Огни святого Эльма - Владимир Евгеньев

– Тебе нравится твоя работа? Не пробовал устроиться на более современный корабль? – ядовито поинтересовалась она.

– Сложно сказать, – задумчиво ответил ее собеседник, проигнорировав Сонин тон. – Любое дело может быть интересным, если делать его с душой, но, с другой стороны, все, что угодно может надоесть. Я марсовой, это особая каста матросов, они нередко со временем становятся боцманами или даже, если повезет, штурманами. Вообще матросы смолят тросы, откачивают помпами воду, несут вахту на палубе, еще делают много разной рутинной работы. Но основная задача марсовых обслуживать верхние паруса. Это головокружительная высота, холодный ветер в лицо и ощущение полета. Нужна большая ловкость, смекалка, быстрая реакция, я иногда чувствую себя акробатом.

– Интересно, и большая у тебя зарплата? Платят в современной валюте? – спросила Соня.

Ее спаситель не стал отвечать. Наступила немного неловкая пауза.

– Какая ты красивая! – неожиданно нарушил молчание Элай, в его голосе слышалось неподдельное восхищение. София как-то отстраненно подумала, что ее собеседник тоже очень симпатичный.

Вдруг Сонино сознание пронзила мысль, что она находится в странной абсурдной ситуации, все окружающие что-то скрывают. Она внезапно разозлилась.

– Ты можешь наконец-то объяснить, почему такое количество людей, совершенно не похожих на счастливых туристов, плывет на парусном судне во время бури?

– Я не уверен, что тебе нужно знать об этом, я уважаю капитана, он запретил тебе рассказывать.

– Что это за тайны мадридского двора? Здесь съемки фильма? Притон извращенцев? Группа магов? Ваш капитан, наверно, духовный руководитель тайной запрещенной секты любителей вони и парусного спорта в шторм? – зло кричала Соня. – Если ты не хочешь ничего объяснять, я ухожу прямо сейчас!

Она встала и попыталась выйти из каморки, но не удержалась на ногах, корабль качнуло, и София чуть не стукнулась головой об стену. Ее спаситель второй раз проявил свою удивительную ловкость, схватив ее за плечи. Но корабль накрыла огромная волна, они не удержались на ногах и вместе упали на пол. Соня упала сверху на Элая, она была в ярости, колотила руками и пыталась вырваться, но цыган был очень сильным, он обхватил Софию и прижал к себе, лишив возможности двигаться, и закричал ей в ухо:

– Ты, видимо, из тех, кто хочет только получать и ничего не отдавать? Мы не говорим правду, потому что не можем, от нее будет только хуже. Со временем ты все узнаешь, ты должна считаться с другими людьми.

– Как поучительно, – все еще злясь, ответила Соня. И неожиданно ее сердце часто забилось, их глаза встретились. В его взгляде была бешеная бьющая через край энергия, жизнелюбие и восхищение, смешанное с нежностью, которое он, видимо, прятал за своим наставническим тоном.

Сонино сердце накрыла волна радости, подобная пенящимся волнам, которые полностью захлестывали корабль. Ей стало хорошо рядом с ним. Он почувствовал ее настроение, его губы прикоснулись к ее губам, но тут волна их тряхнула, они оба перевернулись на бок, Соня ударилась плечом о стену. Это отрезвило ее. «Я не животное, в конце концов, – подумала она, – я не могу целоваться со всеми подряд на этом странном корабле». И отстранилась от Элая, который опять попытался ее обнять.

– Сколько тебе лет? – спросила она.

– Гораздо больше, чем ты думаешь, – он как-то грустно и одновременно загадочно улыбнулся.

– Зачем ты мне врешь? Просто скажи, с какой целью? Почему здесь все врут? – Соня, вообще страдавшая сменами настроения, опять начала сердиться.

– Скажу тебе только, что это все можно прекратить, но никто не знает как, это страшная тайна.

– Я не понимаю ничего!

– Успокойся, мы пока можем поговорить, мне здесь особо не с кем общаться. Когда я давным-давно попал на этот корабль, я был младше всех и почти ничего не умел, но Филипп не хотел задерживаться в порту, ему не хватало матросов и он взял меня. Тогда мне было не легче чем сейчас, – Элай горько усмехнулся, он говорил громко, почти кричал, чтобы его можно было услышать.

Шторм усилился, в каморку доносился рев волн, ветра и шум дождя.

– В раннем детстве я жил в цыганском таборе. Помню, как моя мать гадала на старой замусоленной колоде, где «туз червей» была надорван с четырех сторон. Мама говорила, что колода приносит удачу именно из-за этой рваной заговоренной карты. Моя мать танцевала лучше всех в таборе, и ни один мужчина не мог устоять перед ее красотой. На меня у нее оставалось мало времени, и я помню, как часто плакал и искал ее, но когда она брала меня на руки и пела старинные цыганские песни, я забывал обо всем.

Соню, очень уставшую от всего пережитого, стал убаюкивать его голос и она начала задремывать, прижавшись боком к стене и накрывшись старой парусиной.

И тут Соня услышала чей-то громкий крик: «Ах, вот вы где!». Она не успела рассмотреть вошедшего, почувствовала сильный удар по голове и потеряла сознание.

А Данилу спасший его матрос давно уже втолкнул в капитанскую каюту и захлопнул за ним дверь. Даню бросало от одной стенки к другой, подкидывало, опускало. Вся каюта выделывала совершенно неописуемые фортеля в пространстве. На полу было полно воды, Даня промок. Он падал, вставал, держался за что то, садился, снова падал. Наконец, как-то приспособился. Уселся на кровать, держась за спинку. Кровать была привинчена к полу, поэтому он как то более-менее сохранял устойчивое положение.

Так продолжалось очень долго, примерно часа два. Наконец, во время относительного затишья дверь распахнулась, и вошел какой-то человек.

Он быстро открыл привинченный к полу шкаф, достал что-то. Потом каюта осветилась.

Это был капитан в том же клеенчатом плаще. В руках у него был большой электрический фонарь.

«Где Соня, когда ты последний раз ее видел?» – крикнул Филипп.

– Я думал, она с вами, найдите ее, она вышла, – взволнованно ответил Данила, который устал сидеть один, – когда же, наконец, кончится шторм?

– Как вышла? Куда? – закричал Филипп с ужасом, схватив Даню за плечи.

– Не знаю, – Данила чуть не плакал.

Капитан взял себя в руки «он же все-таки ребенок и не знает, как все на самом деле страшно».

Он потрепал Данилу по плечу:

– Не реви, юноша должен быть отважным. Я сейчас же пойду искать Соню, – сказал Филипп, – мы сможем вздохнуть свободно только дней через пять. Но у шторма бывают перерывы. Смотри, не выходи из каюты, фонарь не выноси. Если тебя смоет за борт или ранит, ты, возможно, останешься жив, но это будет очень мучительно.

С этими словами капитан ушел.

Соня потеряла сознание. Сколько прошло времени, она не помнила. Иногда к ней ненадолго возвращались какие-то ощущения: она слышала, как кто-то спорил рядом с ней. Затем Соню несли на руках. Все шаталось, тряслось, ревел шторм, везде были брызги холодной воды. Потом снова провал. Наконец, София почувствовала, что находится в каком-то помещении. И ясно услышала голос Данилы: «Соня, Соня, очнись!»