Темпоральщики переглянулись. Гринвей пожевал губами.

– Если проводить аналогию с землетрясением... Там смещаются и сталкиваются огромные тектонические плиты, происходят подвижки – по вертикали и горизонтали... В результате образуются трещины и провалы, меняется ландшафт, появляются новые горы и исчезают старые, разрушаются здания... Так вот, время – это четвертое измерение, оно тоже представляет собой сферу, обитаемую сферу. Эта сфера, как и земная, имеет свою структуру – кору, мантию и ядро. И здесь случаются свои катаклизмы, только сдвигаются и сталкиваются огромные темпоральные пласты. Происходит диффузия разных времен, взаимопроникновение, поэтому этот ваш Фара мог оказаться где угодно...

– Погодите, мэтр Гринвей,– поднял руку Плюи.– Я что-то не слышал, чтобы в результате землетрясения житель Чикаго попал хотя бы в Спрингфилд. Не говоря уже о Москве или Австралии.

Гринвей усмехнулся.

– Зато благодаря землетрясению Моисей смог провести евреев через Красное море. Возможно, там имело место и времятрясение! Тогда сорок лет блужданий по пустыне получают совсем другое объяснение: они просто перенеслись на сорок лет вперед...

– Это вы уж слишком,– скривился Жераль.

Мэтр, как бы защищаясь, выставил ладонь:

– Нет-нет, я ни в коем случае не посягаю на Библию. Меня интересует только физическая сторона феноменов. Вы читали, что во время землетрясения повышается концентрация радона в воде, падает уровень в колодцах, беспокоятся животные... А что будет при времятрясении? Помутится сознание, вода закипит через полсекунды или не закипит вообще, погаснет огонь... Испарится бензин, утратит способность к делению уран-235. Возможно, несколько возрастет радиоактивный фон. Будут сходить с ума часы – стрелки замрут в разном положении, потому что переход во времени не одномоментен, а с разбросом – плюс-минус... У некоторых людей возникнут расстройства здоровья: тошнота, понос, головокружение...

– Извините, мэтр Гринвей,– вновь перебил Плюи.– Так где наш парень?

– Гм...

Мэтр помолчал. Похоже, у него язык не поворачивался сказать то, что должно было прозвучать.

– По времени он теперь... в тринадцатом веке... Хотя звучит это довольно дико... Расчеты и формулы – одно, а практика – совсем другое... Да... Но как ни невероятно это звучит – он первый путешественник во времени и сейчас находится в Средневековье! Хотя его пространственное положение определить невозможно.