Саван для блудниц - Анна Данилова

– Он поставил чайник? – спросила Тамара, ежась от внезапного озноба (ее тело, еще недавно такое горячее, быстро остывало, а капельки воды с мокрых волос, о которых упомянул Игорь, затекая за ворот халата, струились холодными струйками вдоль спины).

– Нет, он не поставил чайник. Если вы в состоянии принять мое приглашение, то мы бы могли поужинать в ресторане. Вам стоит только сказать, и я тотчас позвоню туда и закажу столик. Даже если там все занято, нам накроют в кабинете. Ну так как?

Она покачала головой: нет, так не бывает. Такое она видела только в бразильских сериалах, но даже там подобные сцены выглядели неубедительно.

– Хорошо, тогда я пойду оденусь, а заодно посушу волосы феном… – Она взяла со стола фен, который еще недавно ремонтировал (или делал вид, что ремонтирует) ее отец, и удалилась в свою комнату, прижимая к груди букет. Но уже через минуту, опомнившись, вышла оттуда, держа розы на вытянутых руках, и произнесла извиняющимся тоном:

– Пожалуйста, поставьте цветы во-он в ту большую вазу, хорошо?

* * *

Она проснулась от сильнейшей головной боли и сначала не могла понять, где и, главное, в чьей постели находится. Узкая кровать практически исключала возможность присутствия рядом кого-нибудь другого.

– Доброе утро. – В неожиданно распахнутую дверь ввалился пританцовывающий – во всем белом, спортивном – мускулистый Шубин, который выглядел так, словно, на ходу делая зарядку и бегая по квартире, решил заглянуть к Юле, чтобы понять, спит она или только притворяется.

– Господи, Игорь, как же ты меня напугал, – прошептала пристыженная своими фантазиями Юля: она на какое-то мгновение приняла малознакомую ей спаленку Игоря (в которой еще ни разу не ночевала, поскольку они до этого обычно спали вместе с Игорем на его широком диване в гостиной) за жилище Сергея Зверева! Размечталась! Он исчез из ее жизни так же неожиданно, как появился…

– А где бы ты хотела проснуться? В апартаментах Белотеловой? Ты вообще-то помнишь, как я тебя выносил оттуда, как грузил в машину, как укладывал спать? С кем ты связалась? И как ты, человек осторожный и, прямо скажем, трусливый, моглаоказаться наедине с женщиной, в доме которой по зеркалам; струятся потоки свежей крови, а на дверных ручках вырастают – прямо на глазах! – синие береты?

И она сразу все вспомнила. Шубин рассказал ей о том, что видел собственными глазами в ванной Белотеловой.

– Она заплатила, а потому мы должны работать, – как ни в чем не бывало ответила Юля, выбираясь из вороха простыней и подушек, и, смущаясь, натянула. на голое тело мужскую рубашку – первое, что попалось ей на глаза. – Горячая вода есть?

Шубин, истомившись перед дверью ванной, разгoваривал с ней сквозь шум воды:

– Ты одна теперь никуда не сунешь нос, понятно? Ты же не дура и должна понимать, насколько все это опасно. Сейчас же поедем к Сазонову или Корнилову, к кому хочешь…

– К Сазонову. – Юля, неожиданно и резко открыв дверь, чуть не прибила Шубина и, проскользнув, завернутая в банное полотенце, обратно в спальню, заговорила уже оттуда:

– У Корнилова и так забот полон рот – он же занимается сейчас убийством мальчика и самоубийством девочки, они с Крымовым вроде в паре работают… Надо вплотную заняться риэлторской фирмой, торгующей квартирами, разыскать агента Сашу. – Она появилась на пороге спальни одетая и без тени тяжкого похмелья, рвущаяся в бой. – Может, кофе?..

Обругав, несчастного Шубина за пустой холодильник и выставленную на подоконнике батарею опустевших жестяных банок из-под кофе и чая. Юля дала увезти себя в кондитерскую, расположенную возле их агентства, где они позавтракали приторными ореховыми рулетами с кофе, завершив это пиршество купленными по дороге бананами.

Щукина встретила их издевательской улыбочкой, пожелала им удачи в интимной жизни и поприветствовала губной трелью – на манер индейского клича.

Она совсем сошла с ума, эта выпавшая из всяких норм поведения, счастливая до одури Щукина. Так бы, во всяком случае, охарактеризовала ее поведение Земцова.

– Надя, что там у Крымова? – спросил, не обращая внимания на ужимки и кривляние Щукиной, Игорь, падая в кресло и закуривая. Похоже, ему нравилось поведение Щукиной, уверенность которой в том, что Юля провела ночь в его объятиях, доставляла ему некоторое, пусть и пахнувшее самообманом и ребячеством, удовольствие.

– Я сегодня заезжала к своим девчонкам, взяла у их копии экспертиз… – посерьезнела Надя и хлопнула по столу толстым конвертом. – Я только просмотрела, не углубляясь в подробности, но здесь даже специалистом не надо быть, чтобы понять, чем занимаются наши детки в школе… Девочка была на третьем месяце беременности, вовсю курила, пила, принимала наркотики – жуть! Я вообще не представляю, что будет дальше… А ведь она из хорошей семьи… Что же тогда говорить об остальных? У нее была прорва мужиков, я в анализах не разбираюсь, но мне девчонки сказали про какие-то антигены, РАЗНЫЕ антигены…

Незадолго до смерти она находилась в контакте с двумя мужчинами, а ведь ей всего-то четырнадцать лет!…

– Ты Чайкину звонила? – перебил ее Шубин, ясно давая понять, что сейчас не время выражать эмоции и что пора наконец всерьез заняться делом. – Что показали результаты вскрытия трупов Льдова и Голубевой?

Надя с готовностью выложила перед Шубиным две прозрачные папки – ксерокопии официальных документов с отпечатанными на них текстами результатов судмедэкспертизы.

Шубин углубился в их изучение, а Юля, достав из своей сумки предусмотрительно прихваченные ночью Игорем из квартиры Белотеловой вещественные доказательства явлений полтергейста (сорочку, зеленое платье, синий берет, тампоны с образцами крови, а также чулки), вывалила все это на стол Щукиной и вкратце объяснила ей, насколько важна экспертиза этих вещей и особенно крови. Надя даже бровью не повела и как будто бы забыла об их неприязни. Возможно, ей надоела эта игра и нервозность, которая мешала работе и заставляла всех находиться в напряжении. Или же время, отпущенное природой на так необходимую ей демонстрацию личного счастья, попросту себя исчерпало?..

– Слушай, Земцова, интересное дело… – говорила она, забыв обо всем на свете и вертя в руках пакетики с вещами, найденными на квартире Белотеловой. – Ни разу в жизни не встречала ничего подобного… А ведь ты вчера была в этой квартире совершенно одна? – Ну конечно!

– И всех этих вещей не было?

– В том-то и дело, что нет.

Шубин, отвлекшись от своих бумаг, шумно выдохнул и рассказал о потоках крови в ванной комнате Ларисы.

– Ну, ребята, вы и даете! Да здесь и козе ясно, что убийство агентши и ранение вашей Белотеловой связаны… Ничего себе дельце! А Крымов-то, Крымов знает? Он в курсе?

– Так, в общих чертах…

– Понимаю – он, как всегда, поиздевался над тобой и решил для себя, что у клиентки просто не все дома, так? – Щукина уже говорила о Крымове с присущим ей, как потенциальной жене, сарказмом и па-нибратско-критической ноткой явно преждевременной иронии. Юля еще отметила, что Щукина слишком много на себя берет и что Крымов, если он не совсем дурак, должен как можно скорее поставить ее на место. Хотя Щукина и сама должна была бы понимать, чем может закончиться для нее подобное неуважительное поведение. Или – вдруг осенило Юлю – мужчины все мазохисты, и им нравится, когда с ними так обращаются?

Но мысли об этом как прилетели, так и улетели, оставив в сознании крутой мультяшный ВОПРОС, точнее, знак вопроса… Она усмехнулась представленному и вернулась к разговору о Белотеловой.

– Теперь, когда и я, и Игорь увидели все ЭТО своими глазами, Крымов навряд ли махнет на такую клиентку рукой. К тому же, дорогие мои, не забывайте, что нами получена от нее довольно кругленькая сумма… Вот примерный планчик. – Юля достала из сумочки блокнот и вырвала оттуда листок с вопросами, которые готовила в сумерках Ларисиной квартиры, пока не увидела на ковре темное пятно свернутого платья…

– «Анализы крови Белотеловой…» – процитировала Щукина и возмущенно прищелкнула языком. – Ты мне напомнила, кстати, что нужно позвонить в областную больницу, они обещали собрать немного ее крови, которую у Белотеловой взяли на анализ сразу, как только ее привезли после ранения… А эта, насколько я понимаю, на тампонах, – кровь с зеркала?

– Там два тампона, – подал голос Шубин, – один тот, что Юля взяла с зеркала в прихожей, а тот, что посвежее, я собрал с зеркала в ванной…

– Игорь, ты прелесть! – развела руками Юля, которая слышала об этом в первый раз. – А где ты взял вату?

– В ванной на полочке, у нее там чего только нет.

– А я вот даже не помню, как ты меня оттуда уводил…

– Правильнее было бы сказать – УНОСИЛ. Я вообще не понимаю, с какой стати вы, кумушки, так упились. Прикинь. – Он повернулся к ловящей каждое слово Щукиной. – Я прихожу, а они напились вдрызг какого-то спирту и сидят тепленькие, ужинают.