Буря в Колорадо (Отважный спаситель) - Мэри Рич

Ему стало горько и досадно, когда он вспомнил обо всем. Он знал много женщин, но, в большинстве, это были шлюхи. Аманда жила с ним довольно долго. Правда, он не был ее первым мужчиной, но любил ее. Она божилась, что тоже его любит. Но не захотела выйти за него замуж, несмотря на то, что бедным его нельзя было назвать. Она не вышла за него замуж, потому что считала его индейцем.

Ник взял руку Саманты, провел пальцем по линии жизни. Он как будто услышал голос деда: «Она была хорошенькая, словно новорожденная лошадка». Теперь он понял, почему дед хотел, чтобы Ник женился. Забота о более слабом, о более хрупком существе делает мягче самое жестокое сердце. А мягкость и доброта приносят в дом мир и счастье. Дед хотел своему внуку счастья.

Но Ник, и впрямь, был диким и свободолюбивым. Ему нравилось жить беспечно – не отвечая ни за что, ни перед кем не отчитываясь. Ему нравилось делать все, что заблагорассудится.

Теперь все изменилось. Он женился. У него было ощущение, что он попал в капкан. Эта рыжеволосая поймала его в ловушку. И он никак не мог решить: радоваться ему или горевать?

Он задумался, сдвинув брови. Вообще-то, он планировал когда-нибудь остепениться. Но не сейчас. А когда-нибудь потом, попозже. Когда-нибудь…

Но его уже начали преследовать странные видения. Вот она рядом с ним на ранчо. Накрывает на стол вместе с Розой.

Вот они вдвоем в хижине на Высокой Месе. Вокруг них куча рыжеволосых ребятишек. В холодные зимние вечера они укладывают детей спать, заботливо укрывают их. А сами долго сидят у камина. За стенами дома свистит ветер, воет метель, холодно… А им уютно и тепло возле весело пылающего огня. Он прижимает ее к себе, смотрит в зеленые глаза, тонет в них…

Он любит ее прямо здесь, у огня… Ник наклонился над Самантой, зарыл лицо в ее золотистые локоны, вдохнул их томящий свежий запах. Пальцем провел по нежной линии щеки и подбородка. Его жена.

«Хотел бы я знать, что ты будешь чувствовать, когда поймешь, что вышла замуж за полукровку, Саманта?»

Он понимал, что она, конечно же, испугается. И вдруг ему стало страшно. Неужели она, она отнимет у него мечту? Прочитав документ, Саманта упала в обморок. Он знал, что есть женщины, которые не боятся выходить замуж за индейцев. Но большинство, конечно же, не хотят быть отвергнутыми своим обществом. Еще одна мысль пришла ему в голову.

А вдруг она уже обручена с кем-нибудь? Или замужем?

Она такая хорошенькая. Девушки с ее внешностью рано выходят замуж. Скорее всего, у нее есть поклонник. А может быть, жених или муж?

Ему представилось, как другой мужчина кладет ей на плечи руки, ласкает ее, обнимает, целует… Ник сжал зубы. Ревность закипела в его душе. Он твердо знал одно: он не желает, чтобы кто-то другой любил ее. Он не хочет, чтобы она отдавалась кому-то другому. Он не выдержит, если узнает, что она жена или любовница другого мужчины.

– Я убью каждого, кто посмеет дотронуться до нее! – он выдохнул эти слова, будто клятву.

Саманта услышала его голос, зашевелилась, что-то забормотала. Лицо исказилось гримасой страха. Ник наклонился, пытаясь разобрать невнятное бормотание.

– Мэтью! – выдохнула она.

Она назвала мужское имя, и Ник задохнулся от боли в сердце.

– Нет! Кейти, беги! – Саманта стала метаться в подушках. – Мэтью! Мне больно! Я не могу дышать!

Ник вскочил и склонился над кроватью. Откинул одеяло. Может быть, оно мешает, или одежда сдавливает ее? Но, кажется, все в порядке? Она просто бредит.

– Кейти, помоги! Мэтью хочет убить меня! – Ужас в ее голосе был неподдельным. Действительно, что-то страшное случилось в ее жизни. Ника охватила ярость от беспомощности. Он не может защитить ее от этого невидимого врага. Этот враг – в прошлом, но не отпускает ее. Он сел на кровать, взял ее на руки, принялся укачивать, словно ребенка.

– Котенок! Все хорошо. Никто не сделает тебе зла. Ты в безопасности. Я никому не позволю тебя обидеть.

Она с трудом открыла глаза. Пристально посмотрела на Ника.

– Любовь моя, – прошептала она. – Билли…

Билли? Ее любовь? Ника словно по голове ударили. Его сладко-горькие грезы растаяли в ночи. Мечты только поманили, обнадежили, поддразнили и… посмеялись.

Но он все держал Саманту на руках, покачивая ее, защищая от страшных воспоминаний. Наконец, она успокоилась. Он положил ее на постель, бережно прикрыл одеялом. И сразу же почувствовал себя одиноким и покинутым. Он еще никогда в жизни не испытывал такого горького и мучительного чувства.

Ник медленно отошел от кровати и, словно побитый, поплелся к письменному столу. Достал из ящика сигару, откусил кончик, зажал сигару зубами. Трясущейся рукой с большим трудом зажег спичку и прикурил. Приоткрыв оконную створку, сел на подоконник. Теперь ему было все ясно.

Он должен найти того человека. Того, которого она звала во сне. Человека, которого она называла своей любовью… Мужчину по имени Билли… Далеко на холмах завыл одинокий волк. Голос его набирал силу, становился громче. А потом медленно отдалялся и замирал на холодном ночном ветру. Какое-то время стояла напряженная тишина, после которой новая волчья песня казалась более жуткой и тоскливой. Одинокий волк продолжал созывать свою стаю. В его призыве были тоска и безнадежность.

Ник посмотрел вдаль. Горьким эхом отозвался в его сердце этот плач – скорбный и унылый плач одинокого волка.

ГЛАВА 8

Ник допил свой кофе и рывком отодвинул стул от стола. Поднявшись, потянулся и зевнул.

– Схожу, еще раз посмотрю на Саманту и буду готов, – сказал он деду.

Ник был усталый, измученный. Остаток ночи он просидел на подоконнике, погруженный в печальные размышления.

Джейк попыхивал трубочкой. Облака дыма плавали над столом. Дед нахмурился. Он знал, что Ник так и не отдохнул.

– Нет необходимости в том, чтобы ты ехал с нами, Ник. Почему тебе не остаться дома? Выспись хорошенько. Мы с Джеффом управимся без тебя.

– Трудно справиться одним. Лишних рук на пастбище не бывает.

Ник не сказал деду, что ему необходимо быть занятым. Он не хотел, чтобы у него было свободное время. Он знал, что если останется и ляжет в постель, то не сможет сразу заснуть. Его начнут навещать мрачные мысли о том человеке, которого любит Саманта. А если заснуть все-таки удастся, то будут приходить не менее мучительные сновидения. Теперь он знал, что должен делать. Никаких грез и надежд. Мало ли чего ему хочется?

Он вышел из столовой и поднялся в спальню. Над холмами занимался рассвет. Розовые солнечные лучи робко ползли по полу и стенам, словно подкрадывались к спящей девушке.

Щеки и лоб Саманты были прохладными. Опухоль на виске уменьшилась. Но она все еще не пришла в себя. Скрипнула дверь. Неслышными шагами вошла Роза с кувшином горячей воды и успокоила Ника: