Охота за полимерами - Харитон Байконурович Мамбурин

просто не мог.

Так что я на этот вопрос и прокурорский взгляд Носика физиономию состроил ехидную и засыпанную и протянул:

— Так во-о-о-от кому не спится в ночь глухую…

— Верхазов! Прекрати кривляться и отвечай: где ты был?! — аж физиономией покраснел и глаза выпучил Носик, впервые на моей памяти.

Это… что-то серьёзное, видимо, а не приступ бессонницы во всех грехах подозревающего честного Жорика участкового. Просто так он орать вряд ли бы стал.

— Гуляли мы, со Светланой в окрестностях Сталедара. Любовались замечательными пейзажами в лунном свете, — дополнил я, ни словом не соврав.

— В Красном районе были?! — рявкнул участковый.

— Вообще в другую сторону ходили. И в город не углублялись, — помотал головой я.

— Как же ты меня достал, Верхазов, — устало выдохнул Носик, разглядывая диоды своего ПОМПы.

— Носик, я, вообще-то, к тебе не подхожу, встреч не ищу. Достал — так не лезь ко мне, — предложил замечательное решение я. — И что опять случилось?

— Угадай, — саркастично скорчился Носик.

— Ну, судя по твоей физиономии, времени неурочного визита — кто-то помер, — проявил индуктивные способности я.

— Е…ануться, какой ты догадливый!

— ВРиО Носик, вынужден напомнить, что обсценная лексика позорит звание временно исполняющего обязанности участкового уполномоченного милиционера, — укоризненно прогудел ПОМПА.

Рожа у Носика в этот момент стала настолько несчастная, что я его натурально пожалел. Не испытываю к персоне приставучего участкового никаких симпатий — ну пристаёт не по делу же, паразит! Но не посочувствовать угнетённому кибернетическим диктатом человеку я просто не мог.

— И с чего ты посчитал, что это я? — полюбопытствовал я. — И кто?

— У тебя и Радужной позавчера был конфликт с дружинной группой Измайлова… — начал было Носик, но тут я взорвался.

Потому что да, был “конфликт”! Взбесился я люто: заходили мы к очередному немцу-перцу, в переулке неподалёку от центральной улицы. Выходим от этого инженеришки, и тут видим картину: группа из пятёрки мордатых (ну, в рамках теперешний субтильности мордатых) буквально в паре шагов пинает дедушку. Не насмерть или что-то такое, конечно, скорее оскорбительно, чем реально нанося ущерб. Но хамство-то какое! И троица из фольксштурма меня возмутила, хотя они… ну про них и Шульц, да и вообще все говорили: защищают ТОЛЬКО немецкое, в остальное не лезут. Тут не столько лично к самим фольксштурмовцам претензии, сколько к организации в Сталедаре в целом: чуть ли не договора с Островом и Парткомом, что фольксштурм никуда не лезет и ни во что не вмешивается, кроме дел своих непосредственно охраняемых.

Ну да ладно, подошёл я к этим парткомовцам, почти без мата спросил, что они творят, паразиты такие. Паразиты ответили матом и были биты. Ногами. Заодно результат улучшения себя протестировал, чем оказался доволен. И вот мне Носик о “конфликте” трындит, сволочь этакая.

— А ты знаешь, Носик… — очень гневно начал я.

— Знаю. Перегнули палку с Илюшиным. Он за два месяца должен был, чтоб ты знал, за охрану Парткому!

— И его пять здоровых лбов, ногами?!

— Вот кто бы о “здоровых лбах” говорил!

— Я говорю, Носик! В общем, был конфликт, у них. Не хамили бы и ноги не распускали — не было бы его. И не пострадал, кстати, никто, — уточнил я, решив не лезть на рожон.

— Показания бойцов фольксштурма сняты, и по инциденту к тебе, Верхазов, претензий нет, — нерадостно выдал Носик. — А насчёт не пострадал — у дружинника Горюнова было сломано четыре пальца!

— А я случайно наступила! — высунула физиономию из люка Светка. — Он, гражданин Носик, приличной девушке ТАКОЕ предложение сделал, что я совсем растерялась. От растерянности с ноги на ногу переступила… Сам виноват, — заключила Светка и втянулась в Автобус.

— Кто там помер-то? И с чего? — уточнил я.

— Все, Верхазов! Четыре часа назад. Угорели в бане!

— Ну… бывает, наверное…

— В электрической бане!

— Ипануться… — реально офигел я. — Это вообще как?!

— Я у тебя хотел узнать, — огрызнулся Носик. — Ты, Верхазов, как колдун проклятый! На меня три, три раза! — выразительно потряс он пальцами, — Падали камни и крепежи! Они не могли упасть! Там никого не было! Ты говоришь с людьми — им плохо! Ссоришься — они умирают! Как?!

— Носик, блин! Не знаю я! Сам же понимаешь, что бред это! Ну что за мистика дурацкая — колдун… — как гневно, так и растерянно заявил я.

— В общем, Верхазов, и ты, Радужная! — повысил голос Носик. — Вы меня ДО-СТА-ЛИ! Вокруг вас творится какая-то бесовщина, и я ВЕРЮ, что вы не при делах, — взмахом руки остановил он мои возмущённые слова. — Но вы живёте на МОЁМ участке! И со всего Сталедара, где ты, — хамски ткнул он в меня пальцем, — Верхазов, потоптался, мне шлют сводки! Участковые, дружинники! Мне, чтоб вас дружинники не пришли убивать, пришлось час их угоманивать!

— Эм-м-м… это, вообще-то, твоя обязанность, — обдумывая и вправду неприятную ситуацию, протянул я.

— Моя, Верхазов. Но меня уже достало. И по-хорошему прошу — вали отсюда.

— Не понял, — уже набычился я, — Сталедар — не изгоняет!

Вообще, этот момент был, как по мне, правильным и этаким краеугольным камнем становления Сталедара как, по сути, районного центра. Фауна в округе лютая, без кавычек. И Сталедар принимал на своей территории всех, включая мутантов (собственно, подозреваю, мутантский район потому и возник). С работой-едой сами разбирайтесь, что не всегда красиво, но именно пребывание за защитными линиями доступно всем.

И выходило, что “валите из Сталедара” — это эквивалент смертной казни, для местных уж точно. То есть, сама казнь за всякие зверства и негодяйства в Сталедарских правилах была, а вот изгнания — нет.

— Верхазов, ты издеваешься?

— По-моему ты издеваешься, Носик, — честно ответил я. — У нас транспорт в дырах. И я законы города читал!

— Точно издеваешься… или тупой, — пробормотал Носик себе под носик. — Я. ПРОШУ, — аж перекосило участкового. — Перегнать свою разе…анную колымагу и себя с привратной стоянки Центральной улицы!

— Товарищ ВРиО участкового уполномоченного…

— ПОЗЖЕ! — рявкнул Носик, и ПОМПа, к моему искреннему удивлению, заткнулся, укоризненно помаргивая диодами.

— А-а-а, — дошло до меня. — А куда? И на какие жопы?

— А меня е…ет?! Верхазов, я не шучу — вас шло сто человек убивать!

— Убивалка не выросла, — огрызнулся я. — Так, Носик, ты мне толком скажи — куда нам? И жоп у нас не так много…

— Что, уедете? — недоверчиво прищурился он на меня.

— Ну не идиот же я. И сам от этой дичи немного оху…дивляюсь. Так что, если есть куда, не слишком дорого, говори, — кивнул я.

— В Торговый район валите, Верхазов. И таким своей мистикой хоть всех изведи — это их проблемы будут, “независимых”, —