Чёрный абеллург - Светлана Зорина

"Наверное, он из тех, кто бывает только в северном крыле, — думал Айнагур. — Он же говорил, что видел меня на диспутах. Только вот почему я его никогда не видел?"

Ему вообще было непонятно, как это никто не заметил такую странную фигуру. А северные залы уже два хельма как пустовали — ни бесед, ни диспутов. Последнее время в замок почти никто не приезжал, кроме актёров. Кто это был? Откуда он знает Айнагура? И имя знает. "Птица высокого полёта"… Что он хотел этим сказать? Ладно. Кто бы он ни был, а совет дал неплохой. Хватит тут болтаться, как попрошайка, которого если и не пинают, то разве что из жалости. Сколько можно терпеть высокомерие этого длинномордого зазнайки? Потомок богов… Так вы говорите, для того, чтобы стать богом, надо родиться богом? Чушь! Только знания делают человека богом. Посмотрим, кто кого.

Айнагур думал это, торопливо шагая под дождём по мосту, соединяющему замок с Абелланом. Он пришёл проститься с Ральдом. Он знал, стоит тому сказать "Айнагур, не уезжай!" — и он останется. Но он также знал и то, что Ральд этого не скажет.

Он нашёл его в роще. Ральд сидел на каменной скамье под дождём, хотя рядом была беседка. Длинные мокрые пряди прилипли к бледным щекам, делая его лицо ещё более узким, странным… И красивым до умопомрачения. В какое-то мгновение Айнагуру показалось, что он плачет. Или это капли дождя… Вот так бы и стоять, и смотреть на него, смотреть… И умереть здесь, глядя на него. Лучше бы он и впрямь тогда умер. Но он остался жить. На горе себе и другим. А впрочем, у других есть выбор. Вернее, у многих он есть. Это у него уже нет.

— Ральд!

Ни один мускул не дрогнул на тонком бледном лице.

— Ральд, я уезжаю… Завтра. В Эриндорн.

— Я знаю.

Огромные прозрачные глаза смотрели мимо него. Они ничего не выражали. Волшебное озеро, которое ничего не отражает. Волшебное озеро — око божества.

— Ральд, что с тобой? Ты весь промок. Пойдём в беседку, дождь ещё не скоро кончится.

— Лирны уходят под дождём, — прошептал Ральд.

— Что?

— Лирны уйдут… Под дождём.

— Куда уйдут? Почему? Что с тобой, Ральд?

— Всё когда-нибудь кончается. Арна даст знак. И лирны уйдут. Я к тому времени уже буду настоящим лирном.

— А разве ты не настоящий?

— Лирны — дети Линда и Лайны, бога дождя и богини озёр. Мы произошли от браков лирнов с людьми. Нас издавна называют лирнами, но по-настоящему мы становимся ими только после смерти.

Айнагур знал, как потомки богов хоронили своих мертвецов. Их просто вывозили на середину озера и опускали в воду. И никто никогда не находил потом прибитого к берегу трупа. В краю озёр тонут чаще, чем в других местах, и Айнагур с дедом, выходя на промысел, не раз натыкались на утопленников. Это обычно после праздников случалось — тонут-то больше по пьянке. Но никто, никогда и нигде не обнаруживал всплывшего на поверхность мёртвого лирна, несмотря на то, что покойников опускали в воду, не отягощая никакими грузами. "Они превращаются в водяных богов и живут в воде, — говорил дед. — Правда, могут снова становиться людьми — вселяются в новорожденных. Они приходят из воды и уходят в воду".

— Лирны уходят под дождём, — повторил Ральд.

— Я тебя не понимаю.

— Будет очень сильный дождь. Такой сильный, что весь мир превратится в хаос. Небо сплошной стеной дождя обрушится на Валлондол. Озёра выйдут из берегов и затопят всё вокруг. И лирны уйдут под этим дождём. Ты же знаешь, они не могут жить на воздухе и появляются над водой только во время дождя. Тогда с ними можно разговаривать, играть… Я играл с ними в детстве, они любят детей… Но уйти они могут только во время сильного-сильного дождя. Они уйдут в горы, в священное горное озеро, где живёт их мать Лайна. Отец Линд уведёт их к матери Лайне. А может, они отправятся дальше. И я уйду вместе с ними. Но сначала я уйду к ним. А первым уйдёт Вальг… Вальг…

Он опустил голову и закрыл лицо руками.

— Ральд! Ну что ты такое говоришь?! — крикнул Айнагур. — Ведь это же бред какой-то!

— Я разговаривал с озером, — сказал Ральд — Я увидел в нём то, что будет.

— Как это?

— Сан-Абель отражает не то, что вокруг него. Оно отражает то, что будет. Только не каждый может это видеть. Я первый раз увидел полтора года назад. И поплыл на Вигд. Там мне сказали: "Это боги говорят с тобой. Смотри и слушай. Они выбрали тебя".

— Ральд, может, ты просто болен? Ты чего-то боишься?

— Да.

Взгляд Ральда прояснился. Он смотрел пронзительно и холодно. И Айнагуру опять захотелось умереть на месте. Или убежать отсюда, спрятаться… Уехать куда-нибудь подальше… Только не в Эриндорн, ни в коем случае! Ибо там его ждёт тот человек в тёмно-сером плаще… Если это вообще человек. Куда бежать? Куда деваться от всех этих оборотней, демонов, богов… И от их потомков! Будь проклят тот день, когда он поплыл на ярмарку в Даллон и увидел этого мальчика!

Айнагура бил озноб. Он уже весь промок, но трясло его не от холода.

— И что там было? В озере…

— Ты увидишь это. Только позже. И не в озере. Боги не станут с тобой говорить.

— Ты всё лжёшь! — крикнул Айнагур, сжав кулаки. — Ты ничего не видел! Вы всё лжёте! Все!

— Никто не заставляет тебя верить, — последовал равнодушный ответ.

"Ему, видите ли, всё равно — верят ему или нет, — озлобленно думал Айнагур. — С ним, видите ли, говорят боги! Какие боги? Где они? Всё это выдумали зазнайки, возомнившие себя потомками богов. Почему я должен в это верить? Почему я вообще должен верить в каких-то богов?"

— Никто не заставляет тебя верить, — спокойно и холодно повторил Ральд. — Чего ты злишься? Богам всё равно, веришь ты в них или нет. Верить в богов заставляют те, кто сам в них не верит.

Он встал и пошёл прочь. Тонкая фигурка, удаляясь, постепенно растворялась в зыбком, серебристом мареве дождя. Ральд уходил всё дальше и дальше, но Айнагур не хотел верить, что он уходит из его жизни навсегда. Айнагур знал, что не допустит этого…

На следующий день он отправился в Эриндорн. И хотя его волновали мечты о предстоящих переменах в жизни, он чувствовал себя, как человек, которого по пятам преследует кто-то невидимый, но неотвязный, словно тень. Почему никто в замке не видел того незнакомца? Да наверное, он просто был иначе одет, когда присутствовал на диспутах, только и всего. Стоит ли над этим голову ломать? Однако во время того разговора в галерее Айнагур постоянно ловил себя на мысли: почему плащ так свободно болтается на незнакомце? Это же невозможно — быть таким тощим. И почему он в перчатках? Можно подумать, здесь холодно… Ему даже хотелось, чтобы подул ветер и распахнул этот плотный тёмно-серый плащ. Наверняка под ним бы ничего не оказалось. И к ногам Айнагура упали бы маска и груда тяжёлой материи.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});