Числа и знаки. Трилогия - Юрий Бурносов

Если кого запятнала хула бесславящим знаком, -

Много потребно воды, чтобы смылся позор!

Район Анжуйский

Вероятно, это был старый колодец, прикрытый досками, от времени сопревшими. Когда Бофранк не осторожно наступил на них, доски проломились, а сам он провалился вниз.

Факел зашипел, соприкоснувшись с ледяной водою, и погас. Конестабль погрузился с головою и отчаянно замолотил руками, дабы скорее всплыть. Когда, наконец, он появился на поверхности, сверху уже светил Аксель и встревожено спрашивал:

– Хире Бофранк, где вы? Вы живы?

– Здесь вода, - отозвался конестабль, удерживаясь на плаву. - Черт знает, где тут дно и есть ли оно… Поспешите вызволить меня - тут слишком холодно!

Колодец был слишком широк, чтобы Бофранк мог выбраться наверх, упираясь спиною в одну его стенку, а ногами - в другую; впрочем, он никогда и не обладал физической силой, нужной для подобных упражнений. Вся надежда была на то, что Аксель спустит сверху веревку, припасенную в мешке.

Помимо адского холода, колодец источал нестерпимое зловоние - то ли вода застоялась и протухла за многие годы, то ли причиной запаха была скользкая плесень на стенах. Конестабль почувствовал, как его правую ногу свело, и еще сильнее захлопал руками по воде. Утонуть здесь, под землей, в этой омерзительной жиже, - какой конец нелепей?!

Веревка ударила его по лицу, и Бофранк вцепился в нее из последних сил. Он уже не мог даже помочь Акселю, отталкиваясь от стенок, и полагался лишь на силу симпле-фамилиара. Оказавшись наверху, конестабль поспешно отбежал на четвереньках от края зловещего колодца и только потом упал ничком и затих. Кажется, он потерял сознание, ибо очнулся лишь у потрескивавшего костра. Дым уползал куда-то в глубь коридора, на покрытых черными потеками горной смолы стенах играли неверные отблески огня.

– Я нашел несколько сухих досок, - пояснил Аксель, заметив, что конестабль очнулся. - Нужно просушить вашу одежду.

Тут Бофранк обнаружил, что абсолютно гол, и закутался в плащ Акселя, на котором лежал. Но хиреан Гаусберты поблизости не было.

– Нет, хире, она нас не бросила, - поспешил сказать Аксель. - Она проверяет дорогу впереди. Наверное, выход уже близко.

– Нет, выхода пока не видать, - сообщила девушка, появляясь у костра. - Я рада, что с вами все в порядке.

– Я бы так не утверждал, - покачал головою Бофранк. - Кстати, как собираетесь вы вернуться назад?

– Той же дорогой.

– Одна?

– Я уже проходила здесь одна… И вы опять задаете вопросы, хире Бофранк.

Одежда просохла довольно быстро, и Бофранк при помощи Акселя оделся. Порох в пистолете намок, и его пришлось заменить новым.

Теперь конестабль шел несравненно более осторожно, обходя любые подозрительные места. Когда впереди показались мерцающие на черном небе звезды, он даже не поверил, что путешествие завершено. Но это было так.

Выбравшись наружу, все трое уселись на ствол поваленного дерева. Внизу чернела поросшая лесом долина, посреди которой светились небольшие огоньки - должно быть, деревня.

– Что это? - спросил Бофранк. - Эрек?! Но…

– Да, мы сэкономили два дня пути. Вы сильно оторвались от преследователей - а я уверена, что грейсфрате давно обнаружил ваше исчезновение и послал по дороге своих людей. Но они очень, очень далеко, а пути через горы никто не знает. Что ж, мне пора назад.

– Идемте с нами, - предложил Бофранк. - В Эреке мы наймем повозку или возьмем коня…

– Зачем же? Я появлюсь дома никем не замеченной. А повозка или конь лишь привлекут внимание. К тому же мне некуда торопиться.

– Простите, милая хиреан Гаусберта… Я искренне благодарен вам за помощь и - не побоюсь этого слова - спасение. Что могу я сделать для вас?

– Пока ничего, хире Бофранк. Если случится нужда, я найду вас.

– Я боюсь нарушить данное мною обещание, но… - Бофранк помолчал. - Не прольете ли вы хоть немного света на случившееся в поселке? Я терзаюсь в догадках, и мне просто не будет покоя теперь.

– Вам не нужно этого знать, хире Бофранк. В свое время все разрешится, а пока… Скажите, вам многое рассказал нюклиет?

– Многое, но что с того? Все лишь запуталось.

– Учтите, хире Бофранк, - он прав. Как прав по-своему и грейсфрате Броньолус. Я скажу еще одно: хотите вы того или же нет, но все, что случилось в последние дни, вернется к вам. Достаточно страшного впереди, поверьте мне. Несчастная Микаэлина и другие - лишь начало. Начало… А сейчас мне пора. Дайте мне оставшиеся у вас факелы.

Хиреан Гаусберта показалась конестаблю прекрасной - с пылающим факелом в руке, с упавшей на плечи шалью… Это чудное зрелище продлилось лишь несколько мгновений, и девушка исчезла в мрачном жерле.

– Давайте, что ли, спускаться, хире Бофранк, - предложил Аксель. - Идти до деревни далеко - и все через лес.

Изрядно изорвав платье о колючий кустарник, они вышли к окраине Эрека, когда время приближалось уже к полуночи.

Без труда найденный постоялый двор - Бофранк уже останавливался тут по пути в поселок - был почти пуст по причине отсутствия ярмарок. Хозяин чрезвычайно обрадовался визиту несомненно богатого, пусть и ободранного, путника, хотя и стремился всячески эту радость скрыть. И то вряд ли сегодняшний вечер что-то принес бы в его кошель - лишь одинокий кожевник в сюртуке с жестяной цеховой эмблемой ужинал у камина, да несколько оборванцев пристроились в углу за миской похлебки; один из них, с виду сильно пьяный или же слабый разумом, явственно напевал:

– Под липой свежей у дубравы,Где мы лежали с ним вдвоем,Найдете вы те же цветы и травы,Лежат, примятые ничком.Когда пришла я на лужочек,Уж и прием устроил мне -Мать пресвятая - мой дружочек:Я и доселе как во сне.Целовались раз пятьсот -До сих пор мой красен рот.

Место трудно было назвать приятным, но лучшего в здешних краях и не водилось. Вся обстановка отличалась известной простотою; пол - из глины с известью, сбитой в плотную массу, как это обычно делают в амбарах. Столы поражали разностью высоты и форм; вокруг них стояли крепкие скамьи и табуреты из дуба без каких-либо украшений и резьбы. На стенах кое-где висели пестрые, с грубым рисунком, звериные шкуры, изрядно траченные молью и кожным жучком, и отчего-то старая алебарда с мохнатым красным плюмажем.

– Комнату сейчас снарядят к ночлегу, - предупредил хозяин пожелание Бофранка. - Чем угодно отужинать, хире?

– Подайте что-нибудь мясное погорячее, - велел конестабль, - на две персоны, я со слугою. И вина, а лучше - крепкой настойки. А комнаты не нужно, найдите лучше коней - мы выедем тотчас после ужина.

– Как вам будет угодно, - кивнул хозяин. - Пройдите к камину, хире.

Бофранк с Акселем разместились за большим столом. В ожидании ужина Аксель зачем-то поведал, что у его дяди в Эксмилле такой же постоялый двор и дохода совершенно не приносит. Конестабль не нашелся что ответить и промолчал.

Тишину, разрежаемую пением-бормотанием пьяного дурака да потрескиванием дров в камине, нарушил звон колокольчика. Положительно, в этот вечер хозяину, не имевшему расчета на прибыль, почти как чертов дядюшка Акселя, везло - это вошел новый постоялец. В дверях стоял человек в короткой фиолетовой накидке. На голове его была широкополая шляпа, насквозь мокрая, а лицо было из тех, на которые вы можете смотреть хотя бы и час, но потом все одно не сумеете описать, каково оно.

– Проходите, проходите, - поторопил его хозяин. - Вот камин, вот достойные хире, с которыми вы можете провести вечер, как то полагается благородному человеку.

Бофранк был никак не против компании и приветливо кивнул.

– Я не останусь на ночь, - возразил гость, и Бофранк понял, где видел такие фиолетовые накидки. Сомнения быть не может: это герцогский курьер.

– Что случилось? - спросил Бофранк.

– Герцог умер, - сказал торжественно человек в фиолетовой накидке.

Хозяин постоялого двора застыл с плошкою в руках.

– Что же с ним случилось? - спросил кожевник, с довольно безразличным видом кромсая ножом зажаренного кролика.

– Мне неведомо, - сказал курьер, садясь и снимая шляпу. От накидки вблизи камина поднимался пар. Аксель поспешил налить в его бокал вина из кувшина, принесенного хозяином.

– Кто же вместо него?

– Полагаю, брат герцога, хире Нейс.

Бофранк покачал головою: о скудоумии герцогского брата ходили потешные истории, но никто не предполагал, что он так скоро - да и вообще - примет малую корону. Покойный теперь уже хире Эдвин не был слаб здоровьем… Уж не умертвили его? Но спросить о таком у курьера конестабль не решился, да и откуда тому знать…

– До света мне нужно успеть в Мальдельве, - сказал курьер, выпивая еще один кубок.