Ее ночной кошмар - Сэм Кресент

скажи мне, что ты собираешься со мной делать".

Она так сильно хотела его.

Она сделала бы все, что он попросил, лишь бы он не переставал смотреть на нее так, словно она была единственной женщиной в мире.

Глава девятая

Черити лежала под ним, как жертва. Очень красивая, сладкая, сексуальная, соблазнительная жертва, которую ему было трудно игнорировать. Проклятье, он так сильно хотел ее. Его член прижимался к брюкам, и ему требовалось все его самообладание, чтобы не трахнуть ее, не взять то, что он хотел, и не сбежать.

Он не хотел, чтобы это было для нее ужасно.

Когда Черити думала об этом моменте, о ночи, когда она лишится девственности, он хотел, чтобы это было самое прекрасное и удивительное время в ее жизни. Что-то ценное, что он мог бы подарить этой женщине, вошедшей в его жизнь в период хаоса и боли.

Завладев ее губами, он провел языком по пухлой плоти. Она поддалась его поцелую, открываясь, и он взял то, что она дала, просунув язык внутрь, пробуя ее на вкус и наслаждаясь каждой секундой.

Она поцеловала его в ответ со страстью, от которой у него просто перехватило дыхание. Он не мог насытиться ею.

Оторваться от поцелуя было трудно, но он хотел обладать каждым дюймом ее тела, чувствовать вкус ее сладкой киски, наслаждаться тем, что он единственный мужчина между ее бедер. Он чувствовал себя чертовски одержимым, отчаянно желал быть единственным мужчиной с ней.

Ты можешь оставить ее себе.

Он хотел этого.

Он действительно чертовски хотел этого.

С каждой секундой внутри него нарастало желание большего, голод, который все сильнее овладевал им, умоляя взять ее, заставить ее не желать никого, кроме него.

Посасывая ее шею, покусывая, целуя, он спустился к ее большим сиськам и прижал их друг к другу. Проводя языком по каждому соску с бусинками, он услышал, как она ахнула. Ее ноги раздвинулись еще шире, ее киска хотела его.

Только когда он будет готов, он прикоснется к ней, попробует ее на вкус, познает каждый сантиметр ее совершенного тела.

Уделив внимание каждому соску, облизывая твердые кончики, покусывая их, заглушая боль приятным, жестким посасыванием, он стал целовать ее тело. Ему было все равно, сколько времени прошло. Все, что его волновало, — это ее мокрая киска.

Когда он наконец введет в нее свой член, ей будет больно. Это будет больно, но пока она готова к этому, боль не будет длиться даже мгновение.

Целуя ее тело, он провел языком по ее пупку и услышал, как она хихикнула. Он улыбался, касаясь ее плоти, и дразнил ее еще больше, двигаясь вниз. Его лицо оказалось над ее киской.

Ее локоны прикрывали секс. Он не возражал. Это подчеркивало ее женственность.

Когда он приоткрыл губки ее киски, клитор набух, желая его рта. Она была уже мокрой, ее сливки блестели.

В воздухе витал аромат секса, и ему не терпелось попробовать его на вкус. Кончиком языка он провел по ее клитору, услышав ее резкий вздох. Краем глаза он заметил, как она вцепилась в диван, и костяшки ее пальцев побелели.

"Я делаю тебе больно?" — спросил он.

"Нет".

Он улыбнулся. " Не можешь этого вынести?"

"Мне нужно больше".

И он дал ей больше. Не сдерживаясь, он прижал язык к ее клитору, и она вскрикнула, выгнулась дугой, ее таз оттолкнулся от дивана. Он обхватил ее бедра, прижимая к себе и удерживая на месте, пока он дразнил ее клитор.

"О, Боже", — сказала она.

Он даже не позволил себе погладить ее вход. Только его член мог позаботиться о ее девственности. Посасывая бутон, он использовал свои зубы, чтобы создать небольшую боль, которая, как он заметил, ей понравилась.

Боли было почти слишком много для нее, но все же недостаточно. Она постоянно кричала, желая большего, отчаянно нуждаясь во всем, что он мог ей дать. Скоро он будет дразнить ее киску и ее маленькую попку, чтобы они обе были готовы однажды принять его.

Ее киска собиралась принять его сегодня вечером, но ее попка должна была подождать. Для этого ей нужно было подготовиться.

Поглаживая ее узелок, он видел, как меняется ее тело, как вздрагивает ее живот, как она извивается, а ее дыхание становится все более глубоким и неровным. Он удерживал ее на месте, и когда она кончила, это был прекрасный звук.

Его имя эхом отражалось от стен, а он все еще удерживал ее на месте, пока наслаждение поглощало ее. Он продолжал лизать ее киску, пока не понял, что она больше не выдержит. Все ее тело содрогалось, интенсивная кульминация перешла на новый уровень, когда она не могла вынести прикосновений. Он медленно спустил ее вниз. Она была такой мокрой.

Он не хотел забывать этот момент. Она смотрела на него так, словно он был богом. Ему это нравилось. Учитывая, что большинство людей смотрели на него с опаской, для Черити он был совсем не страшным.

Между ними не было смерти, разрушения или боли.

Только удовольствие.

Он намеревался, чтобы так было и впредь.

"Как ты себя чувствуешь?" — спросил он.

"Это было потрясающе".

Он улыбнулся.

"Я приму это как комплимент".

"И всегда так?"

" Только если мужчина или ты сама знаешь, что делаешь". Он взял ее руку и прижал ее к бедрам. "Тебе ничто не мешает это делать. Прикасаться к себе. Однажды я хотел бы увидеть, как ты это делаешь".

Даже сейчас, когда она ласкала пальцами свою киску, он находил этот вид очень возбуждающим. Его член прижался к передней части брюк, кончик уже стал скользким. Вероятно, из него уже вытекала сперма. Он уже давно ни с кем не был. Он хотел Черити, так долго отказывал себе в этом, и теперь ему хотелось насытиться.

"Хочешь посмотреть, как я делаю то же, что и ты?"

"Да, я могу делать то же самое".

" Мне бы этого хотелось".

Ему бы это понравилось не меньше.

Он ни за что не заставил бы ее в первый раз оказаться на этом диване. Он был кем угодно, но только не гребаным животным, не когда дело касалось Черити. Когда он подхватил ее на руки, она издала небольшой визг, который он проигнорировал, и понес ее в свою спальню.

"Тебе не стоит этого делать. Я слишком тяжелая".

"Насколько я понимаю, ты в самый раз".

Он опустил ее на кровать, и от этого зрелища у него перехватило дыхание. Она уже