Я знаю, что ничего не знаю - Сократ

перевес поведения над умом». Для того чтобы образовать из них людей, подходящих к конфуцианскому масштабу, т. е. могущих идти путем неуклонной середины, первых необходимо сдерживать, а вторых возбуждать, подстрекать[12].

Конфуций сказал: «У южан есть поговорка: “Человек, не обладающий постоянством, не может быть ни знахарем, ни доктором”. Прекрасно! Непостоянный в своем призвании подвергнется посрамлению». Учитель сказал: «Это известно и без гадания».

Учитель сказал: «Благородный муж миролюбив, но не льстив, а низкий льстив, но не миролюбив».

Цзы-гун сказал: «Что Вы скажете о человеке, которого все земляки любят?» «Не годится», – сказал Учитель. «А что Вы скажете о человеке, которого все земляки ненавидят?» «Тоже не годится, – сказал Учитель. – Лучше тот, которого любят хорошие земляки и ненавидят нехорошие».

Учитель сказал: «Благородному человеку легко служить, но трудно угодить; угождаешь ему не по закону, он не будет доволен. Что касается употребления им людей на службу, то он дает им дело, смотря по их способностям. Подлому человеку трудно служить, но легко угодить; потому что, хотя угождаешь ему и не по закону, но он будет доволен. Что же касается употребления им людей на службу, то он ищет таких, которые были бы способны на все».

Учитель сказал: «Благородный муж отличается спокойным достоинством, но не тщеславен; а подлый человек, наоборот, тщеславен, но не имеет спокойного достоинства».

Учитель сказал: «Человек твердый, решительный, безыскусный и простоватый недалек от человечности».

Цзы-лу спросил: «Каков должен быть человек, чтобы можно было назвать его ученым?» – «Ученым можно назвать того, кто настойчив и убедителен, (неотвязчив) и ласков. По отношению к другим настойчив и убедителен, по отношению к братьям любезен».

Учитель сказал: «Когда хороший человек будет учить народ в течение семи лет, то с таким народом можно идти на войну».

Учитель сказал: «Посылать на войну людей необученных – значит предавать».

Глава XIV

Сянь спросил: «Что постыдно?» Учитель ответил: «Думать только о жалованье, когда в государстве царит порядок, и думать только о том же, когда в нем нет порядка, – это постыдно».

Учитель сказал: «Ученый, думающий о спокойствии и удобствах, не заслуживает этого имени».

Учитель сказал: «Когда в государстве царит порядок, то как речи, так и действия могут быть возвышенны и смелы; но когда в государстве царит беззаконие, то действия могут быть и возвышенны, но слова покорны».

Учитель сказал: «Человек, одаренный добродетелями, без сомнения, обладает даром слова, но обладающий даром слова не всегда бывает одарен добродетелями; человек человечный, конечно, обладает храбростью, но храбрость не всегда соединяется с человечностью».

Учитель сказал: «Что благородный муж бывает иногда нечеловечен – это случается; но чтобы низкий человек был человечным – этого не бывает».

Учитель сказал: «Любящий человек разве может не поощрять к труду (того, кого он любит)? Преданный разве может не вразумлять (своего государя)?»

Учитель сказал: «Быть бедным и не роптать – трудно; быть богатым и не гордиться – легко».

Цзы-гун сказал: «Мне кажется, Гуань-чжун не был человечен. Когда Хуань-гун умертвил княжича Цзю, то он не только не мог умереть вместе с ним, но еще сделался министром у убийцы его». На это Учитель заметил: «Гуань-чжун в качестве министра Хуань-гуна поставил его во главе удельных князей, объединил и упорядочил всю вселенную, и народ до сего времени пользуется его благодеяниями. Если бы не Гуань-чжун, мы ходили бы с распущенными волосами и запахивали левую полу (т. е. были бы дикарями). Разве можно требовать от них щепетильности простых мужиков и баб, умерщвляющих себя в канавах и рвах в полной неизвестности?»

Цзы-лу спросил: «Как нужно служить государю?» Учитель ответил: «Не обманывай и укоряй его в лицо».

Учитель сказал: «Благородный муж постепенно поднимается вверх, а подлый человек постепенно опускается вниз».

Учитель сказал: «В древности люди учились для себя, а ныне учатся для других».

Цзэн-цзы сказал: «Мысли благородного мужа не выходят из пределов его положения».

Цзэн-цзы сказал: «Благородный муж скромен в своих словах, но неумерен в своих действиях».

Конфуций сказал: «У благородного мужа есть три предмета, которых я не в состоянии достигнуть: человеколюбие без скорби, знание без заблуждения и храбрость без страха». Цзы-гун на это сказал: «Это Учитель говорил о себе, а Цзы-гун любил судить о людях». Учитель сказал: «Ты сам, должно быть, добродетельный человек; а вот у меня нет досуга для этого».

Учитель сказал: «Не беспокойся, что люди тебя не знают, а беспокойся о своей неспособности».

Учитель сказал: «Не предполагать обмана и не подозревать недоверия к себе со стороны, но в то же время наперед прозревать их – это ум».

Учитель сказал: «Отличный конь славится не за силу, а за качества».

Некто сказал: «Что Вы скажете о воздаянии добром за обиду?» На это Конфуций сказал: «А чем же тогда платить за добро? Следует воздавать справедливостью за обиду и добром за добро».

Учитель сказал: «Люди не знают меня!» На это Цзы-гун спросил: «Что значит “не знают Вас?” Учитель ответил: «Я не ропщу на Небо, не виню людей и, изучая низшее, достигаю понимания высшего. Не одно ли Небо знает меня?»

Конфуций сказал: «Люди умные и нравственные удаляются от мира (когда во вселенной царит беззаконие); другие удаляются из страны (т. е. государства, объятого смутой); другие удаляются от небрежного обращения, а иные удаляются из-за слов».

На вопрос Цзы-лу, что значит быть благородным человеком, Учитель сказал: «С благоговением относиться к самоусовершенствованию». «Это все?» – сказал Цзы-лу. «Исправлять самого себя, чтобы через это доставлять спокойствие людям», – сказал Учитель. «Это все?» – спросил Цзы-лу. Учитель сказал: «Исправлять себя для доставления спокойствия народу – о трудности этого скорбели даже Яо и Шунь».

Юань-чжан сидел (по-варварски) на корточках, поджидая Конфуция. Учитель сказал: «Кто в юности не отличался послушанием и братской любовью, возмужав, не сделал ничего замечательного, а состарившись, не умирает, – тот разбойник». И при этом ударил его палкою по спине.

Глава ХV

На вопрос Вэйского князя Лин-гуна о военном деле Конфуций отвечал: «Дело жертвоприношений мне известно, но военного дела я не изучал».

Во время истощения продовольствия в царстве Чэнь ученики Конфуция заболели от голода и не могли подняться. Тогда Цзы-лу в досаде, явившись к Конфуцию, сказал: «Видно и благородный человек бывает в стесненном положении!» Учитель отвечал: «Благородный человек строго соблюдает себя в стесненном положении, тогда как подлый, находясь