Охота за полимерами - Харитон Байконурович Мамбурин

дадут пару-тройку секунд. Пыль — ну ещё секунд пять, если очень густая… и не в упор. Добраться до турелей относительно целым, и радостно прожариться-разрезаться. В общем, даже в сочетании напыления, пыли и носимой защиты выходило кисло: ни хрена я не успевал, максимум деактивировал одну турель, после чего помирал в муках.

— Жор, — помолчав минут десять, созерцая мою кислую физиономию, протянула Светка. — А что за детекторы у оборонительных лазеров?

— Фоторецепторы, терморецепторы… — вскинулся было я, прогнал варианты в голове и скис. — Невидимкой не сделаешься, хотя тепло…

— Жорочка, я тебе говорила, что ты очень умный? — прикрыла глаза руками Света.

— Нет. И правильно делала, — признал я. — А чем бы таким их ослепить-то…

— Ловчий! — почти одновременно произнесли мы.

Выходила у нас такая картина: нейлонобелковые блямбы паутины Ловчего, три выстрела. Самая прелесть в том, что даже когда лазер прожжёт (если будет прожигать, но рассчитывать надо на это) часть паутины, он… Просто застынет в стационарном положении! Мощностей приводов на то, чтобы порвать блямбу нейлонобелка, никак не хватит, а клей там прочный, быстрый и хороший.

— Свет, ты и вправду умница, — подытожил свои размышления я.

— Я такая, — покивала андроид. — Но есть сложности.

— И не одна. Первое: ловчему надо время между выстрелами. Второе: выстрелы мне надо сделать под огнём. Третье: времени двум турелям освободить третью давать нельзя.

— А могут? — скептически поинтересовалась Светка.

— А чёрт их знает, — честно признался я. — Но исходить надо из этого.

В общем, потрясли наши запасы, даже сбегали к противным немцам — нужны были некоторые расходники, дорого-о-о… Но подъёмно, а цель, даже если в Дюрере только рука — многократно окупает любые затраты.

В итоге, помимо металлической пыли и лёгких шашек, эту пылюку раскидывающих, обзавёлся мой костюм техника и противогаз костюма радиозащиты зеркальным напылением. Надолго, конечно, этого не хватит. Но нам надолго и не надо.

А главное, радовался я, пробираясь со Светкой по берегу Печоры, сопляком я на этот раз не буду.

Думал втопить бегом до головного отсека, но как-то… тише едешь — будешь. Как-то прочувствовалась эта истина, так что пусть и не телепался до люка, но и не бежал сломя голову. Светка, кстати, на этот раз поднялась в центральный коридор: скучно, мол, ей. Ну, разница в фоне не критичная, если к головному отсеку не приближаться, так что пусть.

Ну и начал воплощать наш план. По стеночке приблизился к распахнувшимся воротам, закатил пылевые шашки, дождался практически непроглядной черноты, где тусклые рубиновые лучи давали прекрасную наводку. И стал в перебеге, от стены к стене, стрелять. Три перебега, полторы секунды на подготовку Ловчего. Ну а УПЧК позволил не промахнуться.

Так что через пять секунд я был уже в коридоре головного отсека, позади турелей. Немного ругался на нас за такую хорошую пылюку, но не серьёзно: всё правильно сделали, вообще-то. А что не видно ни черта — так электрозрение всё нужное показывает. В общем, с облицовочными плитами, за которыми проходили кабели питания турелей, лопаточка моя прекрасно справилась. Как и с самими кабелями, хотя и не очень приятно было ломать, но — надо.

А последняя даже мигнула лучом лазера, в направлении ворот, так что это я молодец, оценил я свою разумную позицию позади турелей.

И потопал вглубь коридора: пока металлическая пыль не осядет, делать у турелей нечего. Шёл, фон рос. На мостик даже не стал пытаться заходить: там по регламенту две защитные турели, это раз. Ну и на самом деле тревожить место последнего упокоения Героев — не стоит, это два.

Так что повернул я в боковой коридорчик, заканчивающийся дверью за поворотным, опечатанным пломбой с печатью “Nicht öffnen!” Не знаю уж, что это там значит, ну и фиг с ним, заключил я, перехватывая трос печати СЛУшкой и вращая штурвал.

И — очень и очень неплохо вышло. Запчасти для андроидов были, по сути — можно было андроида собрать целиком, кроме НВМ, конечно. И даже временная синтоплоть, а вот баллоны с синтоплотью обычной отзывались шелестом песка. Но прихватил, на всякий.

И поскакал, закрыв склад, к Светке. Обрадовал рукой, расстроил (точнее — она меня расстроила, подтвердив, что синтоплоть в баллоне невосстановимо мертва) баллоном. И побежал обратно.

Куча содержимого склада для советской части экспедиции нам была нафиг не нужна, да и на продажу не годилась. Но — не всё. Автохирурги с полным ресурсом, ручные мультистанки (это и мне пригодится, потирал руки я, сайгача к входу в Дюрер с очередной порцией добычи), банальные, точнее, повышенной мощности атомные батареи. Собственно, это то, что я мог поднять, ну и пригодится как нам, так и на продажу.

И начали мы со Светкой перетаскивать добычу до Автобуса. Всё фонило, но умеренно. Продать, конечно, не продашь. Но в Автобусе на пару-тройку дней оставить можно без последствий.

Напоследок демонтировал я защитные турели. В ручные их вряд ли переделаешь, но на будущий Автобус, да ещё с учетом батарей повышенной мощности — милое дело.

С ними мы в Автобус, уже в предрассветных сумерках, и погрузились. Развалились устало, улыбнулись друг другу и тут… послышался требовательный стук в обшивку Автобуса!

Переглянулись мы со Светкой, пожали плечами. Хотя электрозрение визитёра и сопровождающего идентифицировало. Так что поднялся я, покряхтывая, ну и мстительно и громко заорал, идя к люку:

— Кому не спится в ночь глухую?! — и открыл люк.

— Ты где был, Верхазов? — хамски поинтересовался ВРиО участкового Носик, сверля меня прокурорским взглядом.

Глава 11. Сталедарская мистика

Вообще, неприятный вопрос мне задал этот Носик. И я бы даже беспокоился, если бы не два “но”. Первое “но” — мы, мотаясь по городу и ища товары, а впоследствии и работу, внимание ВРиО участкового уполномоченного учли. Ну видно, не нравимся мы ему, да и самому мне какая-то нездоровая чертовщина, вокруг нас творящаяся, не нравилась вот ни разу.

Соответственно, и я, и Светка озаботились выяснить: а кто что чего в Сталедаре может, на что право имеет? Понятно, что бред, и в Союзе всё было правильно… Но есть как есть. И не знать, как это “есть” — идиотизм.

И выходило, что Носик ограничен своим ПОМПой, который действует по законам Союза. Правда, были некоторые нюансы, до которых мы не докопались, но, по большому счёту — так. ПОМПА и был вторым “но” — силовая поддержка, детектор лжи, много полезного. Но творить всякую непотребщину (как уже доводилось, чтоб его, видеть в Сталедаре!) Носик