Фантастика 2023-189". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Резанова Наталья Владимировна

Однако Бокехирн вовсе к этому не стремился. Его солдатам тоже надо было есть и укрываться от непогоды – наступившая оттепель принесла промозглую сырость.

Чтобы сберечь людей, нужно было выпутаться из положения с наименьшими потерями. В отличие от Пупара, он не горел желанием захватывать рудник. Да и зачем? Но уйти, не наказав преступников, тоже не подобало.

Пока он раздумывал, что делать, судьба послала ему подарок. Через пару суток был схвачен первый дезертир с рудника. Один из охранников Траудета ночью перелез через стену и попытался удрать. Будь здесь только Пупар с каторжниками, ему бы удалось прошмыгнуть, но солдаты его схватили и притащили к своему командиру. Бокехирн продрал глаза – с величайшей неохотой, ибо крепко спал, – и принялся чинить допрос.

Шум разбудил также Мадженту и Отто-Карла – те уже привыкли вскакивать от любого шороха. Так что они подоспели как раз вовремя (или невовремя – это как посмотреть), и допрос получился с комментариями.

Из него Бокехирн узнал, что болтовня о Дороге Висельников – чистая правда, банда, сопричастная ей, находится на руднике и главари ее бывают в доме хозяина. А по части оружия действительно заправляет женщина по прозванию Кружевница. Это она устроила подлянку с минами у стен.

– Вот видите, мадам, – заметил Бокехирн, – вы все же перепутали. Ее не так зовут, как вы сказали.

– Неважно, какие клички она на себя всклепала! Это она! Бомбы этой мерзавки убивали ваших солдат! Нужно ее уничтожить! Отдать на потеху каторжникам, четвертовать, а потом сжечь!

– Ну зачем же, – поморщился Бокехирн. Ему такие крайности были чужды – слишком уж отдавали дамской истерикой. – Повесить ее, вот и весь сказ. – И он снова принялся выспрашивать пленного.

Тот уже расписал во всех красках Пандольфа и Айдена, но Бокехирна больше интересовало, какое касательство ко всему происходящему имеет Траудет. Картина получалась неясная. Из рассказа охранника непонятно было, является ли Траудет и впрямь бунтовщиком или это какие-то местные разборки между хозяевами шахт и их рабочими.

Но это можно было проверить.

На следующее утро перед воротами появился парламентер. Палази Траудету, обвиняемому в поддержке бунтовщиков, был предъявлен ультиматум.

Если Траудет согласится выдать властям наиболее опасных преступников и зачинщиков беспорядков, а именно: Пандольфа с Дороги Висельников, Айдена-каторжника и Сайль Бенар по прозвищу Кружевница, а также возместить ущерб, причиненный им, Палази Траудетом, и его сообщниками путем злостного сопротивления представителям императорской армии, как деньгами, так и провиантом, то его вина будет прощена.

Если он будет упорствовать, то рудник будет уничтожен, а все, кто впредь окажет сопротивление солдатам лейтенанта Бокехирна, будут казнены без суда.

Палази Траудет выслушал все это, стоя на стене, с каменным лицом.

– Сроку на размышление – до захода солнца! – крикнул парламентер.

(Бокехирн сначала подумал – не дать ли сроку до утра, но потом решил: не велика птица этот Траудет, и вообще, очень хочется заночевать под крышей.)

Народа у ворот, с трепетом внимавшего парламентеру, собралось немало. Но когда Траудет обернулся, ища взглядом тех, кто перечислен в ультиматуме, то не увидел никого из них.

Приказав немедленно разыскать Пандольфа, Траудет отправился к себе домой. Где этого самого Пандольфа и обрел. Причем никто из слуг не видел, как тот вошел, и хозяина не предупредил. Так что, узрев в гостиной Пандольфа, сидящего за пустым столом, Траудет едва не получил удар. Но справился с собой, не заорал, а сел напротив. В горле пересохло, но поблизости не было ни кувшина, ни бутылки.

– Выдать нас хочешь?

Этот вопрос, поставленный в лоб, не позволял увиливать. Только оправдываться.

– Ты же слышал! Иначе они всех нас перебьют!

Пандольф промолчал.

– Ты знаешь, я тебе не враг. И прочим тоже. Но вы сами виноваты. Если б не вы, на нас бы не напали! Это ты меня во все это втравил! Они ж рудник сожгут! Я свою жизнь за вашу не продам! Не вы бы – так несчастья б нас обошли!

Он забыл, что если бы не Пандольф и его люди, рудник, скорее всего, был бы уже уничтожен. А если и помнил, это уже не имело значения.

Никакого.

Пандольф перегнулся через стол.

– Я знал, что ты нас предашь, Палази Траудет. – Он смотрел собеседнику прямо в глаза. – Предашь и продашь, как только на тебя надавят. Так что напрасно ты не выпустил каторжных, когда тебе предлагали. Айден сейчас в бараках, и он им такого напоет, что мало тебе и твоим охранникам не покажется.

– Мы ворота откроем! Они вас из пушек расстреляют! Не помогут вам ваши деревяшки…

Пандольф снова откинулся назад, опершись на спинку стула.

– И с этим не торопись… Ты же позволил Кружевнице по пустым штольням шастать… пороха ей выдавал вдосталь. Ей, знаешь, стоит только пальцем шевельнуть, чтоб весь твой рудник разнести к чертовой матери.

– Врешь!

– Хочешь испытать?

– Вам самим тогда не выжить!

– Зато помрем, как сами хотели. И вас собой прихватим.

Пандольф не врал. Но он от всей души надеялся, что до крайности не дойдет. Если Траудет дрогнет, они смогут вырваться с рудника. И, дай Бог, пробьются сквозь солдат. Он не боялся смерти, но умирать вовсе не хотел. Айдену и Кружевнице терять нечего, а у него семья (Пандольф редко о ней вспоминал, но это был как раз тот случай).

Но и Траудет не собирался сразу сдаваться. Даже если Пандольф говорит правду, рассудил он, Айден и Кружевница не совершат своих разрушительных действий без его приказа. Уничтожить Пандольфа – и можно будет вздохнуть. А лейтенант, хочется верить, не обидится, если Пандольфа ему доставят не целиком, а по частям. Голову – отдельно.

– Если ты задумал кликнуть охрану (именно это Траудет и задумал), то учти – у меня в руках пистоль и направлен он тебе в брюхо, – сказал Пандольф. – Выстрелить успею. Потом меня, правда, повяжут, но ты этого уже не увидишь.

– Сволочь ты…

– Какой есть.

– Так что же делать?

– Выпустить нас. Всех. С оружием в руках.

– Вас же перебьют!

– Это не твоя печаль. Если такое предложение не устраивает – думай. До вечера еще есть время.

Пандольфу и в самом деле хотелось, чтоб Траудет нашел какой-нибудь выход. Он был приучен выживать, иначе бы не продержался столько лет на Дороге. Но прирожденным интриганом и дипломатом вроде Воллера не был. И сознавал это.

А тем временем судьба этого дня еще не закончила вывязывать замысловатые узлы.

Бокехирну, ожидавшему известий с рудника, доложили, что приближается еще один отряд. Он не сильно обеспокоился – предположил, что из Карнионы прибыло подкрепление. И все же, как человек дисциплинированный, велел своим занять оборону и взять оружие на изготовку. Тем более что по мере приближения стало видно – к императорской армии прибывшие вряд ли принадлежат. Но и на публику из компании Пупара они не были похожи. Скорее уж наемники. Не достигнув расстояния выстрела, они остановились, и из рядов выехал человек, направляясь к лагерю осаждавших.

И когда Бокехирн увидел, кто это, он побежал ему навстречу.

– Капитан! – орал он. – Ты жив! – Добежав, он отпыхнулся. – А я слышал… – Он замолчал. То ли дыхание осеклось, то ли не хотелось распространяться, что он слышал.

– Жив, как видишь. Ты как здесь?

– Нас из пограничья перевели. Парламент Карнионский. Капитаном теперь Менд, его пока что в Крук-Мауре оставили, до тех пор пока из Тримейна другую роту не пришлют. Да что там! Барнабитов убрали из Крук-Маура, кавалера Фусбера под суд хотели отдать, вроде как он рахманам продался, еле-еле его Великий Приор отмазал… Загубили гарнизон… эх! С тех пор, как ты…

– Я не о том, Бокехирн. Что вас сюда бунтовщиков усмирять прислали, это ясно. Так какого дьявола ты с теми бунтовщиками спелся? Помнится, ты ткачей в Карнионе подавлять не желал, так тут тебе не ткачи, а каторжники.

– Погоди, капитан… Мне сказали – бунтовщики там, на руднике. Дорога Висельников какая-то… – Бокехирн нахмурился. – А ты сам… – Он не решился довести вопрос до конца, но Сигвард его понял.