Трупный яд «покаяния». Зачем Кремль пресмыкается перед гитлеровцами? - Юрий Нерсесов

Поневоле вставал вопрос, не одряхлела ли данная империя, не смотря на всю хитроумность политических комбинаций её властителей? И не пора ли её вассалам искать новых покровителей в лице Германии, США и Советского Союза? Тщательно выстроенные против Москвы и Берлина, восточноевропейские блоки трещали по швам. С падением Праги ушла в небытие Малая Антанта объединявшая Чехословакию, Румынию и Югославию, но потеря Польши с гарантией приканчивала (и в 1940 году прикончила) также Балканскую Антанту (Югославия, Румыния, Греция и Турция) и Балтийскую Антанту (Литва, Латвия и Эстония).

Мало того: подобные настроения могли охватить и авторитетных общественных деятелей в английских и французских колониях. После вступления немецких войск в Париж и разгрома японцами британских контингентов в Бирме, Малайзии и Сингапуре именно так и случилось, но ещё до японского вторжения — 14 августа 1941 года тяжелейший удар по колониальной системе Великобритании нанесли США. В этот день президент США Франклин Рузвельт заставил Черчилля подписать так называемую Атлантическую хартию, к которой 29 сентября того же года присоединился Советский Союз.

«Президент и премьер-министр от имени Соединённых Штатов и Соединённого Королевства сделали следующее заявление, — вспоминал впоследствии сын хозяина Белого Дома Эллиот Рузвельт:

1. Что их страны не стремятся к территориальным или другим приобретениям.

2. Что они не согласятся ни на какие территориальные изменения, не находящиеся в согласии со свободно выраженным желанием заинтересованных народов.

3. Что они уважают право всех народов избирать себе форму правления, при которой они хотят жить; что они стремятся к восстановлению суверенных прав и самоуправления тех народов, которые были лишены этого насильственным путём.

4. Что они, соблюдая должным образом свои существующие обязательства, будут стремиться обеспечить такое положение, при котором все страны — великие или малые, победители или побеждённые — имели бы доступ на равных основаниях к торговле и к мировым сырьевым источникам, необходимым для экономического процветания этих стран…» («Его глазами»).

В переводе с дипломатического пункт 1 обозначает, что Великобритания, Франция и любая другая страна не смогут получить ни одного квадратного дюйма земель, которые принадлежат Германии или её союзникам. Никакого раздела, например, итальянских колоний, подобного разделу германских после Первой мировой войны, не будет. Пункты 2 и 3 прямо предписывают колониальным державам не препятствовать обретению независимости собственными колониями. И, наконец, пункт 4 пресекал попытки, превратив эти колонии в доминионы или что-то подобное, отгородить их таможенными или протекционистскими барьерами от победного шествия американского доллара, либо препятствовать американским корпорациям выгребать из недр освобождённых колоний всё вкусное.

Но весной 1939-го подобное развитие событий ещё не было предопределено, и европейские демократии пытались поддерживать престиж, одновременно не теряя надежды договориться с Германией. То есть с одной стороны Польше обещали помочь, с другой стороны сделали это в довольно расплывчатой форме, а с третьей на переговоры в Москву о конкретных мерах противодействия Германии послали второстепенных военных, не имевших сколь-нибудь реальных полномочий. Неудивительно, что начавшиеся 11 августа 1939 года переговоры провалились, и СССР предпочёл договориться с Гитлером, предложившим взаимовыгодный пакт о ненападении.

Англо-французы же, объявив 3 сентября 1939 года войну Третьему Рейху, как уже говорилось, не сдвинулись с места, явно намекая на возможность компромисса. В свою очередь фюрер, оставаясь непоколебимым англофилом, Франции не симпатизировал, и поскольку та начала первой, решил взять реванш за поражение в Первой мировой войне и ликвидировать сухопутный фронт на Западе. После этого можно было достичь соглашения с Англией и возглавить поход континентальной Европы на Москву.

Французов удалось разгромить неожиданно легко, но Лондон на мировую не пошёл. Поскольку содержание переговоров с Гессом так и не рассекречено до сих пор, очевидно: торг шёл серьёзнейший и британские предложения выглядели настолько цинично, что их и сейчас боятся озвучивать. Причины подобной боязни, разъяснил в 1948 году Аллен Даллес, работавший в годы войны сперва представителем Управления секретных служб США при американской резидентуре британской разведки MI-6, а затем резидентом УСС в Швейцарии.

«Черчилль знал, что если Германия сконцентрирует свои силы на борьбе с Англией, последняя будет разбита. — Сообщал в беседе с руководством Республиканской партии США будущий директор ЦРУ. — Всё, что ему оставалось, это затягивать время, искать союзников и создавать второй фронт. Он хотел, чтобы его союзниками стали две страны — Соединённые Штаты и Советы. Но для Советов, которые сотрудничали тогда с Германией, было бы слишком опасно идти на риск войны с Гитлером. Вот почему Черчилль оказался перед необходимостью сделать так, чтобы Гитлер сам объявил войну Советам… Британская разведка в Берлине установила контакт с Рудольфом Гессом и с его помощью нашла выход на самого Гитлера. Гессу было сказано, что если Германия объявит войну Советам, Англия прекратит военные действия. Гесс убедил Гитлера, что всему этому можно верить… Британская разведка сфабриковала приглашение за подписью Черчилля и переправила его Гессу. Гесс оказался в Шотландии после своего тайного перелёта и получил возможность встретиться с английскими официальными лицами. Он заявил, что Гитлер нападёт на Россию. Ему же в ответ было сказано, что Англия свою часть договорённости также выполнит». («Вопросы истории», № 4, 1998).

Как известно Англия свою часть договорённости не выполнила, но некоторые примечательные события потом всё же имели место. Например, 11–13 февраля 1942 года, когда германская эскадра в составе линейных крейсеров «Шарнхорст» и «Гнейзенау», тяжёлого крейсера «Принц Ойген» и сопровождавших их эсминцев, успешно проскочила через насквозь простреливаемый, заминированный и постоянно патрулируемый Ла-Манш из французского Бреста в германский Вильгельмсхафен. Депутаты парламента набросились на Черчилля, гневно вопрошая, почему британские береговые батареи, авиация и корабли действовали столь неэффективно.

«По мнению Адмиралтейства, с которым я поддерживаю самую тесную связь, — невозмутимо ответил сэр Уинстон, — уход немецкой эскадры из Бреста привёл к решительному изменению военной ситуации в нашу пользу». (Т. Тулейя «Сумерки морских богов»). И депутаты, поняв, что ушедшие корабли будут использованы против русских, заткнулись, смирившись также с тем, что результаты обещанного премьером расследования будут надёжно засекречены.

Когда Красная Армия стала всерьёз бить немцев и, кое-где перешла границу 1941 года, тема союза Великобритании с Германией вновь обрела актуальность. На сей раз без ставшего одиозным фюрера, после его свержения или ликвидации. Составившие заговор против Гитлера и выступившие против него 20 июля 1944 года германские генералы и политики, были тесно связаны с Великобританией. По информации одного из уцелевших путчистов — начальника штаба 8-ой армии Ганса Шпейделя, после заключения перемирия на Западе заговорщики планировали «продолжение войны на Востоке» и «удержание сокращённой линии фронта по рубежу устье Дуная, Карпаты, река Висла, Мемель». Цитируя Шпейделя, Уильям Ширер обоснованно считает, что «у генералов не возникало и тени сомнения в том, что британские и американские армии затем присоединятся к ним в войне против России, чтобы предотвратить, как они выражались, превращение Европы в большевистскую».

Позиция Шпейделя и К представляется не лишённой смысла, если вспомнить, что уже в апреле 1945 года сэр Уинстон дал указание своим военным разработать план войны против СССР, получивший название операция «Немыслимое». Генералы, посовещались и ответили, что данная операция, чревата получением немыслимых люлей, но некоторые шаги всё же предприняли. Уже после капитуляции Германии из немецких войск в британской зоне оккупации для возможного использования на Востоке была создана армейская группа «Север». Германские же горные стрелки в Норвегии не разоружались так долго, что, по свидетельству командующего северным флотом адмирала Головко, успели уже после официального окончания войны расстрелять в районе Тромсё большую группу советских военнопленных.

Однако соратники Шпейделя до этих светлых дней не дожили. После провала попытки государственного переворота 20 июля 1944 года британская радиостанция Би-Би-Си вывалила в эфир множество фамилий как подлинных участников заговора, так и непричастных к нему лиц. Распоряжение отдали руководитель британского отдела Би-Би-Си Хью Грант и главный организатор британского агитпропа против Рейха Сефтон Делмер, с которым Гитлер столь доверительно общался ещё до прихода к власти. Сделано это было для дезорганизации гестапо, но фактически привело к гибели десятков заговорщиков. Черчилль же, узнав о происходящем, с глубочайшим удовлетворением отметил, что чем больше немцев убьёт друг друга, тем лучше.