Вытхуянцы в Сочи - Дмитрий Стародубцев

— Оба-на! Дошло! — Зебр остановил на наручных часах секундомер.

Чуть позднее, уже вечером, у дверей в переговорную комнату Зебр преспокойно копошился со связкой ключей. Рядом трясся от страха Жирафф с картиной в руке, свернутой в трубочку.

— А если сработает сигнализа-а-ация? — спросил он полосатого, шпионски поглядывая по сторонам и напряжённо прислушиваясь.

— Расслабься, подельник, я работаю без палева! Я попросил охранника её отключить.

— Как попросил? — изумился Жирафф.

— Я позвонил ему по внутренней связи из кабинета губернатора и сказал отключить на полчаса сигнализацию. Делов на копейку!

В коридоре послышались шаги. Жирафф покрылся холодным потом.

— Зебр, я забыл, что надо говори-и-ить?

— Надо говорить «шухер!», дубина!

— Шу-у-ухер!

Они сделали вид, что просто мило беседуют.

Показалась Белка с пылающим букетом цветов в руке.

— Мальчики, я так счастлива! Я летаю! Я в раю! — Рыжая была явно подшофе.

— Откуда веник? — полюбопытствовал Зебр.

— Это не веник! — огрызнулась Белка. — Знакомый подарил!

— Лучше бы он тебе подарил поездку в Париж на выходные! — не разделил её расположения духа полосатый.

— Да? А ты знаешь, как за Париж пришлось бы отрабатывать?!

— А что, лучше отрабатывать за этот веник?

— Фу! — Белка показала ему средний палец и пошла своей дорогой, придерживаясь за стену.

Зебр состроил вслед рыжей чудовищную гримасу и вновь принялся за замок. Вскоре механизм щёлкнул, дверь отворилась, и из темноты комнаты пахнуло благородной стариной.

Филарет Иванович, старший бухгалтер в аппарате губернатора, второй час маялся в кровати — никак не мог уснуть. Уже дважды старуха в чепце, лежащая рядом, просыпалась, справлялась о его здоровье, предлагала снотворного или водички.

«Спи! Всё хорошо!» — раздраженно успокаивал её Филарет Иванович.

Он никак не мог выбросить из головы вчерашнюю жгучую брюнетку, её странные знаки. Чего она хотела? Неужели он, жалкий бухгалтеришка в пиджаке ещё советского покроя, мог заинтересовать такую интересную, можно даже сказать, превосходную даму? Иногда ему казалось, что этого просто никак не могло случиться; что это всего-навсего один из его снов, который он по старческой ошибке принял за реальность. Но практичный ум противился мистике. Нет, она была, и она его желала! В этом нет сомненья!

А что? Может, брюнетка разглядела в нем скрытый потенциал? Ведь когда-то же он был высоким красавцем, интеллектуалом, на которого заглядывались хорошенькие комсомолки!.

И Филарет Иванович погружался в сладостную истому тоски по прошлому. Первомай, праздничная демонстрация, всё залито весенним солнцем, транспаранты… Он — правофланговый бравой шеренги атлетов-знаменосцев, грудастые физкультурницы делают фигуры на передвижных платформах.

И вот теперь одна из этих физкультурниц лежит рядом в чепце, старая, дряхлая, мало чем отличающаяся от крокодила. Растоптала его будущее, уничтожила его, как личность и теперь похрапывает в своё удовольствие, как ни в чём не бывало! Старший бухгалтер в отвращении отвернулся к стенке.

Нет, ещё не всё потеряно! Филарет Иванович, низкооплачиваемый госслужащий, безотказный трудяга — это просто маскировка. Он ещё тряхнёт стариной, он им покажет!

И сквозь марево подступающего сна он представлял себя за штурвалом яхты — с мужественным ликом, романтичным загаром, крепкой рукой, — и брюнетку, трепетно льнущую к своему великолепному любовнику…

А на улице, под окном, в неприметном микроавтобусе со шторками полусонно покуривали двое хмурых. Работала звукозаписывающая аппаратура: всхрапывание, кашель, скрип кровати…

Глава 10. Почем нынче бриллианты

Вопрос о нелегальном использовании американских программ в Вытхуяндии надо решать комплексно. Пусть они сначала вернут индейцам захваченные земли.

Министр иностранных дел Вытхуяндии

На следующий день в Сочи приключился праздник. Ну не то, чтобы типа Новый год, но всё же какая-то потеха, особенно для отдыхающих. Город, и без того сверкающий всеми своими парадными, накрахмаленный и припудренный, в одночасье разоделся в цветастые флаги и перетяжки. День Курортника!

В народе говорили о предстоящих массовых гуляниях, о разовом бесплатном входе на все городские пляжи и о дармовом концерте с участием чуть ли не Пугачихи с Галкиным. Но в особенности население интересовалось митингом на центральной площади, потому что упрямые слухи о некоем Председателе некоей Вытхуяндии, которого якобы ради хохмы назначили временным губернатором, уже добрались до самых отдалённых районов. Теперь всем хотелось на него посмотреть, да и послушать — что он такого ляпнет.

Когда вытхуянцы появились на импровизированной сцене, украшенной гроздьями воздушных шаров, они узрели перед собой площадь, заполненную многотысячной разношёрстной толпой. Раздались неуверенные аплодисменты, местами приветственные возгласы, а чаще смех и разудалый свист. Мол, цирк приехал.

Оркестр в сторонке играл танго «Утомлённое солнце».

— Какие милые, добродушные подданные! — умилился Бегемот, выкинул окурок сигары и нацепил на лицо выражение королевского величия и всепоглощающей любви к своему славному народцу.

— Что-то их больно мно-о-ого! — испугался Жирафф.

Тут он разглядел в первых рядах тучную женщину с улицы Роз и в ужасе спрятался за спины товарищей. Та все жё заметила советника и послала ему воздушный поцелуй.

— Ой! Что-то мне нехорошо-о-о! — пожаловался Жирафф. — Наверное, придется взять больничный!

— Товарищ главнокомандующий! — обратился Зебр к Председателю Советующихся. — Разрешите, я пока быстренько рекламку прогоню. Я тут со спонсором договорился.

— Какую рекламку? — рассеянно справился Бегемот.

— Да про средство от запора.

— Ты в своём уме-е-е?! — возопил Жирафф. — Нашёл что рекламировать!

— Профитроли, чего ты понимаешь в рекламе?! — обиделся Зебр. — Реклама — это такая хрень классная! Заставляет людей нуждаться в том, о чем они раньше и не слышали!

— Это правильно сказано, по-взрослому. Но дело в том, что запоры тут совсем не к месту, — поддержал Бегемот советника. — Вот что-нибудь от поноса — это, мне кажется, для Сочи весьма актуально!

Зебр в отчаянии прикусил губу.

— Жирафф, ты знаешь, что такое реинкарнация? — зашипел он на длинношеего. — Так вот, в следующей жизни ты будешь вонючим хорьком! Однозначно!

Хомяков, меж тем, при помощи микрофона в самых изящных и хвалебных оборотах представил нового губернатора.

Председатель Советующихся, подойдя к микрофону, было открыл рот, чтобы зачитать свою приветственную речь, но тут стряслось необычайное. На подмостки непонятно откуда выскочили юноши и девушки в майках с надписями «Greenpeace».

Дежуривший поблизости милиционер только и успел, что схватить одного из них в охапку.

Тем временем нарушители порядка бросились к Бегемоту и атаковали его тортами, которые держали в руках. Вскоре он и сам превратился в огромный кремовый торт.

Публика взвизгнула от восторга!

А молодые люди, меж тем, с криками (что-то такое про непоправимый экологический ущерб, который нанесёт строительство олимпийских объектов) соскочили со сцены и бросились врассыпную, как тараканы. Вырвался из рук милиционера и последний, залепив ему тортом промеж глаз. Вскоре хулиганов и след простыл.

Площадь агонизировала в приступах хохота.

— Кто это? — совершенно спокойно поинтересовался Бегемот у Хомякова, пробуя крем на вкус.

— Да это так, никто, местные экологи! — сконфуженно отвечал тот. — Они и в Михал Михалыча уже два раза тортами кидались!

Вытхуянцы окружили своего предводителя, принялись счищать с него остатки тортов.

— Да они совсем огринписились, сволочи! — возмущался Зебр. — Надо эту экологию вообще запретить к чертовой бабушке!

— Зебр, ты дурак! — покрутила у виска Белка. — Хочешь, чтобы планета превратилась в одну большую помойку?

Зебр было надул щеки, чтобы парировать выпад рыжей, но его опередил Бегемот:

— Здесь надо смотреть глубже, детишечки. В корень проблематики. Кто финансирует этих студентиков? С какой целью? Возможно, речь идёт о наших политических врагах, противниках Олимпиады! Законспектировали?

Вытхуянцы только открыли рты, поражаясь уму и проницательности своего гуру.

Вскоре Бегемот вновь приготовился выступать. Его поддержали отдельными хлопками.

— Дети мои! — начал Председатель, смяв в комок и откинув в сторону перепачканные кремом листки с приготовленной речью. — Славные жители города Сочи и всех его окрестностей! Внемлите гласу своего нового правителя! Верьте, я принесу вам благополучие и процветание! Придите в лоно моего страдающего за судьбы человеческие сердца! Я обогрею вас, я защищу вас от всех ветров и штормов! Будьте со мной, будьте за меня! Я не дам вас в обиду!..