Призрак шимпанзе - Фредерик Браун

— Давай присядем и выпьем немного, — предложил я. Сняв плащ, я расстелил его на земле, положил фонарь и

достал бутылку. Мы оба выпили по глотку: бурбон подействовал гораздо приятнее, чем виски Кэри. Я почувствовал, как теплая волна растеклась по моей груди. Я сделал еще глоток.

— Не жадничай, Эдди. Оставь и мне немножко, я совсем закоченела, — попросила Эстелла.

Я обнял ее одной рукой и передал бутылку. Она тесно прижалась ко мне и сказала:

— Ты такой милый и такой теплый, Эдди. Только помни, никаких глупостей!

— Помню.

Как хорошо было сидеть в тишине и темноте, смотреть на огни ярмарки и ни о чем не думать! И все-таки было бы гораздо лучше, если бы сейчас рядом сидела Рита. Я начал считать дни. Сколько же мы не виделись? Кажется, прошла уже целая вечность. Эстелла вновь передала мне бутылку. Мы не спеша ее высосали: торопиться было некуда.

— Теперь я чувствую себя гораздо лучше, — сказала Эстелла. Все в порядке.

— Хочешь вернуться? — спросил я.

— Если ты сам этого хочешь.

— Я не хочу, — сказал я.

— Я тоже.

Лицо девушки белело в темноте рядом, я чувствовал тепло ее тела. «К черту дружбу», — подумал я и поцеловал Эстеллу. Мы долго не могли оторваться друг от друга.

— Почему ты не поцелуешь меня так, как поцеловал бы Риту? — прошептала она.

Она прочла мои мысли.

— Это было бы нечестно по отношению к тебе, Эстелла, — сказал я.

— А почему бы и нет, Эдди? Совсем не обязательно принимать это всерьез. Можно поцеловаться просто ради удовольствия.

Тут ее мысли совпадали с моими. Но я решил не поддаваться соблазну.

— Пойдем домой, Эстелла, уже поздно.

* * *

Когда я проснулся на следующее утро, дядя Эм сидел на своей кушетке и натягивал носки. У него был взволнованный и озабоченный вид. Хорошо выспавшиеся люди обычно выглядят иначе.

Я слегка привстал, пытаясь понять причину его беспокойства.

— Опять что-то произошло, Эд! Ты слышишь? Я чую что-то неладное.

Я открыл было рот, чтобы спросить, что он имеет в виду, но тут же закрыли внимательно прислушался. Может, после слов дяди Эма воображение у меня разыгралось, но я чувствовал, что в воздухе носилась тревога. Нечто весьма неопределенное: подавленное возбуждение, смешанное со страхом, — такое испытываешь, ожидая раската грома после блеска молнии. Или когда кто-то приходит с плохой новостью, и ты читаешь ее на лице у пришедшего. Ты еще не знаешь, что он скажет, но предчувствуешь несчастье.

Потом а не раз спрашивал себя, откуда у меня взялось это предчувствие — что-то в вопросе дяди Эма и в том, как спешно он одевался, натолкнуло меня на эту мысль.

Еще одно убийство! Кто же на сей раз?

Догадаться было невозможно. Сбросив ноги с кушетки, я начал торопливо одеваться. Конечно, дядя Эм был готов раньше меня, но я попросил его подождать. Мы выскочили из палатки и ринулись к центральной аллее.

Сначала мне показалось, что там было полно полицейских, не менее дюжины. Но присмотревшись, я насчитал шесть полицейских, которые, разбившись на три группы, допрашивали свидетелей. Некоторые из них держали в руках открытые блокноты. Я чуть-чуть отошел и огляделся. По всем признакам центром внимания был негритянский балаган. Возле него стояла кучка негров, мулаток и несколько человек белых. Внутри балагана слышались рыдания какой-то женщины. Я направился к балагану, но кто-то меня окликнул:

— Постой!

Я остановился и оглянулся. Ко мне бежал полицейский. Он спросил меня:

— Мы уже записали твое имя?

— Нет, — ответил я. — А что произошло?

Дядя Эм подошел к нам с другим полицейским. Тот только что отпустил кого-то из наших. У первого полицейского в руках были блокнот и карандаш.

— Твое имя?

— Эд Хантер. А что здесь происходит?

— Ты работаешь здесь? Я кивнул.

— А почему вы спрашиваете?

Он записал мое имя в блокнот, но ничего не ответил. Потом опять поднял на меня глаза и спросил:

— Чем ты занимаешься здесь?

В этот момент дядя Эм, стоявший рядом, слегка толкнул меня локтем, чтобы я помолчал.

— Он работает со мной, господин полицейский. Это мой племянник. У нас тут балаганчик с аттракционами. Мы готовы отвечать на ваши вопросы хоть до будущей недели. Но вполне естественно, что нам хотелось бы знать, что, собственно, произошло. Мы только-только проснулись. Если вы на минутку прервете ваши вопросы и соблаговолите объяснить нам причину переполоха, мы будем вам очень благодарны. Да и дело от этого только выиграет, потому что мы сможем ответить на ваши вопросы гораздо обстоятельнее.

Полицейский улыбнулся:

— Ладно, приятель, твоя взяла. Этой ночью убит негритянский мальчик, некий Брукер Т. Брент. А теперь скажи мне твое имя.

Дядя Эм назвал себя, полицейский сделал отметку в блокноте.

— Ну хорошо, я буду спрашивать вас обоих. Выходили ли вы сегодня ночью за пределы ярмарки?

Дядя Эм ответил отрицательно. Я собрался было соврать, но передумал.

— Я ходил в бар за несколько кварталов отсюда.

— К Фелтнеру?

Я ответил, что не знаю имени хозяина, но что бар находится в нескольких кварталах к северу от центрального входа. Он кивнул головой.

— А в котором часу?

— Я не обратил внимания, но, наверное, где-то после полуночи. Скажем, около часу ночи. Мы посидели там полчаса и вернулись на ярмарку.

Он хотел узнать, кто был со мной, и я назвал Эстеллу.

— Ты знаешь убитого малыша?

Я покачал головой, но тут вмешался дядя Эм:

— Конечно, он его знает, но только под другим именем. Это Негро.

— О господи! — вырвалось у меня.

Почему такое случилось именно с Негро? Он был такой забавник, так чудесно бил чечетку, был таким хорошим парнишкой. Невозможно себе представить, что он мертв!

Но полицейский подтвердил:

— Да, именно под этим именем он фигурировал на афишах: Негро. Когда вы его видели в последний раз?

Я подумал и ответил:

— Где-то ближе к вечеру. Я проголодался и пошел перекусить. В негритянском балагане как раз начиналось представление: зазывала уже стоял на эстраде. Негро был рядом и танцевал, когда я проходил мимо.

— Ты видел его после закрытия?

— Нет.

Дядя Эм сказал примерно то же, что и я: в последний раз он видел мальчика, когда тот танцевал на эстраде. Но он его видел чуть раньше, чем я, потому что мы ходили есть по очереди, чтобы не закрывать балаган.

— Хорошо, — сказал полицейский. — А где стоит ваш балаган?

Дядя Эм указал ему нашу палатку.

— Кто-нибудь еще работает с вами?

— Нет, нас только двое.

— Вы всегда ночуете на ярмарке?

— Да, в палатке позади балагана.

— Ну Ладно, я записал ваши данные: Эмброз Хантер, Эд Хантер.

Когда он пошел вдоль центральной аллеи, к нему присоединился второй полицейский. Навстречу им попался Поп Дженни, и они немедленно взяли его в оборот. Блокнот снова был раскрыт.

Я собрался подойти к кучке людей, стоявших у негритянского балагана, но дядя Эм меня остановил:

— Подожди, Эд! Там мать и отец мальчика. Оставь их одних. Им сейчас совсем не нужна толпа.

— Но ведь надо же найти, кто это сделал!

— Конечно, надо. Но им уже ничем не поможешь.

— А с чего надо начинать поиски?

— С обычных полицейских процедур. Но совсем не обязательно трезвонить об этом деле на всех углах. Капитан Вейс еще в городе. Вчера он сказал, что останется в «Ардморе» на весь сегодняшний день. Так что еще не поздно. Ясно как божий день, что он уже в курсе событий. Скоро мы его здесь увидим.

— А ты считаешь, что он как-то свяжет оба эти убийства? — спросил я.

— Откуда мне знать? Ведь я не знаю, при каких обстоятельствах был убит мальчик. Давай позвоним. Но только не отсюда, а из бара.

— Ты прав, там точно есть телефон.

И мы пошли в бар. Дядя Эм заказал пиво, а я кока-колу. Пока бармен занимался нашим заказом, дядя Эм спустился вниз позвонить и вернулся через несколько минут.

Вейс в центральном полицейском управлении. Он еще не выехал из «Ардмора». Он назначил нам встречу в отеле на три часа. Я посмотрел на часы: был уже час дня.

— А зачем нужно ждать так долго?

Дядя Эм бросил косой взгляд на бармена, но тот, видимо, не обращал на нас никакого внимания. Дядя Эм понизил голос и прошептал:

— Эд, не нужно ничего от него утаивать. Я хочу, чтобы ты рассказал ему все, что рассказал мне. Я имею в виду то, что ты видел в окне фургона Кэри.

— Вернее, то, что мне померещилось. А что мы будем делать эти два часа?

— Сначала нужно повидаться с Эстеллой. Так или иначе, вы оба замешаны в этом деле. Нужно, чтобы ее версия совпадала с твоей. Если полиция начнет ее допрашивать, а она заявит, что никуда с тобой не выходила сегодня ночью, ты попадешь в передрягу.

Я отпил глоток кока-колы.