Зеркала и галактики (СИ) - Ворон Елена

Том прерывисто вздохнул. Белые усы, хорошо различимые в свете плато, дрожали.

– Я двинул обратно в кают-компанию, – продолжил он. – Пока шел наверх, стены трижды загорались. После третьего раза Берт сказал, что Мерри потерял сознание.

Том отвернулся и подтянул колени к груди.

– Затем мистер Смоллет приказал мне подняться наверх в капитанский отсек, куда нас с тобой Рейнборо водил. Я пришел. Сам не нашел, конечно; он меня встретил. Завел в комнатенку с тремя входами. Огней цветных, как раньше были, нет, светят обычные лампы. Крис принес шкуру, на которой мы с тобой в прошлый раз сидели. Совершенно убитый. Расстилает ее на полу, а у самого руки дрожат. Мистер Смоллет велел мне устроиться на шкуре… – Лисовин смолк на полуслове.

Я провел ладонью ему по спине.

– Джим, друг, ты только не смейся, – прошептал он. – Мистер Смоллет сказал: «Сиди тут и изо всех сил люби нас с Крисом. Люби и жалей, как можешь; нам это нужно. Только не ходи ни в левую дверь, ни в правую». Дыры там, а не двери. Сами они туда и разошлись – в левую и в правую. И опять началось: Крис по громкой связи ругается… то есть, командует, мистера Смоллета не слыхать, и техников не слыхать, но я-то знаю, каково им внизу. Вокруг огоньки проклятые загораются – значит, кто-то с ума сходит от боли, кричит.

Мне уж не до того было, чтоб Криса любить, но я старался. Черт знает, чем это может помочь… Потом Мэй запросил пощады: Стиву худо, нужен перекур. Тут Крис сорвался. Закричал, что лучше сам вниз пойдет, чем отсюда людей терзать, а здесь пусть хоть тот же Стив сидит, он справится, а вообще все бессмысленно, и схема идиотская не работает, и если кому-то нужно мучить людей, то он, Крис, не палач. Мистер Смоллет ему: «Раз схема не годится, придумай другую, ты же техник, а я в твоей кухне не разбираюсь». Крис в ответ: «Другую не придумать, потому что RF-корабли созданы для убийства, и никакая сволочь не даст нам понизить режим». Мистер Смоллет ему очень спокойно: «Значит, ты сделаешь невозможное». Крису на это сказать нечего. Слышу: плачет там у себя. А мне его жалеть велено. Я и пошел.

До порога добрался, в дверь заглянул. Вижу: Крис возле огромного пульта, на пульте иероглифы светятся, дрожат и будто ползают, как живые. В стене щель вроде той, как была, когда Чистильщиков вызывали. И… по-моему, она меня увидела. Или из нее кто-то. Щель вроде как вдохнула – из меня душу так и вынесло. И туда внесло, в черноту. А дальше помню уже медотсек, где доктор Ливси и мистер Смоллет хлопочут. Доктор вне себя, грозится весь экипаж засудить, дайте только на Энглеланд вернуться. Мистер Смоллет доктора будто не слышит, а мне сказал, что больше никуда не возьмет, раз я злостно нарушаю приказы. Я долго там валялся. Крис приходил, хотел что-то хорошее сделать. Но руку не успел протянуть, а мистер Смоллет как рявкнет: не смей, мол, ты мне нужен со всеми силами и мозгами, сколько их есть, не вздумай тратить ни на что постороннее. Крис ушел, а доктор Ливси битый час возмущался, что мистер Смоллет чужих сил на меня пожалел и вообще я не посторонний. Как у мистера Смоллета терпения хватило слушать?..

Том смолк, выговорившись. Я лежал, глядя в оконце, за которым фосфоресцировало плато. Крис Делл нарушил приказ, когда предложил мне помочь забыть Сильвера. Похоже, он совсем не верил, что сумеет изменить режим RF-тяги.

«Испаньола» уйдет на Станцию без экипажа, но с подробным докладом о том, что случилось, и с призывом о помощи. Не сомневаюсь, что смотрители уничтожат и разоблачающий их доклад, и призыв. А с Острова Сокровищ посылать SOS можно до скончания века: мы так далеко от родной галактики, что и не представить. Я еще не видел планеты, но мне вовсе не улыбается жить тут вместе со сквайром и доктором и их идеями. С лисовином и космолетчиками – еще куда ни шло. И с Юной-Вэл. Если только не начнется схватка за единственную женщину. Мэй-дэй! Мы обязаны вернуться на Энглеланд. Меня мать ждет и Лайна. Впрочем, она-то утешится. А у наших рисковых парней жены, дети…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Снаружи послышались шаги – два человека приближались к лагерю. Екнуло сердце. Юна-Вэл с Хэндсом?

– Кто-то идет, – я приподнялся.

– Это мистер Смоллет с Крисом, – сказал Том. – Они давно бродят.

Жаль.

Капитан и второй помощник прошли мимо палатки, не обратив внимания на то, что лисовин не у себя дома. Им-то дурного на ум не придет…

– И все-таки, я считаю, надо избавиться от всех четверых, – раздался голос Криса Делла. – И от сквайра с доктором, и от мальчишек.

– Мальчишек я бы оставил, – возразил капитан Смоллет.

– Они тебе нужны?

– Нет.

– Вот видишь. Если кого и оставлять, то доктора. От него хоть польза бывает.

– Уволь. Дэвид у меня уже в печенках сидит.

– Значит, от четверых, – подвел итог второй помощник.

Мы с лисовином пораженно уставились друг на друга. Как это так – от нас избавляться?

Глава 3

– Люблю пустыню. Прочна, надежна, никакой хляби под брюхом. Вдаль видно – ни тебе джунглей, ни тростника по маковку. Ни одна тварь не подкрадется незамеченной и не сожрет, что ахнуть не успеешь, – рассуждал по интеркому Питер Рейнборо; он пилотировал наш глайдер. – Мечта, а не местечко.

«Мечта» лежала справа по курсу. Небольшая – десятка три квадратных миль. Она поблескивала под утренним солнцем, словно ее покрывал ледок, а от редких камней тянулись длинные четкие тени. Впереди зеленели джунгли; позади тоже осталось сплошное зеленое море. Рейнборо сказал, что и под дулом лучемета не станет сажать глайдер в джунгли, потому как вовсе не Птицы нас там ожидают, а изготовился к нападению легион хищников и ядовитых тварей.

Летели мы не спеша, выискивая, на что можно положить глаз. Планета свое название не оправдывала, и сквайр злился. По-моему, зря. Разведзонды не дали информации о залежах особо полезных ископаемых (если б что имелось, планету давно бы освоили), однако здесь были два города. Один, заброшенный, зовущийся то ли Ром, то ли Рим, лежал в сорока днях пешего пути на восток, как и сообщалось в послании Бена Гана. Другой был дальше к северу, и в нем жили люди. Непонятно, что за народ. Вроде бы потомки землян, но как их занесло в такую даль до существования RF?

Из трех вновь посланных разведзондов один опять погиб над заброшенным городом. Значит, не Хэндс виновен в гибели первой тройки, а работает система ПВО. Улицы и даже здания поросли густой зеленью, люди давным-давно ушли, а наших разведчиков уничтожает автоматика.

Хотелось бы знать, что там такое. Мистер Смоллет запретил нам соваться в город, но в тоне его звучала уверенность, что мы непременно сунемся. Да и сквайр Трелони, слушая инструктаж, фыркал и выразительно кривил лицо. В самом деле: откуда капитану космического корабля знать, как искать сокровища на незнакомой планете? Уж он-то, сквайр, в жизни не покидавший Энглеланд, гораздо лучше разбирается.

Доктор Ливси поблагодарил мистера Смоллета за отданный в наше распоряжение глайдер, но добавил, что если бы даже мы не получили транспорт и походное снаряжение, то ушли бы пешком, поскольку невозможно выносить то издевательство, которое он наблюдал вчера на «Испаньоле».

Лисовин был глубоко несчастен. Подумать только: его изгоняют из лагеря! Он приободрился, лишь когда к глайдеру подошел навигатор Мэй с настоящим штурмовым «стивенсоном» на плече (чуял же я, что Мэй его где-то прячет) и безмятежно улыбающийся планет-стрелок. Навигатор забрался в салон, а Тома Грея мистер Смоллет поставил лицом к нам с лисовином. Видимо, он окончательно уверился, что с доктором и сквайром разговаривать бесполезно.

– Вот ваш ангел-хранитель, – сказал капитан. – Том заступает на боевое дежурство и будет его нести круглосуточно. В глайдере есть маячок, и вас будет сопровождать спутник слежения. В экстренной ситуации «Испаньола» вас прикроет. Том может аккуратно уничтожить отделение пехоты, а может снести полгорода – чего он делать, естественно, не станет. Я это говорю, чтоб вы имели представление о боевых возможностях нашего корабля.