Песчаные небеса - Олаф Бьорн Локнит

Как это не удивительно, но в краткий миг прояснения разума, затуманенного винными парами, Маджид сумел записать со слов Конана найденный киммерийцем безопасный и краткий путь через пустыню и даже заплатил вторую половину обещанных денег…

* * *

Поглощая шедевры поварского искусства стряпчего постоялого двора, Конан понял, что сейчас, при свете дня, ему в Верхнем Городе делать нечего, и все планы придется отложить на время, когда солнце скроется за горами на западе и станет темно. Теперь, зная необходимые детали предстоящего трудного и опасного дела, киммериец решил как следует отоспаться перед грядущей бурной ночью.

В назначенный самому себе час Конан проснулся. За окном уже смеркалось, и на небе высыпали первые звезды. Поднявшись с ложа, киммериец достал необходимые ему сегодня вечером вещи и разложил их на полу: меч, кинжал подаренный покойным шейхом Джагулом аль-Баргэми, моток прочной веревки и простенький женский плащ, предусмотрительно купленный днем на базаре. Собравшись, Конан спустился вниз миновал общий зал где вовсю шумели постояльцы “Тыквы” и вышел на улицу, направляясь к Верхнему Городу тем же путем, каким шел и днем. Зная, что ворота на ночь закрываются, он отыскал заранее примеченный сад, некогда принадлежавший какому-то богатому горожанину, а ныне заброшенный и разросшийся. Некоторые из деревьев свешивали толстые, узловатые ветви через стену, разделяющую город на две части, и выглядели достаточно прочными, чтобы выдержать вес киммерийца. Без особого труда перебравшись по ним за ограду Верхнего Города, Конан спрыгнул на крышу одноэтажного здания, прилепившегося к стене с другой стороны и едва успел укрыться в тени нависших над ним густых ветвей дерева, увидев проходящих по двору вооруженных людей, бывшими, надо полагать, сторожами. Дождавшись, когда они вошли в дом и плотно закрыли за собой двери, Конан спустился на землю и огляделся. Он оказался на заднем дворе какого-то богатого дома. Заметив валявшуюся неподалеку старую оглоблю, варвар приставил ее к стене и перелез через ограду двора на улицу. Сориентировавшись, он пошел в сторону, где высились тонкие и острые башенки дворца эмира Султанапурского, стараясь уверенной походкой и непринужденным посматриванием по сторонам изобразить возвращающегося домой степенного горожанина. Не пройдя и двадцати шагов, Конан наткнулся на внезапно вынырнувший из-за угла патруль из трех человек. Он понадеялся, что стражники не обратят на обычного прохожего внимания, ибо час был не столь уж и поздний. Однако, все трое быстрым шагом направились к киммерийцу и преградили дорогу.

– Стой! Ты кто такой и куда идешь? – раздался голос старшего из стражей, островерхий шлем которого венчало белое перо. Двое других привычным движением стали по бокам и чуть сзади от Конана.

– Я? – переспросил северянин, надеясь оттянуть время и придумать сколь-нибудь правдоподобный ответ. Не найдя ничего лучшего, он решил сказать правду:

– Я иду во дворец Турлей-Хана.

– А зачем?

– Охранять его сон, – сказал Конан без тени улыбки.

Стражники переглянулись, и спрашивавший чуть заметно кивнул своим товарищам. Это движение не ускользнуло от глаз Конана, и он понял, что в Верхнем Городе, наверно, уже каждый оповещен о вчерашнем происшествии у ворот дворца Турлей-Хана, и патрулям несомненно известны приметы возмутителя спокойствия, а также отдан приказ его задержать. Следующие слова начальника патруля дали киммерийцу возможность убедится в истинности своего предположения:

– А где же ты был вчера утром, около полудня? Тоже охранял покой пятитысячника? – туранец недобро усмехнулся и прищурил глаза, причем, и без того узкие, они превратились в черточки, точно у зажмурившейся кошки. – Отдай свой меч и следуй за нами.

– Не отдам, – с наигранной обидой сказал Конан. – Зачем он тебе? Еще порежешься или отхватишь себе чего ненароком…

Даже в темноте стало видно, как залилось краской гнева лицо стражника и он крикнул:

– Взять его!

Это были его последние слова. В следующий момент туранцу на голову обрушилось навершие рукояти того самого меча, о котором только что шла речь. Движимый инерцией клинок едва не разрубил надвое воина стоявшего слева, глубоко пробороздив ему грудь, а правому в тот же миг досталось тяжелым сапогом в солнечное сплетение. От удара он согнулся и упал на колени. Конан добил его, ударив мечом плашмя по хребту. Не теряя времени, киммериец быстро оглянулся и убедившись, что никого более на тихой и темной улице нет, оттащил всех троих к живой изгороди из пышных розовых кустов, тянувшейся вдоль улицы, и спрятал в густых ветках. Трупы можно было бы обнаружить лишь после рассвета…

Киммерийцу удалось добраться до дворца без дальнейших приключений, но теперь он не шел посреди улицы, а держался в тени изгороди. Подкравшись почти к самым воротам, варвар увидел, что там находится больше стражников, чем говорил ему аль-Ахар. Их было около десятка и вдобавок два офицера, отдававших какие-то распоряжения. Конан понял, что попал на смену караула. Он бесшумно отошел назад и замер, наблюдая.

Вдруг ночную тишину разорвал нарастающий цокот копыт, и вскоре со стороны эмирского дворца появился большой отряд всадников. У многих из них в руках были факелы. Возглавлял кавалькаду богато одетый человек, охраняемый таким количеством телохранителей, что Конан, выругавшись, метнулся в колючие кусты и, упав на землю, застыл, надеясь, что его не заметят. Ночная тьма помешала рассмотреть лицо подъехавшего вельможи, и Конану оставалось лишь строить предположения.

«Кого это еще Нергал принес среди ночи? Неужели Турлей-Хан такой трус, что таскает теперь за собой всю армию Турана?.. Что ж, придется мне всех их перебить, но кто тогда будет служить в войске царя Илдиза, я один, что ли? Нет уж, дудки! Наслужился!»

Тем временем прибывший в сопровождении двух телохранителей въехал в ворота, а остальные сопровождающие развернули лошадей и рассыпались по прилегающим ко дворцу улицам. Ворота закрылись, караул встал по местам, и вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь отдаленным топотом копыт.

«Так, в главные ворота, стало быть, не войти. Помнится, этот пропойца, начальник охраны дворца, плел про боковую дверь, через которую ходит прислуга и возят припасы. Придется пойти и поискать ее.»

Конан выбрался из своего убежища и пошел вдоль стены. Этот путь оказался далеко небезопасен, так как охранники неизвестного гостя пятитысячника добросовестно объезжали улицы, внимательно следя за всем, что могло вызывать малейшее подозрение. Одного из них киммерийцу пришлось бесшумно обезвредить – конь внезапно появился из темноты прямо перед Конаном, и в тот же миг всадник полетел на землю с кинжалом в горле – варвара приятно поразило, что клинок Джагула ничуть не уступает самым лучшим метательным ножам, и возможная магия тому не помеха.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});