Зеркала и галактики (СИ) - Ворон Елена

– Спутник тоже несет вооружение? – спросил я.

– Несет, и немалое. Но учтите: все это – на крайний случай. Не дай нам бог развязать войну.

– Да, сэр, – печально подтвердил лисовин. – Не дай бог. – Он помялся. – Мистер Смоллет, простите меня за вчерашнее.

– Прощаю, – улыбнулся своей молодой улыбкой наш капитан и коснулся ладонью его шерстистого лба.

В салоне глайдера мистер Трелони долго ворчал, что Том к отцу родному так не ластится, как к чужим людям.

– …Честное слово, больше всего я люблю пустыню, – продолжал свое пилот Рейнборо. И неожиданно сменил линию: – Но не эту. К здешней моя душа не лежит.

– Что так? – сидевший в салоне Мэй оторвался от экрана компа, который он держал на коленях, и с интересом поглядел за окно.

Он бы сидел в кабине и там переговаривался с пилотом, не будь у него задачи приглядывать за пассажирами; штурмовой «стивенсон» одним своим присутствием умиротворял самых сварливых.

– Граница джунглей, – пояснил Рейнборо по интеркому. – Будто ножом отрезана – никакого перехода. У нормальной пустыни так не бывает. И вообще она мне чем-то неуютна. Садиться не будем.

– Вы именно там и сядете, – подал голос мистер Трелони, – и возьмете пробы грунта. Вы же видите, как она блестит. Может, это выходы серебряной руды.

Серебряными рудниками на Крольчарнике владела миссис Трелони; похоже, серебряные деньги супруги не давали сквайру покоя.

– Сэр, не покупайтесь на дешевый блеск, – миролюбиво отозвался Рейнборо.

– Поворачивайте.

Пилот изменил курс, однако набрал высоту, не намереваясь связываться с «неправильной» пустыней.

– Мистер Рейнборо, я сказал: пробы грунта, – сурово повторил сквайр.

– Посмотрим, сэр. Если удастся, возьмем.

– Рей, слева по курсу чужеродный объект, – доложил Мэй. – Лежит на земле. Похож на глайдер.

Я прильнул к стеклу. Не вижу. Куда моим глазам до чутких систем обнаружения, которыми оборудован глайдер!

Навигатор дал поправку курса, Рейнборо взял левее.

– Запросил на всех частотах, – сообщил он. – Не отзываются. И маячок молчит.

– Может, не глайдер? – спросил я с надеждой. – Или не наш?

– Подлетим – узнаем, – отозвался Мэй, вглядываясь в экран компа и бегая пальцами по клавиатуре.

– Вряд ли Хэндс потерпел крушение, чуть только сделал ноги. Они взяли пробы грунта и уже копают, – заявил Том так серьезно, что никто не заподозрил бы его в насмехательстве.

– Вот именно, – подхватил сквайр Трелони. – Пока мы полтора суток… полторы сутки… больше полутора суток болтались у корабля, эти прохвосты…

– Стандартный глайдер лежит на боку, – доложил навигатор.

Крушение. Но ведь лежит, не взорвался же, уговаривал я себя. Должна была сработать система безопасности. Хоть бы это были не наши.

– Израэль Хэндс, ответь Питеру Рейнборо, – услышал я: пилот не выключил интерком.

Хэндс не отозвался.

Это ничего не значит. Хэндс может не слышать, может по какой-то причине молчать.

В салоне крепчало тревожное любопытство. Сквайр ерзал в кресле, охранники тянули шеи, стараясь что-нибудь разглядеть, доктор Ливси обернулся ко мне и ободряюще похлопал по плечу. Меня передернуло.

– Рей, твоя нелюбимая пустыня содержит массу органики, – сообщил навигатор. – Как над навозом летим.

– Что такое навоз? – осведомился Том.

Мэй по-простому объяснил, и сквайр был возмущен его неделикатностью.

– Зато, сэр, можно с уверенностью сказать, – изрек Рейнборо, – что в этом вашем навозе нет серебра.

– Тогда поворачивайте обратно, – буркнул мистер Трелони, а один из охранников с умным видом добавил, что в навозе сквайра, разумеется, серебро отродясь не водилось.

Посмеялись. Можно подумать, это смешно.

– Вижу глайдер, – сказал Рейнборо.

Я стиснул зубы, молясь в душе, чтобы глайдер оказался не наш.

Низкое солнце светило сбоку; внизу каждый камень отбрасывал четкую тень. Я и глайдер сначала нашел по темному пятну, а потом уже различил освещенную солнцем машину. Рейнборо сделал круг, другой. С виду глайдер был целехонек, а сквозь пускающие блики стекла ничего не разглядеть. Почему они так сильно блестят? Ведь не должны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сбросив скорость, Рейнборо пошел на снижение.

Знать бы заранее, что из этого выйдет. Посвист снижающегося глайдера разбудил тысячу демонов. Вокруг завыло, завизжало, засвистало, терзая слух, раздирая душу, заставляя замирать сердце. В салоне кто-то заорал, глайдер бросило в сторону. Меня крепко сдавило, и лишь поэтому я не вылетел из кресла. От воя и свиста хотелось уползти под сидения, вжаться в пол. В глазах темнело, уши глохли, но убийственный вой, визг и свист раздавались в мозгу, рвали его в клочья. Вот как погиб первый глайдер. И мы сейчас тоже… Мы падаем…

Мы долго-долго падали, и никак не могли врезаться в землю.

Демоны незаметно умолкли; в раскалывающейся голове звучали отголоски их воплей. Я проморгался. Лисовин сидел скорчась, закрыв лицо руками. Доктор Ливси растирал затылок; сквайр сидел, уронив голову на грудь. Охранники осоловело таращили глаза, навигатор Мэй осмысленно глядел в экран своего компа. Вот же крепкий парень. Я вспомнил свист взбесившейся «Испаньолы». Очень похоже. RF-планета не выносит свиста, как и RF-корабль. Счастье, что пустыня маленькая и Остров Сокровищ не весь состоит из такого дерьма.

Мы снова летели над джунглями – но почему-то на запад, к «Испаньоле».

– Рей, – позвал навигатор, – ты очнулся?

– В общем, да, – откликнулся пилот.

– А почему летим обратно?

– Я отдыхаю.

Мэй кивнул и снова углубился в работу.

Доктор Ливси занялся сквайром. В отличие от «Испаньолы», Остров Сокровищ сквайра до сердечного приступа не довел.

– Ребята, жизнью вы обязаны Мэю, – сказал по интеркому наш пилот, разворачивая глайдер носом к солнцу. – Кабы не его рассуждения про навоз, мы бы сейчас тоже там лежали, рядком да ладком.

– Не вижу связи, – отозвался навигатор.

– Я тебя послушал и задумался: с чего вдруг они упали? Лично я не стал бы опрокидываться в навоз. Короче, был готов к чему-то подобному. И успел дать команду на обратный курс.

– Молодец, – похвалил Мэй. – Но теперь придется сесть в джунгли.

– Это еще зачем? – вскинулся сквайр, успевший поверить в теорию Рейнборо о готовых сожрать нас хищниках. – Мы летим дальше, искать что-нибудь… э-э… более подходящее.

– Мы вынуждены задержаться, чтобы пешком дойти до глайдера.

– Пешком по навозу? – охнул кто-то из охраны.

– Можете идти на ушах, – любезно предложил навигатор.

– Мою охрану не впутывайте. – В голосе мистера Трелони прозвенела сталь. – Нечего им туда таскаться.

– Хорошо, сэр, мы решим этот вопрос иначе, – согласился Рейнборо. Видимо, он получил строгий приказ не ссориться со сквайром. – Мэй, что под брюхом?

– Растительность, – сообщил Мэй очевидное. – Мягкая; высота не превышает шести метров. Грунт средней твердости, крупных теплокровных не обнаружено.

– А мелких? – спросил Том. – Вроде Птиц?

– Этих до черта.

– Ну так давайте приземлимся, – воспрянул духом сквайр.

Мэй дал координаты точки приземления, и через пару минут глайдер погрузился в зеленую кипень. Упругие ветки мели бока нашей машины, листья прижимались к стеклам, словно пытались разобрать на ощупь, что мы такое. Опустившись к земле, глайдер подал назад, повернулся, сминая гибкие стебли, и в суматошном волнении трясущихся листьев улегся на брюхо.

– Никому не вставать, – предупредил Мэй.

Никто и не торопился: все прилипли к окнам. Мощные, сочные листья с толстыми прожилками суетились снаружи и ощупывали стекла.

– Трава – она и есть трава, – разочарованно вздохнул тот охранник, который не желал идти по навозу.

Суетливые листья постепенно затихли, бессильно повисли на черешках и начали покрываться каплями влаги.

– Плачут, – сказал доктор Ливси.

– Готовят ядовитую слюну, чтобы плеваться, – поправил не доверявший джунглям Рейнборо.