Спецслужбы России за 1000 лет - Сергей Чуркин

Власти реагировали на беспорядки очень нерешительно, первые воинские подразделения были вызваны после полудня. Им поставили задачу охранять правительственные здания и противодействовать движению демонстрантов. На Невском проспекте к 16 часам выставили полицейские заслоны, но их усилий было явно недостаточно. На помощь полиции вызвали казаков, но формально они не подчинялись полиции и вели себя пассивно. Охранное отделение докладывало, что вызванные на помощь полиции войска не оказывают устрашающего воздействия на участников уличных беспорядков. Правительство, городские власти и генерал С. С. Хабалов не отнеслись к обострению ситуации со всей серьезностью, были склонны рассматривать вспыхнувшие в столице волнения как «голодный бунт». А тем временем революционные партии, ободренные размахом забастовочного движения, готовились к продолжению агитации на следующий день. На совместном заседании Центрального, Петроградского и Выборгского комитетов РСДРП было решено усилить агитацию среди солдат, призвать рабочих к продолжению забастовок, провести демонстрацию и митинг на Невском проспекте. 24 февраля (9 марта) большинство собравшихся рабочих решили к работе не приступать; на предприятиях Василеостровского, Выборгского, Нарвского, Петроградского и четырех центральных районов бастовали свыше 200 000 человек. Состоялись демонстрации на Невском проспекте, у Казанского собора, на Знаменской площади; демонстрации и митинги становились основной формой выражения протеста. 23–24 февраля проявились наиболее характерные черты Февральской революции – стихийность и массовость. Стихийность движения усредняла политический уровень участников выступлений, нивелировала различия между политическими платформами различных партий. Массовость затрудняла деятельность политических партий по организации выступлений.

В этих условиях у правительственных сил имелись возможности принять энергичные меры к наведению порядка на улицах, но они не были предприняты. Полицейские кордоны в 10–20 человек противостоять многотысячным толпам не могли. Казаки были настроены по большей части нейтрально и даже дружелюбно по отношению к демонстрантам. Вызванные на помощь полиции войска приказа на применение оружия не получили.

24 февраля члены Русского бюро ЦК РСДРП П. А. Залуцкий, В. М. Молотов и А. Г. Шляпников провели совещание, на котором приняли решение призвать рабочих к всеобщей забастовке и привлечь на свою сторону солдат. На заседании Петроградского и Выборгского районного комитетов РСДРП было решено попытаться перевести забастовки во всеобщую политическую стачку.

25 февраля (10 марта) в стачке приняли участие свыше 300 000 человек (около 80 процентов рабочих Петрограда).

Многочисленные демонстрации и митинги проходили во всех районах города, на некоторых предприятиях создавались стачечные комитеты. Начались столкновения демонстрантов с полицией, к вечеру большая часть полицейских участков на Выборгской стороне была разгромлена. При разгоне митинга у памятника Александру II казаками был убит пристав Александро-Невской части А. Крылов. Об этом событии немедленно стало известно во всем городе, демонстранты кричали: «Казаки за нас!» Но и после этого войска не получили приказа применять огнестрельное оружие против забастовщиков. Ни правительство, ни городские власти, ни военное командование не передавали никакой информации в Ставку. Только в 17 часов 40 минут командующий Петроградским военным округом генерал С. С. Хабалов направил генералу М. В. Алексееву телеграмму № 2813-486:

«23 и 24 февраля вследствие недостатка хлеба на многих заводах возникла забастовка.

24 февраля бастовало около 200 тысяч рабочих, которые насильственно снимали работавших. Движение трамвая рабочими было прекращено. В середине дня 23 и 24 февраля часть рабочих прорвалась к Невскому, откуда была разогнана. Насильственные действия выразились разбитием стекол в нескольких лавках и трамваях. Оружие войсками не употреблялось, четыре чина полиции получили неопасные поранения. Сегодня, 25 февраля, попытки рабочих проникнуть на Невский успешно парализуются, прорвавшаяся часть разгоняется казаками, утром полицмейстеру Выборгского района сломали руку и нанесли в голову рану тупым орудием. Около трех часов дня на Знаменской площади убит при рассеянии толпы пристав Крылов. Толпа рассеяна. В подавлении беспорядков, кроме петроградского гарнизона, принимают участие пять эскадронов 9-го запасного кавалерийского полка из Красного Села, сотня лейб-гвардии Сводно-казачьего полка из Павловска, и вызвано в Петроград пять эскадронов гвардейского запасного кавалерийского полка»[717].

Вечером 25 февраля Хабалов получил из Ставки приказ Николая II: «Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны с Германией и Австрией»[718]. Войскам, с массой оговорок, было приказано в случае неповиновения демонстрантов применять оружие. Население оповещалось об этом в расклеенных по городу объявлениях. Наиболее решительно действовали сотрудники Петроградского охранного отделения. В ночь на 26 февраля ими арестованы свыше ста активистов революционных партий, в том числе пять членов Петроградского комитета и Русского бюро ЦК РСДРП. Но плана подавления митингов и забастовок у сторонников правительства не имелось, в столице не был создан единый центр управления. Градоначальник генерал-майор А. П. Балк действовал сам по себе; Охранное отделение, полиция и жандармерия не вполне адекватно ситуации взаимодействовали с войсками. Предложения по введению осадного положения Хабалов отклонил.

На тот момент войска Петроградского гарнизона оставляли желать лучшего. Формально в нем преобладали гвардейские полки, но что они собой представляли? С началом войны лейб-гвардия выступила на фронт и к 1917 г. в боях понесла тяжелейшие потери. Многие кадровые гвардейские офицеры, ходившие в атаку в полный рост впереди солдатских цепей, были убиты. В городе остались запасные (учебные) батальоны гвардейских полков, скомплектованные из новобранцев и не имевшие ни прежней выучки, ни гвардейской спайки. Не было соответствующего контроля со стороны политической полиции, поскольку полицейский надзор за настроениями в армии император запретил. Намерения Протопопова восстановить секретную агентуру в войсках не были реализованы. Численность запасных батальонов превышала штаты полков, дравшихся на фронте; в некоторых ротах служило по 1500 человек, но при этом число офицеров в запасных батальонах было установлено согласно обычным штатам.

И. Л. Солоневич, проходивший службу в 1916 г. в запасном батальоне Кексгольмского полка, впоследствии писал: «Это был маршевый батальон, в составе что-то около трех тысяч человек. Из них – очень небольшой процент сравнительной молодежи, остальные – белобилетники, ратники ополчения второго разряда, выписанные после ранения из госпиталей, – последние людские резервы России, резервы, которые командование мобилизовало совершенно бессмысленно. Особое совещание по обороне не раз протестовало против этих последних мобилизаций: в стране давно уже не хватало рабочих рук, а вооружения не хватало и для существующей армии. Обстановка, в которой жили эти три тысячи, была, я бы сказал, нарочито убийственной: казармы были переполнены – нары в три этажа. Делать было совершенно нечего: ни на Сенатской площади, ни даже на Конно-Гвардейском бульваре военного обучения производить было нельзя. Людей кормили на убой – такого борща, как в Кексгольмском полку, я, кажется, никогда больше не едал. Национальный состав был очень пестрым – очень значительная часть батальона состояла из того этнографически неопределенного элемента, который в просторечии назывался „чухной“. Настроение этой массы никак не было революционным – но оно было подавленным и раздраженным. Фронт приводил людей в ужас: „Мы не против войны, да только немец воюет машинами, а мы – голыми руками“, „И чего это начальство смотрело“. Обстановка на фронте была хорошо известна из рассказов раненых…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});