История Франции - Марк Ферро

первородным грехом, и тебе необходимо, дабы подняться, прощение; а так как Божья благодать может оставить тебя, тебе необходим пастырь, и только он будет для тебя примером и поддержкой в повседневной жизни”».

Цена вопроса — государственная светская школа, и в 1904 г. было принято решение запретить конгрегациям проводить обучение.

Проблема школы неизбежно затрагивала вопрос о светском характере образования. В 1872 г. философ Шарль Ренувье писал: «Нужно четко осознавать, что отделение Церкви от государства означает, что государство непременно берет на себя заботу о душах». Социолог Эмиль Дюркгейм добавлял: «Недостаточно, чтобы школа устранила все ссылки на религию, провела чисто внешнее отделение. Необходимо найти в религиозных концепциях нравственные реалии, которые в них затеряны и скрыты… Нужно их выявить, найти рациональную замену этим религиозным понятиям, которые столь долго являлись носителями фундаментальных нравственных понятий».

Учителя должны были стать проводниками светской морали, «солдатами Республики». И они играли первостепенную роль с 1880 по 1940 г.

К светским убеждениям учителей добавлялась республиканская убежденность: они были то представителями безбожия и франкмасонства, антипатриотизма и коллективизма, интернационализма, то «гарантами республиканского порядка и социального мира… В них сочетались любовь к родине и страсть к миру, восхищение колониальной политикой и культ свободы», — писал Жак Озуф. После войны 1914–1918 гг. они в основном были пацифистами и полагали, как, впрочем, и многие другие, что, провозглашая лозунг «Долой войну!», ее можно избежать. Они были и оставались антиклерикалами, постоянно боровшимися против религиозных школ, что не имело большого смысла, с тех пор как Церковь частично утратила свой авторитет… Таким образом, они оставались пленниками старых убеждений и представляли по-прежнему силу лишь потому, что имели мощную профсоюзную организацию и были многочисленны.

И только по недоразумению после 1984 г. проблемы «школьной карты»[345] подняли вопрос о свободе образования, тогда как изначально речь шла только о праве родителей свободно выбирать учебное заведение для своего ребенка независимо от каких-либо угроз образованию, свободному и субсидируемому.

Светское и религиозное: пример Германии

В прошлом, как и в настоящем, вопрос об отношениях между Церковью и государством, о светском и религиозном, вставал по-разному в различных европейских странах, в частности во Франции и в Германии.

В Германии все Церкви занимают привилегированное положение в секуляризированном обществе. В сущности, подобная ситуация является наследием протестантской Реформации XVI в., а также власти, полученной Церквями после поражения Германии в 1945 г., так как они были одним из немногих институтов, которые выжили в нравственном вакууме, последовавшем за крушением нацизма.

Отличие Германии от Франции в этом вопросе объясняется тем, что национальное государство образовалось в обеих странах в результате разных процессов. В Германии особенности жизни общества, существовавшие до объединения страны, объясняются территориальными реалиями, связанными с вероисповеданием. Принцип Cujus regio ejus religio («чья власть, того и вера»), установленный в результате Вестфальских договоров 1648 г., привел к образованию ряда государств, из которых одни исповедовали лютеранство, а другие — католическую веру. Кроме того, кальвинизм был признан религией, которую позже исповедовал прусский монарх Фридрих II. Некоторая веротерпимость существовала в Пруссии, единственной, не считая Австрии, стране, которая не участвовала в конфессионализации государства.

Поскольку Церкви не представляли собой разрозненные силы, в германских государствах не было конфликтов, сравнимых с теми, что возникали во Франции или же в Италии: конфликта между религией и Просвещением, а также, после Французской революции, конфликта между протестантизмом и развитием науки. И напротив, во времена Бисмарка, как только осуществилось объединение Германии, рейх вступил в конфликт с ультрамонтанством, не желая подчиниться католицизму, и это движение, получившее название Kulturkampf («борьба за культуру»), вновь с силой проявилось при нацизме.

После прихода Гитлера к власти Церковь в некоторой степени преследовалась, но после 1945 г. она вновь обрела легитимность. В Федеративной Республике Германии Основной закон (Конституция) 1948 г. напоминал об «ответственности немецкого народа перед Богом и людьми». Клятва, которую дает президент Федеративной Республики во время вступления в должность, завершается словами: «Да поможет мне Бог», хотя основы государства в ФРГ по природе своей не являются религиозными. Но эту формулу можно и не произносить. Конституция разрешает Церквям превращаться в публично-правовые объединения, как это было в эпоху Веймарской республики. Им позволено с помощью государства взимать налоги, они получают субсидии и т. д., т. е. они представляют собой настоящую экономическую силу. Церквям гарантировано место в образовании, но учителей не принуждают преподавать религию против своей воли. Главным образом Церкви оказали значительное влияние на политическую жизнь, хотя Христианско-демократический союз (ХДС) и не является истинно христианской партией и еще в меньшей мере партией католической, каковой была Партия Центра в период Веймарской республики. Социал-демократы, напротив, отказались от своего изначального антиклерикализма, заявив в 1959 г. на конгрессе в Бад-Годесберге, что «социализм не является светской религией» и поэтому допускает плюрализм.

В Германии церковь присутствует во всех институтах власти, в том числе в Комитете по надзору за радио и телевидением, и играет роль несравнимую с той, которая ей отведена во Франции.

ЛЕВЫЕ И ПРАВЫЕ

Не Уинстон ли Черчилль лучше, чем кто-либо еще, определил характер двух Франций, которые с момента существования этого государства ведут между собой некое подобие вечной борьбы? Когда он писал это в 1937 г., Клемансо и Фош еще были знаковыми фигурами современности. «Клемансо — это само воплощение Французской революции в ее зените, пока она еще не была испорчена мерзкой бойней террористов. Он представлял французский народ, восставший против захватчиков, пораженцев, против всех, кто находился в поле зрения “Тигра”. И “Тигр” вел безжалостную войну против всех. Антиклерикал, антимонархист, антикоммунист, антигерманист: в каждой из этих ипостасей он представлял собой дух, царивший во Франции…

Но была и иная тенденция, и другая Франция, Франция Фоша, — старая, аристократическая. Франция, чьи изящество и культура, этикет и церемониал распространились по всему миру как образец вкуса. Франция рыцарских времен,