Испанский поход - Тимур Лукьянов

Из палатки для раненых Гуго де Пейн вышел на воздух. Враги давно уже скрылись в лесу и растворились среди деревьев. Словно и не было их внезапной атаки. Туманное утро сменил яркий солнечный день. Шампанцы выставили своих людей около леса, вернулись в лагерь, подсчитали потери. Оказалось, что кроме пронзенного пикой в грудь молодого оруженосца рыцаря Эрнана де Керка, в этом бою в отряде не потеряли убитыми ни одного человека, хотя трое раненых все же прибавилось, а состояние одного из них вызывало серьезные опасения. Под одним из рыцарей пала лошадь, получившая страшный удар топором по голове. Но сам рыцарь по счастливой случайности почти не пострадал, лишь вывихнул ногу при падении с лошади. Еще несколько благородных животных получили ранения от стрел и пик. Но среди врагов потери оказались куда значительнее. На поляне остались лежать двенадцать убитых, и девять лесных воинов, среди которых было несколько раненых, попали в плен, включая и конного командира лесной пехоты.

Но, несмотря на одержанную победу, на лицах шампанцев не замечалось ликования: положение отряда становилось тяжелым. Припасы кончались, путь назад был отрезан разрушенной гатью и войсками графа Жеводана, а впереди ждал угрюмый лес, дремучий, сам по себе таящий опасности, и к тому же, как они только что убедились, полный врагов. Все понимали, что там, в мрачной вековой чаще, рыцарская конница будет бесполезна, застрянет в густом подлеске, а значит, продвигаться вперед нет почти никакой возможности. И только пока они стояли лагерем здесь, на открытом месте, на этой большой поляне в несколько полетов стрелы шириной между болотом и лесом, у них имелось преимущество перед свирепой лесной пехотой.

До сих пор оставалось неясным и то, чьими подданными являлись эти лесные жители, напавшие на них так внезапно, и что вообще это был за народ. Странные лесные бородатые люди, говорящие между собой на непонятном языке, облаченные в старинные доспехи из металлических пластинок, нашитых внахлест на грубые кожаные куртки. На ратников графа Жеводана лесные воины вроде бы не походили, но их однородное вооружение и слаженность действий говорили о том, что шампанским рыцарям встретилась на пути не просто большая банда лесных разбойников, а настоящее войско.

Итак, причина нападения лесной пехотной дружины на шампанский отряд была непонятной, а пленные не желали отвечать ни на какие вопросы.

То ли они не знали языка франков и других европейских языков, на которых к ним обращались рыцари графа Шампанского, то ли просто не собирались ничего говорить победителям.

Глава 7

Властелин Готии

После боя Гуго де Пейн чувствовал себя весьма скверно. Все тело его ныло от полученных через кольчугу и гамбизон ударов. Но закаленные звенья мавританской кольчуги, несмотря на несколько прямых уколов остриями пик, не разошлись нигде.

Он осмотрел свой желтый щит и, помимо воткнувшихся в него и обломанных в схватке стрел, увидел на окрашенной поверхности три свежих глубоких следа от ударов боевых топоров. Теперь ему стало понятно, почему левая рука так болит: в пылу схватки он не замечал всей тяжести ударов и, вместо того чтобы пытаться уклониться, с готовностью подставлял под них щит. Хорошо еще, что окованное по краям железом дерево щита выдержало натиск и не треснуло.

Добротный щит, хоть и трофейный, взятый у убитого врага, впрочем, как и кольчуга. Да и меч тоже подарен покойником. Все вокруг погибают в этом страшном мире. И враги, и свои, а вот он, Гуго де Пейн, опять остался в живых. Но надолго ли?

Гуго тщательно оттер от крови свой меч, который долго еще продолжал сжимать в кулаке после сражения, и убрал его, наконец, в ножны. Не обращая внимания на сыпавшиеся со всех сторон поздравления и похвалы от бывалых рыцарей в свой адрес, де Пейн понуро прошел через весь лагерь к своей лошади.

Его пегая Босеан стояла привязанной к дереву там же, на другом конце лагеря, где он ее и оставил до битвы. Кобыла была сытой (ее еще до боя накормил овсом из мешка с припасами заботливый Джеральд), но все же почему-то казалась немного грустной. Видимо, она грустила из-за того, что ей не удалось поучаствовать в недавней стычке, и хозяину пришлось сражаться пешим. Со временем лошадь привыкает к своему всаднику, также, впрочем, как и всадник привыкает к своей лошади. И в силу этой привычки, иногда им обоим друг без друга даже становится неуютно. И сейчас де Пейну было действительно неуютно без лошади: почти все его товарищи были верхом, а он, их командир, шел пешком.

– Господи, опять Ты допустил кровь, так скажи хотя бы, во имя чего сие? С кем и за что мы только что сражались? – про себя вопрошал Гуго де Пейн Господа, но Господь, как всегда, молчал.

Де Пейн потрепал свою лошадь по гриве, надел на нее упряжь и запрыгнул в седло. Нужно было объехать границу поляны по самому краю, чтобы найти наиболее опасные с точки зрения проникновения неприятеля места, и выставить там дозоры.

Лес угрюмо взирал на незваных гостей, так внезапно пришедших, но уже успевших пролить кровь у самых его дверей. День выдался теплым. Ярко сверкало солнце в голубой вышине неба, но воздух словно застыл над вековыми деревьями. Ни голосов птиц, ни шелеста листьев не было слышно у порога зеленой стены. Ни ветерка, ни движения не наблюдалось в кронах огромных вязов, одетых новой весенней листвой, и нависающих над всеми другими деревьями, из-под которых сплошной стеной во все стороны раскинул свои хлесткие ветки низкорослый орешник. Гуго чувствовал, что за ними следят, что там, в глубине лесного сумрака, затаилась опасность, но где точно прячутся враги, разглядеть не представлялось возможным. Поэтому на всякий случай он запретил своим людям подходить менее чем на полет стрелы к ближайшим деревьям.

Шампанцы выставили пять постов по два человека. Только после этого, когда Гуго, наконец, убедился, что по границам поляны все пока было тихо, да и в случае новой внезапной атаки караульные успеют вовремя поднять тревогу, он развернул свою лошадь обратно к лагерю.

Вернувшись, он снял с себя шлем, доспехи и пропахший потом гамбизон, искупался в небольшом ручье, обнаруженном рядом с лагерем, переоделся в чистую длинную белую рубаху, поверх нее накинул плащ и только потом приступил к допросу пленных. Начать Гуго решил с их предводителя.

Высокий человек, одетый только в исподнее, сидел, прислонившись спиной к дереву. Стараниями Якова сломанная правая нога пленного была перевязана и туго стянута деревянным лубком. Рядом с пленным лежала и вся его амуниция, кроме оружия: кожаный доспех, обшитый толстыми стальными пластинами, круглый щит с гербом в виде льва, держащего меч, и большой тяжелый шлем странной формы с вделанными в него кривыми рогами. Охраняя сидящего, неподалеку с обнаженным мечом стоял Джеральд.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});