ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ - Борис Гринштейн

В первые годы золотой лихорадки продукции сельского хозяйства, произведённой в колониях, для продажи в Калифорнию и для собственного потребления не хватало. Поэтому, в условиях дефицита, на контрабанде наживались прежде всего те, кто выращивал картофель, лук, пшеницу, растил скот: русские вольные поселенцы, крещёные китайцы, американские земледельцы. Калапуйя, коренные жители Виламетской долины, они и до прихода русских разбивали небольшие поля для выращивания местных растений, а позже, многое переняв, стали хорошими земледельцами. Немногим хуже были поля у вишрам и тенино. Разбогатели искусные фермеры чероки, особенно богатые, владеющие крепостными, да и сами негры-крепостные тоже. Управляющие компанейскими ранчами тут же образовали у себя некоторые неучтённые излишки нужного товара.

Но сами земледельцы свою продукцию не везли. Дорога трудна и опасна и занимает не менее месяца.А кто будет пахать и сеять?

Транспортную миссию взяли на себя кочевые племена, особенно те, кому не досталось кусочка от Орегонской тропы. Уматилла, палус, пайюты, шошоны (не всем им достались жирные куски). Причём палусы, обладавшие огромными табунами коней и уже немалыми стадами коров, редко отправлялись в дорогу, предпочитая оставаться охранять уже нажитое богатство. Лошадей они сдавали в аренду многочисленным, но мололошадным пайютам и шошонам. Сами палусы отправлялись в путь, как правило, только когда требовалось перегнать на продажу в Калифорнию стадо бычков.

Имели свой интерес и те племена, через территории которых шли караваны. Прибрежные сислау, кус, кламат(еуксикни), силец, и сами занимающиеся огородничеством, присоединяли к караванам товары своего производства. Да и те племена, что продолжали жить по старинке, кроме небольшого дохода от переправ через многочисленные реки и ручьи, частенько присоединяли к караванам несколько вьюков сушёного мяса.

Особую нишу в этой "корпорации" нашли для себя модоки(моваттаккни). Известные среди соседних племён своими шаманами, они заключали договора на хорошую погоду для каравана.

Большинство историков считает, что именно эта контрабандная торговля послужила катализатором последующего объединения небольших, разрозненных племён, состоящих из отдельных, слабо связанных между собой кланов, в крупные и стабильные федерации. Новые условия и идеи, привнесенные торговлей, коренным образом изменили туземные группировки, принося солидарность и власть вождя туда, где их прежде не было.

Скудость транспортных средств ранее делала физически невозможными большие собрания людей на сколько-нибудь значительное время. Поэтому, зимние деревни в долинах состояли только из от двух до десяти-пятнадцати семей, живших около своих тайников с провизией, и обычно в нескольких верстах от соседних деревень. От весны до осени отдельные семьи или, максимум 2-3 родственные семьи, вместе кочевали в поисках пищи и даже жители отдельных изолированных долин, если и объединялись друг с другом, что образовывали лишь слабый союз. Даже деревенская сплоченность их была слаба, и лидер имел власть в основном только в устройстве небольших местных танцев и мог управлять охотами.

Трансформация этих политических групп, вызванная появлением транзитной торговли, являет контраст туземной организации. Внезапно появились особо ценные в экономическом отношении места: перевалы, переправы и броды через многочисленные в этих местах, текущие в океан реки и ручьи.

Для защиты внезапно появившейся собственности кооперация с соседями стала жизненной необходимостью, а значит необходимыми стали и авторитетные вожди, способные вести дипломатические переговоры и, в случае необходимости, повести в бой объединённые племена. При том, почти мгновенное, в историческом смысле, превращение разрозненных общин в централизованные племена объединённые в федерации, среди них случалось на удивление мало вооружённых столкновений.

"Причины межплеменных конфликтов это прежде всего кроются в том, что дикари относились к самим себе как к "настоящим людям", а к другим племенам - как к людям низшего сорта. Практически каждое самоназвание племени переводится как "люди", "наши люди", "истинные люди", "дружественные люди" и т.д. Все другие - это "говорящие на чужом языке", "пришельцы", "змеи", "опасные люди", "враги" и многое другое в этом роде.

Именно высокомерие к чужакам лежало в основе любого столкновения…

Вновь сложившиеся племена и федерации и сами состояли из людей ещё 2-3 года назад бывших "чужими". А действительно чужие и говорящие на чужом языке по несколько раз в год проходили через их территорию, исправно расплачиваясь за любые услуги. Ведь и нашим номадам не хотелось воевать в местах, через которые им ещё не раз и не два предстоит пройти."

К этому следовало бы добавить, что обитавшие вдоль основных транспортных артерий племена были в основном мирными, за исключением, разве что атапасков: кокилл, талтуштунтуде, часта коста, тутутни, четко. Но и они вскоре объединились в федерацию четко и включились в рыночные отношения.

"Дороги по которым мы шли с караванами были всегда спокойными. На переправах всегда была помощь, а в деревнях теплые викупы и горячая еда… Не было тогда дорог спокойнее, чем дороги к копателям золота. Желтые макушки и Бревна*(12) шли как хотели без всякого порядка и даже уходили охотиться."

Кардинальное отличие от движения торговых караванов на востоке, на Великих равнинах.

"Мы встретились в пути с совместным отряд Хидатсов и Манданов в 900 человек направлявшихся к стойбищу Шайенов и Лакотов для ведения торговли. Несмотря на то, что цель похода была мирной, индейцы продвигались в боевом порядке, будучи всегда готовы к внезапному нападению. Мужчины ехали отдельно от женщин и детей, организовавшись в группы по шестьдесят четыре человека. Таких групп было одиннадцать, то есть общая численность воинов достигала примерно 700 человек… В таком построении караван ехал весь день: мужчины впереди, а женщины, дети и домашний скарб - позади. Боевой порядок и оружие воинов - луки со стрелами, копья, тяжелые топоры, щиты - все это навеивало мысли о глубокой древности, когда воевали наши далекие предки."

С осени 1850г. и компанейские товары, чтобы избежать встречи с таможенным инспектором, стали ходить посуху. По большей части этим путём шли бочонки спиртного: рома, водки, виски - облагаемые максимальным, 80% налогом.

Насколько много этого добра ввозилось кантрабандой?

В 1851г. в Калифорнию было ввезено 1 494 890 галлонов спиртных напитков. Из них на компанейских судах всего 121 280 галл. В то же время, по документам Компании, из колоний и с Сандвичевых островов в Калифорнию было отправлено 87 480 ведер различных спиртных напитков, то есть почти в три раза больше отмеченного в сан-франциской таможне. Значит, по меньшей мере, 15 000 лошадей в тот год проделали путь до Сакраменто только с грузом спиртного, а ведь были и другие товары и провизия, неучтенная компанейскими приказчиками. Следовательно, не будет большой ошибкой предположить, что сухим путём из Рус-Ам в Калифорнию доставлялось 3-4 тысячи тонн различных грузов.

На этой золото-спирто-кантрабандной лихорадке кто-то нажился, кто-то разорился, а один человек сумел на её волне взлететь на пьедестал основателей Русской Америки и встать почти вровень с Шелиховым, ван-Майером и Барановым.

Знатоки-романтики полагают, что предки Вульфов, выполняя повеления христианских монархов о присвоении евреям родовых имён, выбрали свои фамилии в память о колене Биньямина, чьим символом был волк. А знатоки-прагматики утверждают, что просто предки Вульфов жили в прусском Вольфгагене, брауншвейгском Вольфенбюттеле или эльзасском Вольфисгейме. В любом случае современники замечали, что Симон Левин Вульф и внешне напоминал волка "невысокий, жилистый, даже в старости сохранивший удивительную подвижность и спорость движений и мыслей". В придачу Вульф был ещё очень честолюбив и удивительно упорен в достижении своих целей. Воспользовавшись "Положением об устройстве евреев" от 1804г. он, прослушав курс лекций Дерптского университета, просил устроить ему экзамена для получения степени доктора юридических наук. А когда ему было отказано по причине того, что "наука о правах заключает в себе учения, которые не согласуются с религией еврея", Вульф, отстаивая свои права, дошёл до императора.

В колониях он быстро стал незаменимым помощником последовательно всех главных правителей. И ещё он имел мечту, золотую мечту финансиста и честолюбца, увековечить себя. Но не пошлой чеканкой на монете, нет, а в создании своей собственной денежной системы. Именно поэтому Вульф всячески расширял ареал распространения цуклей как обменного эквивалента; добивался литья медных плотов и чеканки медной монеты. Но всё это было мелко. Он вентилировал в Главном правлении возможность введении в Русской Америке "торговой монеты приравненой к пиастру для оборота в Кантоне, ибо новоявленные республики ныне чеканя пиастры с содержанием серебра на 10, а то и 15 процентов ниже установленного… В Кантоне их теперь берут только с особой надчеканкою, которую ставят только самые уважаемые и богатые купцы."