Живописец смерти (СИ) - Лукарелли Карло

Миллер глубоко вздохнул и почувствовал, что сердце больше не стучит в груди как бешеное.

Библиотека. Одно из последних мест, которые посетила Кэтрин Шеридан. Она вернула книги. Вернула книги…

Миллер был в том же пальто, которое надел в воскресенье, на следующий день после убийства Шеридан. Из левого кармана он достал лист бумаги, который дала ему Джулия Гибб. Он и не предполагал, что это может иметь хоть какое-то значение. До сих пор все так и было. Пока Джон Роби не привел его в библиотеку.

Почему?

Вероятно, чтобы сказать ему что-то.

Миллер взглянул на названия книг, выведенные красивым почерком Джулии Гибб.

«Равельштейн» Сола Беллоу, «О мышах и людях» и «К востоку от Эдема» Стейнбека, «Беовульф», «Илиада» Гомера.

Миллер прочел список несколько раз. Он пошел, потом побежал.

Книги. Она вернула книги, но новые не взяла.

«Равельштейн», «О мышах и людях», «Беовульф», «Илиада»…

Боже, это же так просто! Первые буквы названий этих книг складывались в слово «Роби». Р-О-Б-И. Эти книги имели какое-то отношение к профессору.

Кэтрин Шеридан вернула книги, чтобы рассказать им что-то о Роби.

Миллер бросился по ступенькам лестницы, ведущей ко входу в библиотеку, и столкнулся в дверях с Джулией Гибб, которая как раз собиралась запереть главный вход на ночь.

Глава 46

— Маккалоу? Конечно, я помню его.

Сержант Стивен Таннахилл, представитель седьмого участка, сидел в задней комнате, за конференц-залом. По другую сторону овального стола напротив него устроились Метц и Рос. Окно справа выходило на пересечение Рэндольф и Первой улицы. У Таннахилла был такой же усталый, загнанный вид, как у Оливера, Риэля, Фешбаха и даже Ласситера. Выражение его глаз говорило, что он занимается этим делом слишком долго, чтобы не начать думать о смене профессии. И подобная ситуация была характерна не только для полицейских. Метц и Рос подъехали к седьмому участку, когда Таннахилл уже собирался уходить домой. То, как легко он согласился с ними поговорить, означало, что дома ему особо и заняться-то нечем. Возможно, он жил один. Не исключено, что у него была жена, но они не ладили. Среди полицейских было много людей с неудавшейся личной жизнью. Это лишний раз напомнило Росу, как ему повезло с Амандой и детьми, которые с нетерпением ждали его дома. Многие из тех, кого он встречал в участках, вели образ жизни, который мало чем отличался от быта людей, чьи преступления они расследовали. Жаль, это было так.

— Говорите, вы общались с Биллом Янгом? — спросил Таннахилл.

Это был человек невысокого роста, но с широкими плечами и узкой талией. Он не смог бы носить готовую одежду и выглядеть кем-то иным, кроме как полицейским, привратником или уголовником, которого временно выпустили, чтобы проводить в последний путь близкого человека.

— Да, общались.

Таннахилл кивнул, словно припомнив что-то.

— Он в порядке?

Рос пожал плечами.

— Настолько, насколько это возможно в его состоянии.

— Это просто трагедия! Он был настоящим адмиралом. Полицейским с большой буквы. Мировым человеком.

Рос промолчал. Таннахилл вошел в раж, и он счел неразумным его перебивать.

Таннахилл довольно долго распинался о достоинствах Янга, потом посмотрел на Роса и Метца и улыбнулся.

— Вы занимаетесь этой ленточной дрянью, верно?

— Да, — подтвердил Метц.

— Ну вы даете, ребята! — хмыкнул Таннахилл. — Значит, вам нужен Маккалоу?

— Нам надо с ним повидаться, — сказал Рос. — Он работал у вас в две тысячи первом…

— Очень недолго, — перебил его Таннахилл. — Должен был перевестись другой человек. Я тогда в рядовых ходил, пушечное мясо. Стал сержантом в середине две тысячи третьего. Я знал парня из Порт-Окэда по имени Хэйс, Дэнни Хэйс. Его жена забеременела, родила близнецов. Проблема. Она захотела переехать поближе к родным в Порт-Окэде, и Дэнни перевелся туда. Предполагалось, что мы получим парня из девятого участка, но вместо него к нам попал Маккалоу.

— Вы помните, откуда он перевелся? — спросил Метц.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Таннахилл покачал головой.

— Он никогда не говорил, а я не спрашивал. Маккалоу был довольно скрытным, необщительным типом.

Рос нахмурился.

— В смысле?

— Я не знаю, откуда он перевелся. Может, из полиции нравов. А может, из отдела по борьбе с наркотиками. Он был психом. Настоящим психом! — Таннахилл ухмыльнулся. — Вы видели когда-нибудь парней, которые выглядят как не от мира сего, тем не менее могут выполнять работу, производить задержания?

Рос кивнул.

— Маккалоу был из таких. В нормальном мире его бы заперли в тихом месте, чтобы он никому не навредил, дали бы ему бумагу и цветные фломастеры… Ну, вы понимаете. Но, насколько я знаю, у него был хороший послужной список, и когда он устроил захват той партии наркоты, все просто пели ему дифирамбы и называли героем. Я? Я не мог понять, что он за фрукт. Слишком уж странный.

— Вы тогда взяли кокаин? — спросил Метц.

— Да. Какую-то высококачественную дрянь.

— И она исчезла из хранилища?

— Мгновенно, — ответил Таннахилл. — Тут же появились ребята из отдела внутренних расследований, допросили Маккалоу, но он был тертый калач. Он таких, как они, на завтрак ел и сидром запивал. Это был настоящий цирк! Никто не знает, что случилось на самом деле. Никого тогда не арестовали, потому что некого было арестовывать. Парень из хранилища проработал чуть не сотню лет, был надежным чуваком. Это был настоящий призрачный кокаин, я вам говорю.

— Вы считаете, что Маккалоу его забрал? — спросил Рос.

— Естественно, — ответил Таннахилл, ни секунды не колеблясь. — Не удивлюсь, если окажется, что он пошел в хранилище и выудил мешочек с дрянью в тот же день.

— Считаете, что он принимал наркотики?

— Сложно сказать. Может, принимал. Может, он был просто сумасшедшим. Может, брал взятки, покрывал проституток, приторговывал краденым на стороне. Одному Богу это известно. Я понятия не имею. Я только знаю, что это дерьмо закончилось, когда исчезли наркотики. Отдел внутренних расследований побушевал и успокоился. Все затихло до октября.

— До облавы на наркоторговцев, — сказал Рос.

— Облавы? — переспросил Таннахилл и улыбнулся. — Кто назвал это облавой? Это было фиаско. Информатора застрелили, Маккалоу ранили. Кого бы они там ни пытались захватить, он скрылся.

— То есть вы утверждаете, что это не была облава? — спросил Метц. — Маккалоу пошел туда сам?

— Конечно.

— Но в отчете в газетах сказано другое…

— Отдел по связям с общественностью, — пояснил Таннахилл. — Неудавшаяся облава звучит намного лучше, чем чокнутый полицейский и его информатор, пытающиеся изменить мир в одиночку.

Рос помолчал, пытаясь это переварить.

— Маккалоу уже собирались уволить, понимаете, — продолжал Таннахилл. — После сентябрьских событий он начал лажать. Опаздывал на работу. Билл Янг распекал его столько раз, что я уже и не упомню. Насколько я знаю, Янг собирался начать с дисциплинарных взысканий, но потом нам сообщили, что у Маккалоу есть зацепка по поводу еще одной партии наркотиков, на этот раз гораздо большей. Все уже готовились к брифингу, накручивали себя для дела, и тут внезапно мы узнаем, что Маккалоу пошел на дело сам с каким-то чернокожим парнем, которого потом застрелили, а Маккалоу опять начал теребить отдел внутренних расследований и еще непонятно кто.

— Если верить Янгу, отдел внутренних расследований не смог полностью изучить это дело, — сказал Рос.

— Маккалоу исчез, как кокаин в сентябре. Пропал, и больше мы о нем не слышали.

Рос молчал. Лицо Метца ничего не выражало.

Таннахилл пожал плечами.

— Вот, собственно, и все, — сказал он. — Не знаю, что тут добавить.

— Еще один момент, — сказал Рос. — Нам не удалось разыскать его фотографию. Удостоверение, которое он использовал для открытия счета в банке, было старого образца без фотоснимка.