Публичное одиночество - Никита Михалков

Знаете, у женщины есть то самое сокровенное место, где плод вызревает. Вот это как раз то место, которое у России занимает Обломов. Со всеми дурными сторонами своего характера он в определенном смысле хранитель огромного духовного наследия, веками передающегося и основанного на любви. (II, 51)

(2010)

Интервьюер: А какой сегодня видите Россию, свою страну Вы?

Честно говоря, я не могу охватить одной фразой все.

Если говорить про истеблишмент, то это пошлость. Страшная, звенящая пошлость. И любительщина, когда теряются реальные представления о том, что такое владение профессией. Грубо говоря, что такое хорошо и что такое плохо.

Это самое страшное.

А там, где-то в глубинной России, совсем все по-другому. Там что-то происходит, там есть подвижки чего-то нового.

Но в целом мы потеряли иммунитет. Жизненный. Сегодняшняя Россия не пережила бы 1941 год. Духа нет. Он потерян…

И этот дух нужно во взрослых восстанавливать, а в детях воспитывать. (I, 146)

(2011)

Интервьюер: Потеряла ли, на ваш взгляд, Россия нравственные ориентиры?

За последние двадцать лет в российском обществе произошли невероятные метаморфозы. Мы проиграли практически «по всем фронтам»! Разгул свободы слова в СМИ развалил то, что пытались сберегать десятилетиями. Мое счастье в том, что оголтелая критика, время от времени на меня обрушивающаяся, не способна задеть моего нравственного стержня.

А если говорить об ориентирах, то надежда только на глубинку – там еще теплится что-то настоящее, русское. (XV, 63)

(2012)

Нынешняя ситуация в России, на мой взгляд, напоминает ту, что была в 1917 году. Та же протестная горячка, то же спешное стремление либерально настроенной интеллигенции к очередной социальной химере.

А надо бы притормозить!

Мы живем в огромной стране с великим множеством мнений и пожеланий, симпатий и антипатий, но все равно их общим результатом должна стать победа разума. Вряд ли многие наши соотечественники хотят ввергнуть Россию в хаос, ведь это в случае с государством, обладающим колоссальными запасами ядерного оружия, будет означать вселенскую катастрофу.

Много ли у нас социальных проблем? Конечно, много. Но справляться с ними можно лишь тогда, когда власть трезво и спокойно принимает решения, исходя из интересов страны. Другого пути нет. Чем четче мы, избиратели, сформулируем вопросы и задачи для власти, тем спокойнее и эффективнее она станет их решать.

И конечно, все мы осознаем, что дальнейшее развитие России зависит от того, кто станет ее президентом. Лично я не сомневаюсь, что им вновь будет Владимир Путин. У него нет сегодня ни одного достойного конкурента. Это с одной стороны.

С другой – нынешняя ситуация, увы, такова, что, голосуя за его мнимых соперников, фактически голосуешь против интересов России, ее будущего, ее единства.

Надо понимать, что ничего более тяжелого, чем груз президента, который вновь взвалится на Путина после выборов, нет. Но следует понимать и иное: если он берет этот груз на себя, то в стране придется многое менять. (XV, 65)

(2012)

Интервьюер: Некоторые политологи сейчас говорят, что Россия нуждается в авторитарном режиме в интересах сохранения страны. Но они же указывают на главную проблему таких режимов – это вопрос о том, как осуществлять передачу власти от одного лидера к другому. Что Вы думаете по этому поводу?

Я злостный монархист. Что я подразумеваю под этим. Все-таки какая-то стабильность и спокойствие страны в России были обеспечены только в те эпохи, когда власть передавалась от отца к сыну. И когда государь отвечал за страну не перед партией, парламентом и даже не перед народом, а перед Богом и наследником. Ибо будущее и жизнь его сына зависели от того, какую страну он ему оставит. Сейчас об этом говорить не принято, но хочу заметить, что во многих цивилизованнейших странах этот стержень государственности существовал и существует до сих пор. Я не знаю, что случится с Великобританией, если там отменят монархию. Королевский двор для англичан – залог спокойствия страны. Да, королева не имеет решающей власти, но именно ее существование позволяет стране пережить все, что происходит в парламенте.

России наступит конец, если здесь каждые президентские выборы будет стоять вопрос о смене политического режима как такового. Сегодня успешными были одни, а завтра они садятся в тюрьму. Сегодня армия присягает одному главнокомандующему, а через шесть лет те ценности, которым они присягали, объявляются преступными. Немыслима популярная точка зрения: «дайте порулить другим». Россия не мотоцикл, который можно доверить дилетанту. Едва ли те, кто призывает к этому, лягут на операционный стол к приятелю хирурга, который тоже захотел немножко «порулить» и взял в руки скальпель. Власть должна сохранять преемственность и сохранять созданную атмосферу, но только в том случае, если атмосфера эта принимается большинством народа и устраивает его. (XV, 66)

(2013)

Вопрос: Несколько слов, которые могли бы охарактеризовать Россию.

Да. Два.

Россия – это состояние души. (XV, 79)

Будущая Россия

(1991)

Интервьюер: Вы связываете воедино будущее России и православие?

Конечно, это абсолютное единство.

Будущее России – это единое, неделимое, православное государство со своей культурой, историей, самобытностью, с открытостью к любым веяниям и влияниям при национальном иммунитете.(I, 37)

(1994)

Интервьюер: В чем, если не секрет, Вы видите будущее России? В просвещенном консерватизме и терпимости к чужим взглядам. Недаром говорили, что Россию охраняют Вера, Надежда, Любовь и мать их Софья, то есть Мудрость. (I, 57)

(2011)

Интервьюер: Как должна развиваться Россия?

Революция сверху, эволюция снизу, просвещенный консерватизм как основа политической системы и идеологии.

Первый поступок под знаменем просвещенного консерватизма – введение смертной казни. И не для того, чтобы кого-то убить, а для того, чтобы осознание неотвратимости такого наказания могло бы остановить того, кого остановить еще можно. (XV, 51)

Демократическая Россия

(1992)

Разговоры о России как о демократической стране, похожей на Голландию или Австрию, это утопия… Абсолютно салонная утопия Москвы и Петербурга и каких-то еще интеллигентских кругов, которые много ездили, много видели, много знают и читают и вдруг задают себе вопрос: а что же это мы не живем, как в Голландии?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});