Атропос (СИ) - Карелин

Опустившись на корточки, они ощупывали руками тела. Их очень заинтересовало серебристое облачение. Раньше они ничего подобного не встречали. На ощупь тела были мягкими и рыхлыми, как подушки с завалявшимся пухом. Австронавты получили множественные внутренние повреждения при столкновении с Психеей и позже с Землей. Их прочная кожа справилась, но внутренние органы не выдержали запредельных перегрузок.

Одно за другим тела доставались и сбрасывались на землю. Там их осматривали и раздевали догола. Оказалось, что серебристые одеяния легко снимались, если потянуть за металлическую штучку у воротника. Вскоре тринадцать тел лежали на пустынном берегу. Туземцы присвоили их костюмы себе и устроили драку — к сожалению, на всех костюмов не хватило. Лидер группы быстро успокоил всех палкой и сам лично осмотрел погибших. Он опускался на колени, прикладывал ухо ко рту и, не услышав дыхания, закрывал глаза ладонью. Тяжелые веки схлопывались и больше не открывались.

На одном из трупов цепочка прервалась. Закрытые глаза внезапно открылись и уставились прямо на лидера туземцев. Тело резко согнулось пополам и с хрипом всосало себя влажный морской воздух. Аборигены в мгновение ока подскочили к телу и начали лупить его палками. Они били и били несчастного по голове и корпусу, пока тот не потерял сознание. В свете далеких звезд 12 тел остались лежать на пляже. И только одно туземцы утащили с собой.

Он плохо помнил, как оказался там. В памяти всплывали разрозненные воспоминания. Он помнил чудовищной силы удар, скрежет металла, помнил, как на него навалились тела его товарищей, не позволяя ему вздохнуть. Его легкие сжались, и он перешел в режим замедленного метаболизма. Сейчас он свободно дышал, но тело его болело при каждом вздохе. Ребра были сломаны и, судя по боли во всем теле, не только они. Сломанные кости ныли от боли. Вдобавок он ощущал перебои в работе внутренних органов. Печень, селезенка, верхний отдел кишечника, сердце были повреждены. Клетки пытались регенерировать, но у них попросту не хватало для этого энергии. Ему нужно было поесть и попить, чтобы запустить процесс самовосстановления. Но было не похоже, что бы его собирались кормить в ближайшее время.

Он огляделся по сторонам и обнаружил себе на залитом солнечном светом островке посреди огромной пещеры. Он был связан по рукам и ногам и привязан к огромному валуну у него за спиной. От веревки исходил тошнотворный запах рыбы.

Медленно сознание возвращалась к нему. Он видел перед собой лица погибших товарищей и думал, что тоже должен был быть среди них. Но они спасли его, закрыли его своими телами, сформировали вокруг него своеобразную подушку безопасности, которая спасла его от смертельных повреждений. С благодарностью он вспоминал каждого из них и знал, что их подвиг не будет забыт.

Миша сидел на холодной земле, прижавшись спиной к камню. Он попробовал подняться, но у него ничего не вышло. Он не мог встать, не используя руки. Руки же были связаны веревкой. Кроме того, все его тело сильно болело и отказывалось выполнять указания мозга. От досады и чувства собственной беспомощности он сильно выругался. Пещерное эхо ответило ему тем же.

Через мгновение он заметил шевеление в глубине пещеры. Приглядевшись, он различил несколько силуэтов. Они наблюдали за ним и, наверное, уже довольно давно. Один из пещерных людей вышел к нему и остановился в нескольких метрах от Миши, давая возможность себя разглядеть. У него были длинные до плеч темные волосы, узкие по Мишиным меркам карие глаза и темная черно-коричневая кожа. Миша присмотрелся получше. Кожа была светлой. В области сгибов виднелись белые участки кожи. Очевидно, что он был покрыт чем-то темным. Скорее всего, грязью или дегтем. Словно живое ископаемое перед Мишей стоял первобытный человек. Таких людей уже никто давно не видел. Волосатых, грязных, узкоглазых, белокожих. Так выглядели Homo Sapiens на картинках из старых книг. Прямо как неандерталец он был одет в набедренную повязку, сделанную из рыбьих шкур.

Пещерный человек подошел к Мише и сел на корточки напротив него. Он оказывал пальцем на себя, свою руку, потом на Мишину руку, потом на солнце. Он что-то пытался сказать, но Миша не понимал что именно. Его тело израсходовало большую часть свободных ресурсов, чтобы не дать ему умереть и остатки энергии расходовало, чтобы оставаться в сознании. Мыслительные процессы протекали крайне медленно.

Абориген не сдавался. Он все что-то показывал, показывал, потом говорил на неизвестном Мише языке. Слова вылетали из его рта, словно крики диких зверей — ничего было не понятно. После он выпрямил руку и в открытой ладони показал питательную таблетку из запасов астронавтов. Он громко обнюхал ее, облизнул и помахал ей у Миши перед глазами. Он показал на нее пальцем, а потом на Мишин рот. Миша быстро-быстро закивал, показывая, что ее можно есть и что он, Миша, хотел бы ее съесть. Абориген покрутил таблетку в руках и засунул себе в рот. Миша с тоской наблюдал, как первобытный человек рассасывает таблетку, получая весь запас питательных веществ, которые могли бы пойти на восстановление его настрадавшегося организма. Вкусивший таблетку человек казался очень довольным. Он с упоением перегонял ее по рту языком и довольно причмокивал. Видимо, ему пришелся по вкусу концентрированный паек астронавтов. Он еще что-то попытался сказать Мише, но не получив никакого ответа, ушел. Через полчаса он вернулся, в руках он держал дохлую слизкую рыбу. Он подошел к Мише поближе, помог ему согнуть ноги в коленях и закрепил рыбу меж коленных чашечек. На Мишу уставились два мертвых селедочных глаза. От этого вида желудок его готов был вывернуться на изнанку. К счастью, он был пустым. Абориген ушел, оставив их с рыбой один на один.

Первым делом Миша хотел было избавиться от рыбы, разжать колени и позволить ей упасть, а после оттолкнуть ее подальше ногой. Но что-то остановило его. В его библиографической памяти всплыли факты о том, как древние люди ловили рыбу и употребляли ее в пищу. Его желудок протяжно заурчал и Миша понял, что другого выхода у него не оставалось. Зажмурив покрепче свои большие желтые глаза, он откусил рыбе голову, после чего принялся отгрызать от нее куски и быстро проглатывал их, чтобы не ощущать вкус на языке. Пищеварение заработало. Пещерные люди тем временем наблюдавшие за ним из пещеры сделали для себя какие-то выводы. Согласившись съесть рыбу, Миша сам того не подозревая спас себе