Жестокие клятвы - Джо Макколл

хотел. Моя семья имела дело с гораздо худшими вещами, чем наркотики и оружие. Они имели дело с плотью и сексом.

Адриан, очевидно, ничем не отличается. Я всегда надеялась, что это так. Вздыхая от его молчания, я прохожу мимо него и хватаю небольшой кожаный дневник, который храню под подушкой.

Стреляй.

Бросив дневник в сумку, я тянусь за упавшей на пол фотографией. Более быстрые пальцы хватают её прежде, чем я успеваю её схватить.

— Кто это? — спрашивает Адриан, глядя на фотографию.

— Это мы с Адой, когда она впервые приехала сюда жить, — говорю я ему. Нет причин лгать.

— Я знаю это, — усмехается он. — Я говорю о женщине, обнимающей Аду.

Я хмурюсь. Как он не знает, кто она? Ада показала бы ему фотографии, я в этом уверена.

— Это мать Ады, — он на самом деле не знает? — Кора.

Он бросает на меня озадаченный взгляд.

— Нет, это не так, — рычит он. — Я встретил мать Ады, и это не она.

Он что теперь?

— Если только ты не провел сеанс, — усмехаюсь я. — Я в этом сомневаюсь. Она умерла, когда Аде было пятнадцать. Дорожная авария.

Адриан приближается ко мне.

— Не ври мне, мышонок, — рычит он мне в лицо, поднимая руку и обхватывая меня за горло.

— Зачем мне тебе врать? — я отчаянно толкаю его руку, потому что на этот раз он не просто удерживает меня, он сжимает. Жестоко.

— Ада познакомила меня со своей матерью сразу после свадьбы, — рассказывает он мне. — Она очень живая.

— Я не знаю, кого ты встретил, — задыхаюсь я сквозь хватку, которую он держит на моем горле. — Но это была не мать Ады.

Рыча, он отпускает мое горло и кладет фотографию в карман.

— Тебе лучше помолиться, чтобы, это не было ложью.

Я смотрю на него с недоверием.

— Зачем мне лгать о чем-то подобном? — спрашиваю я, мои слова звучат хрипло. Ублюдок, сукин сын, больной, тупой придурок.

— Я могу тебя слышать.

Упс.

Видимо, мои внутренние мысли были не такими внутренними, как я думала.

Ну что ж. Что он собирается делать?

Унизить меня?

Продать меня?

Он уже сделал обе эти вещи, так что этот человек может пойти на хуй.

— Если это мать Ады, — он протягивает мне фотографию, как будто она у меня не была почти всю жизнь. — Кто эта женщина, с которой я познакомился?

— Откуда мне, черт возьми, знать? — я бросаю на него растерянный взгляд. — Я даже не понимаю, зачем ей вообще лгать. Она любила свою мать. Я не вижу, чтобы ей было стыдно за нее.

— Учитывая, как твоя подруга лгала мне на протяжении всего нашего брака, — шипит он. — Я не особо удивлён.

Хм?

Единственный лжец здесь — это он. Он лгал и манипулировал ею, чтобы она шпионила за моей семьей. Она была раздавлена его предательством. Когда она узнала, что он использовал ее для шпионажа и получения доступа к семейному бизнесу, она потеряла его. Для нее это было слишком тяжело.

— Единственный лжец здесь — это ты, — плюю я ему, гнев разливается по моим венам. Его брови хмурятся от моей внезапной горячности. Надеюсь, он увидит ярую ненависть, горящую в моем взгляде. Возможно, он спас мне жизнь, но я больше не буду играть роль послушного пленника. Ада стала жертвой. Не он. Я не позволю ему исказить мои воспоминания о моей подруге, как он исказил ее.

Он может согнуть меня как угодно, но я не сломаюсь.

Адриан называет меня мышонком, потому что считает меня послушной и слабой.

Но я не мышь. Отнюдь нет.

Я гадюка, и если он не будет осторожен, его укусят.

И он этого не увидит.

ГЛАВА 15

Адриан

Слова Вани эхом звучат в моей голове, когда мы выходим из дома и возвращаемся к машине. Антон уже ждет с телефоном в руке. Он хмурится, прокручивая большой палец. Что-то не так. Моя маленькая пленница игнорирует меня и садится на заднее сиденье с спортивной сумкой на коленях, как будто это защитит ее от меня.

Красные отметины остались на ее шее в том месте, где я обхватил пальцами ее хорошенькое горлышко. Она лжет, так и должно быть. Я встретил мать Ады через несколько дней после свадьбы. Она не смогла приехать из-за неудачного времени. Я никогда об этом не задумывался, потому что Ада сказала мне, что у нее никогда не было хороших отношений с матерью. Ее не беспокоило то, что она не присутствовала на нашей церемонии, так же как и меня это не беспокоило.

Теперь я начинаю думать, что здесь есть нечто большее, чем я думал изначально.

Ваня права. У нее нет причин лгать мне о происхождении Ады. Но что Ада получила от лжи? Она могла бы просто сказать мне, что ее мать умерла, я бы никогда не усомнился в этом. Что-то не складывается.

Сползая на заднее сиденье, я поворачиваюсь к Ване и спрашиваю:

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что Ада приехала к тебе жить?

Ваня гримасничает, как будто выдает какую-то тайну.

— Ада и Кора переехали к нам, когда мне было десять. Мой отец нанял ее в качестве горничной, и Ада стала моей подругой по играм. Когда я оглядываюсь назад, понимаю, что Ада была для моих родителей просто еще одним способом контролировать меня.

Я прищуриваюсь, глядя на нее.

— Что ты имеешь в виду?

Она пожимает плечами.

— Мои родители никогда по-настоящему меня не воспитывали, — начала она, глядя в окно на дом, погруженная в свои мысли. — Говорят, чтобы вырастить ребенка, нужна деревня — ну, персонал был моей деревней. Во всяком случае, большинство из них. Когда Ада приехала к нам жить, поначалу все было хорошо. Мне потребовалось несколько лет, чтобы осознать