Перстень Парацельса - Вадим Панов

— Теперь поздно об этом думать, — улыбнулась Карина.

Громов вздрогнул, но через мгновение понял, что девушка права: поздно. И следует принять то, что происходит. И верить в то, что будет.

На некоторое время вновь установилась тишина, Бранделиус даже решил обратиться к следующему члену команды, но не успел — Сатурн продолжил:

— Во время церемонии я увидел себя…

— В очках? — съязвил музыкант.

— Заткнись, — ровно, но настолько жёстко произнёс Герман, что Марат прикусил язык.

И даже прошептал: «Извините».

— И мне не очень понравилось то, что я видел. — Сатурн снял очки. — Но я понял, что я — именно такой. Не тот герой, которого рисовало мне раздутое эго, а тот человек, который раскрылся во время церемонии. Я думаю, что сила, которую нам передали, всего лишь инструмент, с помощью которого мы можем счистить ненужную шелуху и добраться до себя настоящих.

Виктор быстро оглядел присутствующих, но увидел на лицах напряжённое ожидание продолжения. И понимание того, о чём говорит Сатурн. Каждый из них примерял слова парня на себя и соглашался с ними.

«А я? — У Виктора задрожали пальцы. — Кто я? Что со мной? Где МОЯ сила?»

Последним, на кого упал взгляд, был Бранделиус, и, глядя на него, Громов вдруг понял, что москвич озабочен.

«Кажется, тебе не нравится то, что ты слышишь…»

Но почему?

— Я обрела возможность летать, — коротко рассмеялась Карина. — Значит, мое истинное призвание стать пилотом?

Смех получился нервным, на девушку посмотрели… с недоумением, и Сатурн, так и не вернувший на нос очки, чуть пожал плечами:

— Необязательно.

— Тогда о чём ты говорил?

— О том, что мы получили лопату, с помощью которой можно не только рыть окопы, но и копаться в себе, — мягко произнёс Герман. — Мы действительно слишком много внимания уделяем тому, на что способна наша сила, и не задумываемся над тем, что она делает с нами. Мы должны использовать силу, чтобы познать себя.

— Я научился сворачивать пространство и шагать стомильными шагами, — негромко произнёс Марат. — Как это умение поможет мне копнуть в себя?

— Не знаю, — растерялся Сатурн.

— Тогда не распространяй на всех свой опыт.

— Я лишь поделился тем, что почувствовал.

— Правильно поделился, — поддержал Сатурна Герман. И покосился на Марата: — Ты научился создавать невозможные переходы, но это лишь первый шаг. И если ты изменишься, пройдёшь «этап куколки» и превратишься в бабочку, то сумеешь гораздо больше.

— А чему научился ты? — прищурился музыкант.

— Убивать, — спокойно ответил Рыжий.

— Что?

— Как?

— Я — воин. — Герман невозмутимо оглядел изумлённых участников эксперимента. — Я — защитник добра. Если вы думаете, что со злом можно бороться только словом…

— Наш рыцарь, — тихо произнесла Карина.

Рыжий посмотрел на девушку и чуть заметно улыбнулся.

— И кого ты убил? — нервно спросила Даша.

— А чему научилась ты? — повернулась к ней Карина.

— Я… — Было видно, что ей не хочется отвечать. — Я…

— Давайте поговорим о нашей слабости! — громко предложил Виктор. Он понимал, что теперь его очередь, вот и решил вернуть разговор к начальной теме. Важной для всех присутствующих. — Чему бы мы ни научились, мы настолько ослабели, что не можем этим пользоваться. Сила исчезла. Почему?

Ход удался — все шестеро вновь повернулись к Бранделиусу.

— Потому, что вы научились тратить энергию, а теперь должны научиться её получать, — важно объяснил Антон Арнольдович.

— Я думал, что должно быть наоборот, — протянул Марат.

— В обычных случаях — да, — подтвердил москвич. — Я — урождённый маг, поэтому научился принимать энергию до того, как выучил первое заклинание. Она всегда была во мне, внутри, а не рядом, как в вашем случае. У вас другая ситуация: вы обрели свои способности с помощью церемонии, через «чёрный ход», если угодно, и теперь должны научиться восстанавливать запас магической энергии.

— Чувствую, не обойдётся без привычных стаканов, — усмехнулся Сатурн.

— Верно. — Бранделиус хлопнул в ладоши, и в комнату вплыл знакомый серебряный поднос, на котором покоились те самые пиалы.

— Так будет всегда? — поинтересовалась Даша. — Я имею в виду: наши встречи, пиалы, ваш перстень…

«А ты умна…»

Бранделиус не хотел спешить с рассказом о том, как связаны они на самом деле, точнее, никак не мог придумать, как правильно подвести разговор к этой скользкой теме, и Даша, сама того не зная, оказала ему услугу. Правда, несколько преждевременную…

— Поскольку вы не урождённые маги, то не сможете потреблять энергию в чистом виде, как я, — ответил москвич, внимательно наблюдая за реакцией команды. — Вам нужен трансформатор, если вы понимаете такое сравнение, передатчик, который преобразует оригинальный энергетический поток в тот, который вы можете принимать.

— Этот трансформатор — вы?

— Да.

Несколько секунд они обдумывали новую информацию, после чего Герман прищурился:

— То есть если с вами что-то случится…

— Вам неоткуда будет брать энергию, — мягко перебил его Антон Арнольдович.

— А перстень?

— С точки зрения преобразования магической энергии для вас, мы с перстнем представляем собой единое целое — так было установлено на церемонии.

Точнее, так было написано в инструкциях Парацельса, и Бранделиус искренне надеялся, что старый колдун его не обманул.

— Получается, мы от вас зависим? — без особой радости в голосе уточнила Даша.

— Разве мы не одна команда? — Антон Арнольдович мастерски сыграл удивление. — Мы объединились в единое целое и должны доверять друг другу. У нас большое будущее.

— Какое?

— Обсудим.

— У вас есть на нас планы?

— У меня просто есть планы, а вы решите, насколько они вам интересны.

«Рабы…»

Они снова переглянулись.

— Вы ничего такого не говорили, — заметил Марат.

— Теперь поздно обсуждать, — буркнул Виктор.

— Согласен.

— Что вас расстраивает?

— Ничего. — Сатурн вернул на нос очки. — Давайте продолжать.

Герман поднял пиалу:

— Ваше здоровье!

— Ваше здоровье!

Бранделиус дал приказ на подачу магической энергии, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, управляя движением невидимых, но мощных потоков. Перстень стал тёплым. Камень засверкал. Челы расслабились, расположившись с той же вольностью, что и во время церемонии.

Работа началась.

Накачивание подопытных преобразованной магической энергией, которое Антон Арнольдович называл про себя «кормлением рыбок», имело не только сугубо утилитарный смысл — восстановление потраченных сил. Как следовало из записей Парацельса, прямое энергетическое взаимодействие с прошедшими церемонию людьми обеспечивало мощную психологическую привязку, постепенно делая их зависимыми от «кормителя».

«Они будут послушны!»

И не просто послушны.

Парацельс написал, что постепенно они должны обратиться в абсолютных, наделённых сверхспособностями рабов, готовых исполнить любой приказ мастера церемонии. Абсолютно любой.

И это вдохновляло.

«Мне нужны не слуги. Мне нужны исполнители воли!»

* * *

— То есть он не колдун? — уточнил Керо.

— В его организме присутствует магическая энергия, но не в чистом виде, как должна, а изменённая… — Брат Петриус помолчал, подбирая подходящие слова. — Можно сказать, что чистая энергия была преобразована с помощью некоего заклинания в энергию, пригодную для использования этим челом. Так понятно?

— Более-менее.

— Вот и хорошо.

Они сидели в гостиной роскошного номера эрлийца: врач за столом, у раскрытого ноутбука, хван в кресле, уложив все четыре руки на подлокотники, — и обсуждали результаты исследования чела. То есть не совсем обсуждали — у Керо отсутствовал необходимый уровень знаний, — брат Петриус пытался объяснить телохранителю, что он выяснил.

Не по своей воле, разумеется, объяснял. Изначально эрлиец не собирался ничем делиться с хваном, но Керо жёстко настоял на своём праве знать подробности, аргументируя это вопросом безопасности, и врач сдался. В конце концов, от действий хвана зависела его жизнь, и воин должен знать, с кем ему, возможно, придётся сразиться.

— Почему я не понял, что передо мной маг?

— Потому что мы нечувствительны к преобразованной энергии. Грубо говоря, мы её не знаем и поэтому не видим.

— Но мы можем ей противостоять?

— Я работаю над этим, — уклонился от прямого ответа врач.

Попробовал уклониться, потому что опытный убийца не собирался пропускать мимо ушей столь важную тему.