Зеркала и галактики (СИ) - Ворон Елена

Доктор Ливси обошел скульптуру и нагнулся над каменной головой с растрепанными жидкими волосами.

– Господи, – вымолвил он.

Разбит был не камень: размозжено лицо женщины; нос, лоб, щеки вбиты внутрь головы – и тщательнейше воспроизведены в белом камне.

– Это уже гадство, – сказал Мэй. – Мистер Трелони, такую скульптуру у вас купят только маньяки.

– Я ее и брать не буду. – Сквайра передернуло.

– Здесь есть еще что-нибудь? – спросил второй помощник у охранников.

Те неловко переглянулись.

– Нехорошо разграблять подчистую, – пробормотал Хантер.

Сквайр оживился; похоже, он до сих пор был не в курсе.

– Где? – наседал Крис Делл.

– Их много, – пробубнил охранник. – Что ж мы – все и сопрем?

– Все не будем. Показывай.

– Там, – Хантер махнул рукой вглубь парка. – Недавно стоят, еще не заросли.

Мистер Трелони ринулся осматривать новые нежданные сокровища, а меня Джойс придержал за локоть.

– Где твой болтливый зверь?

– В глайдере.

– Не оставляй без присмотра. Мало ли, случится неприятность.

– В каком смысле?

Джойс неопределенно повертел в воздухе кистями рук.

– С болтунами часто случаются неприятности. – Он зашагал к поджидающему меня лисовину. – Том, не распускай зверюгу. Всюду бегает, треплет языком. Не ровен час, доболтается.

У Тома округлились глаза. Нас предупредили. Это что же – сквайр велел Джойсу втихаря удавить поюна? Зверя, который разговаривает голосом Юны-Вэл? Если Джойс не удавит, сквайр Хантеру велит. А при случае и сам может наступить, сослепу да невзначай. Только за то, что Александр повторил глупости, которыми сквайр доводил лисовина?

Я бросился догонять Мэя.

– Пожалуйста, вызови Рейнборо. Пусть он пересадит поюна в глайдер Криса.

Навигатор посмотрел на меня, как на идиота, однако просьбу уважил. Мне стало спокойнее.

Впереди, в царящем под кронами зеленоватом сумраке, забелели статуи.

– Экая толпа, – сказал лисовин. – Наверняка они хуже тех.

– Почему? – оглянулся Джойс.

– Когда хорошего делают сразу много, оно резко хужеет.

– Мудрец, – усмехнулся охранник.

Мистер Трелони первым достиг скульптур и затоптался в явной растерянности. Крис Делл стремительно прошелся среди них и повернул назад.

– Мэй, камеру не взяли.

– У меня есть, – отозвался Хантер, с мрачным видом стоя среди коллекции, которую хотел уберечь от разграбления.

Лисовин ошибся: эти скульптуры не уступали трем первым. Тот же белый с дымчатыми прожилками материал, та же поразительная тонкость отделки. Только здесь не было ни женщин, ни детей, ни стариков.

– Но это же сущее неприличие! – возмутился сквайр. – Полсотни голых мужиков. Куда я их дену?

– Оставьте здесь, – предложил Джойс.

– Какой свободолюбивый народ их создавал, – заметил доктор Ливси. – Они все рвутся убежать.

И верно: кто-то, поверженный наземь, пытался вскочить, кто-то силился подняться с колен, а большинство готовы были сорваться с постамента и бежать, бежать…

– Всюду извращенцы, – бормотал сквайр. – Сплошной RF. Голые – и обнимаются.

Лисовин потянул меня туда, где ворчал мистер Трелони. Я пошел с ним, хотя извращенцами не интересуюсь. И Мэй направился туда же, и Делл с камерой.

На одном постаменте стояли двое: парень помоложе, тонкий в кости, как наш лисовин, чем-то смертельно напуганный, и плотный мужчина постарше, одной рукой обнимавший младшего за плечи. Я множество раз видел, как точно так же поддерживали друг друга наши risky fellows.

– Их сорок один человек, – сообщил любивший точность Крис Делл. – Вы правы, мистер Трелони: это RF.

– Экипажи капитана Флинта? – предположил Том. – Памятники?

– Может, и памятники, – Мэй скребнул ногтем постамент, достал нож и попытался острием провертеть углубление. – Твердый, зараза… То-то ребят с «Эльдорадо» раздели и поволокли голыми.

Доктор Ливси с новым интересом осмотрел ближайшие скульптуры.

– Уж больно они натуральные, – произнес он озабоченно. – Вы уверены, что это настоящие изваяния? Верь я в магию, сказал бы, что живых людей просто обратили в камень. Надо узнать волшебное слово, и они оживут. – Доктор подождал ответа от космолетчиков. – Крис, что вы скажете? Магию RF я уже наблюдал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Нет, Дэвид: волшебное слово здесь не поможет. Я не понимаю, как это сделано, – признался второй помощник.

– Экипажи Флинта, – повторил сквайр в задумчивости. – Но продавать их родственникам неудобно… Нехорошо ведь, что голые.

Лисовин застонал.

– Сэр, я дам денег, и вы сможете пошить им штаны, – проговорил он, а у самого даже голос задрожал от стыда. – Сил моих нет… – Он повернулся и быстро зашагал прочь.

– Юнга, вернись, – приказал Мэй.

Том и ухом не повел, и мне пришлось догнать его и удержать. Назло сквайру взял за плечи, и Том стерпел, не вырвался.

– Плюнь и не переживай, – посоветовал я.

– Он мой отец, – прошептал лисовин. – Я его всегда любил… даже когда мать лишилась работы, а он ее не взял в поместье. Ни горничной, никем. Побоялся. А теперь – вот… Вздумал продавать RF родственникам.

Я повел Тома обратно.

Крис Делл ходил вокруг скульптур и делал снимки камерой Хантера; сквайр тоже ходил, размышляя, какое найти применение новым сокровищам.

– Ладно, пусть будет по-вашему, – объявил он, когда Делл закончил съемки, – пока не будем их трогать и оставим здесь. Так или иначе, Лайна не сумеет правильно ими распорядиться, а нам лишние хлопоты. Поищем что-нибудь другое. Народ, который умеет изваивать… ваять подобные скульптуры, наверняка способен еще на многое. Крис, вы согласны?

– Да, сэр. – Делл повернулся к Мэю и указал на пытающегося подняться с колен мускулистого парня, чье лицо выражало отчаяние. Дымчатые прожилки на щеках напоминали следы слез и усиливали это впечатление. – Йозеф Вышетравский; он у меня техником стажировался. Что ж, господа, пойдемте обратно. Лично мне пора на корабль.

– Нет, Крис, позвольте! – вскричал мистер Трелони. – Мы оставляем в неприкосновенности ваш RF, но те первые скульптуры заберем непременно. Вы как раз отвезете их на «Испаньолу».

– Хорошо, сэр, – с неожиданной кротостью согласился Делл. Кротость айсберга, плывущего по ночному морю и готового потопить любой неосторожный корабль. – Если сумеем их поднять.

Поднять, разумеется, не смогли. Джойс и Хантер пыжились изо всех сил, изображая, как тяжел вросший в землю постамент с больной малышкой. Я тоже попробовал приподнять. По крайней мере, одному его не сдвинуть. Сквайр понукал нас и требовал, чтобы Мэй с Деллом забрали энергию у остальных и отнесли в глайдер хотя бы скульптуру пытающегося вскочить мужчины.

– Как скажете, – Делл повернулся к мистеру Трелони, протянув руки с хищно скрюченными пальцами.

– Оставьте ваши шутки! – сквайр отскочил.

Сильно расстроенный, он возвратился к стоящим на краю парка глайдерам. И тут же подступил к Рейнборо с расспросами об антигравах и способах их применения. Пилот уверял, что закопавшиеся в землю камни антигравами не поднять и глайдером тоже.

Мэй тем временем сходил к зенитке.

– И все-таки ее не зря поставили, – рассуждал он. – Значит, в небе что-то бывает. И гадость мне не привиделась.

Слушал навигатора я один: Рейнборо беседовал со сквайром, охранники полезли в нору, доктор Ливси был погружен в какие-то невеселые мысли, Крис Делл помогал Тому гоняться за улизнувшим из глайдера поюном.

– Заткнись, трепло! – вопил Александр. – Марш в глайдер. В свете последних событий я вынужден за тебя опасаться.

– Мэй, город заброшен давно, а у зенитки автоматическое управление. Если тут кого-то сбили, он лежит себе на земле… или на крыше. Правильно я говорю?

Навигатор согласно кивнул и окликнул:

– Крис! – Мэй ловко наступил на волочащуюся за поюном липкую ленту, и зверя подбросило в воздух. – Будь другом, прикажи нам с Реем произвести разведку. Надо же понять, на кого тут ставили самострел.