Грязная кровь - Наталья Никольская

– Совершенно верно, – кивнул Михаил, – и когда приехала Зося Стаценко, Вале пришлось бежать из дома. Я нацелил парня на поиски пистолета и, думаю, что он принялся охмурять новую домработницу.

«Боже мой! – в ужасе подумала я. – Ольга в опасности! Мне надо срочно возвращаться домой и как-то остановить эти события!»

– Дальше – больше, – продолжал Михаил, – у Вали с Зуем возник какой-то конфликт, и она от него тоже сбежала. Насколько я знаю, Зуй долго искал ее по городу. Что уж у них там вышло – я не в курсе.

– Я потом тебе объясню, – пообещала я. – Сейчас главное – стереть к чертовой матери эту базу данных. Чтобы следа от нее не осталось!

– Можно, конечно, переформатировать жесткий диск, – согласился Михаил, – но я думаю, что это не снимет проблемы. Лучше снять копию.

– Зачем? – ужаснулась я. – Неужели ты хочешь стать таким же, как Мария?!

– Нет, нет, разумеется нет! – крикнул Михаил. – Просто мы не можем быть уверенными в том, что у Марии нет копии этой базы данных где-нибудь в другом месте. А если мы будем иметь эти данные в собственном распоряжении, то сможем известить жертвы шантажа о том, кто именно тянет с них деньги и пусть они сами разбираются.

– Логично, – согласилась я. – тогда быстро делай копию и мы уматываем отсюда.

– Я остаюсь, – твердо сказал Михаил. – Я должен увидеть Марию.

«Черт, какой непробиваемый, – раздраженно думала я, пока Михаил скачивал данные с компьютера. – Он прямо-таки запрограммирован на жертвенную гибель. Хочет смертью искупить вину?»

– Вот, кажется, и все, – проговорил Михаил, наблюдая, как стремительно уменьшается синенькая полоска в диалоговом меню.

Он вынул дискету и с грустной усмешкой повертел ее в руках.

– Всего три дюйма – а сколько из-за этого бед и несчастий!

– Хватит философствовать! Пошли к твоей Марии, если тебе так не терпится увидеть старую знакомую. Но как ты намерен разбираться с охраной?

– У меня кое-что имеется, – серьезно сказал Михаил, показывая мне револьвер, который он достал из внутреннего кармана пиджака.

– А у них, небось, автоматы, – развела я руками. – Тебя ведь уложат с первого же выстрела, как только Мария даст им знак!

– Не успеет! – заверил меня Михаил. – У меня с ней свои счеты и я должен ее увидеть, несмотря ни на что. А на твоем месте я взял бы дискету и немедленно покинул бы этот дом.

– Только вместе с тобой, – решительно повторила я. – Ты же сам сказал – мы выйдем отсюда живыми. Так что пошли, если ты готов.

– Хорошо, – собрался с силами Михаил, – это через три комнаты отсюда. Сейчас уже вечер и я надеюсь, что охраны тут не так много, как днем. По крайней мере, когда я был здесь в роли мальчика по вызову, мне никто не попался на глаза из охраны.

– Послушай, но если ты так хорошо помнишь расположение комнат, почему ты не знал адреса? – спросила я, слегка насторожившись.

– В тот раз меня привезли ночью в машине с затемненными стеклами, – пояснил Михаил. – Значит так, сейчас мы выходим и двигаемся по тому же коридору. Нам нужная вторая дверь справа, остальные ведут в деловую часть здания и вот там-то нам делать точно нечего. Я пойду первым, а ты, в случае чего – беги. И помни, что ты должна выйти отсюда живой и невредимой с дискетой в кармане. Иначе все наши усилия пропадут даром.

Мы вышли из комнаты и осторожно ступая по коридору, приблизились к двери, на которую указал мне Михаил, приложив палец к губам.

Из-за панели раздавались сладкие звуки музыки – арфа и флейты. Михаил медленно потянул на себя ручку и нашим глазам предстала круглая комната наподобие смотровой площадки перед аквариумом.

Только, в отличие от рыбок, которые могли тоже глазеть на посетителей, находящиеся внутри огромного цилиндра люди нас видеть не могли – стена представляла собой зеркало наподобие тех, что бывают в комнатах для допросов: ты видишь человека, а он тебя нет.

Внутренность цилиндра представляла из себя спальню, огромный круглый сексодром с зеркальными стенами. На кровати лежала огромная женщина невероятной толщины, напомнившая мне доисторические статуэтки. Ее тело было довольно волосатым и мне сквозь зеркальную стены были хорошо видны ее мужеподобные черты лица. Рядом с Марией извивались три обнаженные девушки, которые ублажали владелицу «Магды» самыми изощренными способами.

– Да, неудивительно, что Марии пришлось подобрать себе «лицо» в виде Вики для представительства на тусовках, – покачала я головой, не в силах оторвать глаз от зрелища. – Боже мой, и это – издатель журнала, который читает вся страна!

– В первую очередь – это шантажист, «Магда» – лишь прикрытие для ее деятельности, – поправил меня Михаил. – Слушай, а ведь у тебя в сумочке видеокамера. Давай все это заснимем!

Я вытащила из сумочки камеру, и, припав к объективу, нажала кнопку записи. Через десять минут я оторвалась от глазка и выдохнула:

– Не могу больше, меня сейчас вырвет. Думаю, что этого достаточно.

– Хорошо, тогда пошли, – скомандовал Михаил и погрозил кулаком зеркальной стене. – Я до тебя еще доберусь, стерва поганая!

При этом он случайно задел поверхность стекла и тут же завыла сирена. Мария вскочила на постели, растолкав девушек, ее искаженное злобой лицо в эту секунду выглядело еще уродливее. Она водила глазами по сторонам, пытаясь понять, где прячется проникший в дом человек, но видела только свое отражение в зеркале.

– Беги! – крикнул Михаил, выхватывая револьвер, – сейчас здесь будет охрана! У тебя есть от силы тридцать секунд – сначала в центральный коридор, потом в ответвление, ведущее к выходу.

– А ты?

Но Михаил лишь отрицательно покачал головой и буквально вытолкал меня за дверь. Я даже не успела поцеловать его на прощание…

8. ОЛЬГА

Мне удалось беспрепятственно пробраться через березняк и я добиралась до дома пешком, стараясь держаться безлюдных улиц. Когда я наконец попала в свою квартиру, то свалилась на кровать и долго лежала, зарывшись лицом в подушку. О том, что сейчас происходило в особняке Знаменских я старалась не думать.

«Хотя… – тут я снова вскочила и заметалась по квартире, – ведь Володя может позвонить в агентство, которое меня к ним направило и узнать мой адрес! Впрочем, какое агентство, на дворе уже ночь!»

Но эта мысль спокойствия мне не придала. Я ринулась к телефону и стала вызванивать Полину. Ее номер молчал, длинные гудки падали один за другим, как камешки в бездонный колодец.

Как только я бросила трубку на рычаг, телефон тут же зазвонил.

– Оля? – раздался в трубке голос моей сестры. – Что у тебя случилось? Я звоню к тебе уже минут десять и все время занято.

– Твой номер набирала, – пояснила я. – Тут такое творится! Где ты сейчас?

– В Домодедово, вылетаю через час, вечером буду, – голос Полины раздавался очень глухо, как будто сквозь вату, – что у тебя происходит.

Когда я рассказала ей о событиях, произошедших с момента нашего расставания, Поля первым делом посоветовала мне следующее:

– Немедленно поезжай к бабушке и увези ее к себе! Знаменские могут договориться с Зуем и они возьмут старушку в оборот.

– Я выезжаю, – ответила я, проникшись серьезностью момента. – Не беспокойся, все будет нормально. И приезжай поскорее!

Как оказалась, я зря успокаивала сестру и давала ей обещания – бабушки дома не оказалось. Я битый час торчала под дверью, то и дело нажимая кнопку звонка – дверь никто не открывал.

Наконец, я решила побеспокоить соседей и позвонила в расположенную рядом квартиру. Когда я убедила соседку, что за дверью у нее находятся не грабители и не аферисты, а всего-лишь внучка Евгении Михайловны, мне соизволили отворить. Заспанная тетка стояла на пороге, кутаясь в платок и крестя зевающий рот.

– Уехала Евгения Михайловна, – сказала она мне, с трудом подавляя зевоту. – К детям твоим отправилась, что у матушки гостят.

У меня отлегло от сердца. Я как могла ласково поблагодарила соседку и быстро сбежала по лестнице вниз. Теперь я могу быть спокойна.

Дома я не стала ложиться спать, ожидая возвращения Полины. Она направилась ко мне сразу из аэропорта и первым делом стала названивать куда-то в Подмосковье. Она долго объясняла, что ей нужен корреспондент телевидения, который остановился в таком-то номере, а если его там нет, то нужно заглянуть в соседний или спросить у Жанны. Когда, наконец, она получила к аппарату человека, с которым хотела поговорить, то сразу заявила ему:

– Это Поля! Знаешь, я уже дома и, к сожалению, твоя камера со мной. Извини, но так получилось. Что? Говоришь, ничего страшного? Ну вот и славно, я ведь по твоему голосу чувствую, что ты рад моему отъезду. Да нет, это не Оля, а Поля, у тебя склероз, что ли? А если хочешь поговорить с Олей, то вот она.