Беспокойная любовь - Дафна Уайдер

Перед ним стояла его жена — само олицетворение порока — в черном атласном корсете и черных чулках с резинками. Ее платье лежало на полу. Изумрудное колье на ее шее выглядело несколько экзотически и даже вызывающе. Он был поражен ее тяжелым дыханием и бешеным блеском в глазах. Она никогда не была еще так одурманивающе соблазнительна и безумно красива.

— Сука, — прорычал он сквозь зубы, поставив бокал и весь дрожа, подошел к ней.

Глава 8

Юлиана гордо подняла подбородок.

— Если я сука, то кто же ты? — прерывающимся шепотом парировала она, чувствуя, что он провоцирует ее. Но приняв вызов Блейка, она должна была играть свою роль до конца.

— Я? Я отъявленный подонок, — согласился ее муж и с жестокой ухмылкой потрогал колье на шее. — Но, заметь, очень богатый подонок, — добавил он и, схватившись да колье, рывком притянул ее к себе. Юлиана, разъяренная, рванулась назад. Застежка не выдержала и… вместо жены в руках Блейка осталось порванное колье.

— Не стоит упрекать меня своими деньгами! — прошипела она. — И больше никогда не выставляй меня перед людьми как дешевую, продажную шлюху! Вырвав у него колье, она швырнула его в другой конец комнаты. — Зря ты думаешь, что можешь купить меня!

Юлиана слишком поздно поняла, что добилась наконец того, к чему так долго стремилась, — вывела его из себя. Но на беду, она даже не представляла, какого зверя разбудила в нем. Казалось, еще одно слово, и он убьет ее.

— А мне и не надо покупать тебя, — беспощадно бросил он в ответ. — Ты моя жена, и я могу иметь тебя столько, сколько захочу.

С багровым от ярости лицом он рванул ее к себе, бросил на софу и прижал коленом. А сам стал срывать с себя одежду — сначала галстук, потом пиджак и рубашку. Оставшись по пояс голым, Блейк, тяжело дыша, посмотрел на жену и, расшнуровав, сдернул с нее корсет. Прижимая Юлиану за плечи к дивану и не давая ей пошевельнуться, он бросился на нее и поцеловал ее в грудь. Юлиана вырвалась и с кулаками набросилась на мужа.

— Нет, черта с два у тебя получится, — заорала она. — Мы будем трахаться только тогда, когда я дам на это согласие.

Он поймал ее руки и сжал так, что она едва не взвизгнула от боли.

— А куда ты денешься? Конечно, согласишься! А как же иначе? Согласишься… — И крепко схватив одной рукой ее за оба запястья, другой провел ей по животу и скользнул под черные кружевные трусики.

— Нет, — простонала она, чувствуя, что его слова очень близки к правде.

— Да, — яростно возразил Блейк, не прерывая своей жестокой пытки.

— Ты подонок… ублюдок.

— Это не новость…

— Я… я все равно не сдамся, — простонала она, но ее голос был предательски слаб, а сердце билось как бешеное.

Сжав зубы, она попыталась не обращать внимания на те ощущения, которые ему удавалось возбудить в ней, изо всех сил старалась сжимать бедра, чтобы не дать ему войти в нее.

И тут на нее как бы снизошло вдохновение. Она поняла, что должна делать. Проиграв, она победит!

Поймав его тяжелый взгляд, полный страстного желания, она улыбнулась. В тот момент в ней было столько порочного, что он от неожиданности вытаращил глаза и замер.

— Не останавливайся, — томно потребовала она и чувственно изогнулась, делая вид, что капитулирует.

Блейк отдернул руку и, тяжело дыша, вскочил.

— Ну уж нет! — язвительно проговорил он. — Так просто тебе не получить того, чего хочется. Ты сначала заработай это, женушка.

— Ас чего ты решил, что мне не хочется поработать? — дерзко ответила она и, выгнувшись, ухватилась за пряжку его ремня.

Он схватил ее руку и с силой сжал. Пряжка больно врезалась ей в ладонь, но она не издала ни звука, а лишь взглянула ему в глаза. Он засмеялся и, рывком подняв ее, поставил перед собой и снял трусы, оставив на ней только чулки и придерживавшие их пояс с резинками.

Какое-то мгновение он просто не мог оторвать от нее глаз. Полуоткрытый рот, набухшие соски, чувственный треугольник влажных завитков — все выдавало ее страстное желание. Грудь ее вздымалась, и когда Блейк прикоснулся к ней, она глубоко вздохнула и замерла…

— Юлиана, — прохрипел он и, застонав от охватившего его пламени страсти, привлек жену к себе и, заплетаясь пальцами в ее волосах, стал неистово осыпать жаркими поцелуями. Затем, ртом поймав ее губы, он сжал ее так сильно, что будто бы слился с ней, как бы став ее частью… Она обмякла и уступила.

— Ну что ж, моя лучезарная женушка, — наконец пробормотал он, с трудом переводя дыхание. — Посмотрим, что ты способна позволить своему ублюдку-мужу…

— Просыпайся, соня.

Юлиана зевнула, потянулась и, перевернувшись, уткнулась лицом в подушку.

— Не хочу, — сонно буркнула она. — Я устала.

— Никто не сомневается, — засмеялся Блейк. — Но что поделаешь. Если мы не попадем до одиннадцати во Флемингтон, нам не найти места для машины даже на площадке участников состязаний. А сейчас уже девять утра.

— Девять! — вскочила Юлиана, откинув с лица волосы. — Боже! — воскликнула она, озираясь вокруг. — Я в твоей комнате. Когда мы?.. — Ничего не понимая, она нахмурилась, пытаясь сообразить, что к чему. В ее памяти осталось лишь, как она уснула на руках Блейка в гостиной.

— Я перенес тебя сюда, — признался он и усмехнулся. — Да, в следующий раз меня уж ничто не подвигнет на такое безумство… Или ты чересчур тяжела, или я слишком ослаб… э-э-э… к тому моменту.

Она хихикнула. Временами, в течение всей ночи бушующих страстей, физическое влечение их сменялось поочередно то гневом, то обидой друг на друга. Их обоюдным насмешкам, издевательствам, оскорблениям не было конца. В какой-то момент у них чуть не дошло до драки. Юлиана едва не расхохоталась, вспомнив, как укусила Блейка, а тот в отместку отшлепал ее.

И только оргазм, одновременно вознесший на вершину наслаждения, внес мир и спокойствие в их души. А позже, когда они обессилевшие лежали на софе, Блейк внезапно порывисто обнял Юлиану и сказал, что он обожает ее и ни одна женщина не сравнится с ней. Никогда!

Конечно, ей трудно было поверить, что Блейк может потерять рассудок от любви, но эти его слова говорят о многом, решила Юлиана и, счастливая, забылась глубоким сном.

Она проснулась с легким сердцем.

— Ах, бедненький, ты, оказывается, перетрудился! — насмешливо откликнулась она на его последние слова. — И тебе не стыдно говорить такое человеку, когда-то спасшему тебе жизнь? А? — кокетничала она.

Блейк улыбнулся и, схватив ее за руки, воскликнул:

— Какие были времена, а, Юлиана?!

— Потрясающие…

— Как жаль, что мы выросли и окунулись в этот безобразный, порочный мир. — Он помрачнел.