Как общаться с ребенком, чтобы он рос счастливым, и как оставаться счастливым, общаясь с ним - Галина Тимошенко

Вот, например, древние китайцы с таким отношением к чувствам были категорически не согласны. В их представлении человек выглядел как возничий, управляющий колесницей, в которую впряжена четверка лошадей. Точнее, человека изображала вся эта конструкция целиком, вместе с лошадьми и колесницей. Причем древняя колесница – это совсем не мирная крестьянская телега, в которой можно блаженно развалиться на сене и бездумно созерцать небо. Это было головоломное сооружение из двух огромных, чуть ли не в человеческий рост колес, между которыми крепилось несколько жердочек. На них-то и стоял возничий. И было у него всего-навсего десять пальцев, чтобы управлять четырьмя лошадиными силами. Нет, конечно, любому современному водителю кажется, что управлять сотней лошадиных сил, запрятанных под капот, легче легкого. Но если вспомнить, что каждая лошадь весит почти тонну и обладает собственным нравом и представлением о том, как лучше свою силу употребить, то… Вам кажется, легко управлять тонной мышц посредством всего лишь пары пальцев (попробуйте разделить десять пальцев на четырех лошадей)? То-то. Так что же означала эта хитроумная метафора?

Подразумевалось (впрочем, то же самое подразумевается и до сих пор), что у человека есть три сферы взаимодействия с собой и окружающим миром – мысли, чувства и телесные ощущения. Так вот, по мнению древних китайцев, разум – это всего-навсего вожжи. Не самая главная деталь всей конструкции, согласитесь!

Чувства, как уже легко предположить, были воплощены в лошадях. Колесница, разумеется, обозначала тело. А возничий, по мнению китайских мудрецов, – это всего лишь «я», то самое «я», которое принимает решения и вообще соединяет всю эту конструкцию воедино. Про это «я» мы еще будем говорить, когда доберемся до третьего этапа в жизни ребенка – этапа достижения. Но сейчас-то нас интересуют эмоции!

А эмоции (а также чувства, отношения и пр.) в этой метафоре играют роль главной движущей силы. Ну в самом деле, куда бы ни собирался доехать возничий на своей колеснице, какая бы совершенная система упряжи у него ни была – разве он сдвинется с места, если лошади забастуют или их вовсе не будет?! Конечно, лошадей можно подстегнуть – но все равно только их мощь обеспечит движение всей конструкции. Вот вам и второстепенная часть жизни… Представляете, что будет, если ребенок в детстве не научится находить общий язык со своими эмоциями?

Умение второе – это способность выражать вовне собственные эмоции, переживания и отношение ко всему происходящему. Ведь именно это и дает ребенку возможность войти в истинно человеческий мир – мир, где люди не отделены друг от друга непреодолимыми барьерами собственных маленьких государств, а имеют общий язык для переговоров друг с другом. Мир, где все люди, говорящие по-русски, называют столом один и тот же предмет, а англичане тот же предмет зовут по-другому, но тоже одинаково и т. д.

Вы скажете: какое отношение имеет способность к выражению собственных эмоций к столам? А самое прямое. Вы ведь наверняка задумывались над вопросом: зачем эмоции выражать? Ведь вполне можно переживать их внутри, не делая их доступными окружающим. Или выражать их так, чтобы просто выплеснуть энергию, в них содержащуюся, и опять же непонятным для окружающих образом. Но мы-то всегда стремимся к тому, чтобы нас поняли!

Естественно. Мы же хотим, чтобы окружающие в своей жизни наши эмоции как-то учитывали. А для этого необходимо, чтобы они их понимали. А знаете, что для этого нужно? Как ни странно, немного: чтобы одна и та же наша эмоция каждый раз проявлялась вовне каким-то одним, совершенно определенным образом. Это может быть все что угодно: слово, мимическое движение, интонация… Но совершенно определенная! Иными словами, каждая эмоция должна иметь свое обозначение. Вот эти-то обозначения и ищет в первые два года своей жизни ребенок, когда опробует различные звуки и начинает привязывать их к тем или иным явлениям окружающего мира.

И наконец, третье важнейшее жизненное умение – умение обращаться со своей агрессией. Разговор об агрессии обычно очень трудный. В нашем сознании почему-то очень прочно утвердилась идея: агрессия – это плохо. А, собственно говоря, почему? Ведь если вдуматься, то агрессия – это всего-навсего энергия, направленная на окружающий мир. Мне что-то в этом мире не нравится; я считаю, что вполне в силах это изменить, – вот я и направляю на это свою собственную агрессию. Кстати, в животном мире все происходит точно так же. Один волк вторгся на территорию другого. Тот, чья территория нарушена, пускает в ход агрессию, чтобы отстоять свои интересы.

Получается, что агрессия – совершенно необходимый инструмент, позволяющий нам изменять в себе и окружающем мире то, что мы в принципе в силах изменить. Откуда же взялась идея, что агрессия – это так уж ужасно? Причин тому может быть много, и их рассмотрение вполне достойно не просто отдельной книги, а многотомного исследования. Давайте просто снова обратимся к сравнениям из жизни животных. Лошадь – животное, которое может быть крайне полезным для человека. Она – и средство передвижения, и тягловая сила, и забавный аттракцион для ребятишек, да и просто необыкновенно красивое и преданное существо. Но каких же бед она может натворить, когда ею овладевает безумный страх! Если лошадь «понесет», она и без разбору своротит все, что окажется на ее пути, и всадника насмерть расшибет, и многое другое может с перепугу сделать… Вот и с агрессией примерно так же – она может быть очень полезным, практически незаменимым инструментом в одних ситуациях и страшной разрушительной силой – в других. Проще всего сказать, что агрессия – это и есть наша сила. А сила не бывает ни плохой, ни хорошей – все зависит от того, как мы ее используем.

Что же можно считать, условно говоря, «хорошей», «правильной», полезной агрессией, а что – «плохой», «неправильной», разрушительной? В каких случаях лошадь «хороша»? Когда она управляема, едет туда, куда нужно, и с той скоростью, которая нужна всаднику. То же самое – и с агрессией. Когда она управляема, целенаправленна и точно дозирована – «плохой» она стать не сможет по определению, даже если окружающим она не слишком-то нравится. Окружающим вообще многое не нравится. В самом деле, разве может им понравиться, если вы считаете, что правы, и доказываете им свою правоту? Разве им может понравиться, если вы получаете то, на что они сами претендовали? Да и вообще во многих случаях «агрессия» – это скорее оценка окружающими того, что им не нравится, нежели реальное описание ситуации. Если некое государство нападает на другое с целью вернуть себе территории, ранее принадлежавшие ему, – агрессия ли это? С точки зрения государства, подвергшегося нападению, – конечно, да. С точки зрения государства, стремящегося вернуть себе свое же, – конечно, нет.

Вот и попробуйте с этой точки зрения ответить себе на вопрос: так ли уж плоха агрессия, как принято считать? И стоит ли мешать ребенку освоить умение ее проявлять? Особенно если вспомнить, что освоить – это как раз и означает научиться ею грамотно, целенаправленно, управляемо и эффективно пользоваться.

И еще представьте себе, как выглядит жизнь человека, напрочь этого умения лишенного. Правильно. Он свои интересы отстаивать в принципе не способен, делать может только то, чего хочет от него окружающий мир, – и иметь соответственно может только то, что он позволяет ему иметь. Хотите такой судьбы для своего ребенка?

А если не хотите, то придется признать, что попытки ребенка в возрасте 1 – 2 лет проявить свое недовольство – укусить, ударить, оттолкнуть и пр. – являются совершенно необходимым условием его нормального развития.

Другое дело, что формы проявления агрессии могут быть разными. И очень важно понимать, что это отнюдь не всегда злость, раздражение, неприязнь или неуважение к окружающим. Самые жесткие формы проявления агрессии плохи не потому, что они не одобряются окружающими, а потому, что они порождают в этих окружающих стремление бешено сопротивляться. Если я хочу чего-то добиться, мне важно учитывать последствия собственных действий – а значит, и агрессию имеет смысл проявлять не как угодно, а с учетом реакции окружающих.

Здесь, кстати, важно запомнить еще одну очень простую истину. Впрочем, хотя она и очевидна, ее тем не менее большинство людей – и уж точно родителей – постоянно из виду упускают. Любой человек имеет право испытывать любые чувства по отношению к любому человеку или явлению окружающего мира. Это означает, что ребенок имеет полное право злиться на маму. Более того – став постарше, он даже имеет право понять, что он ее не любит. Но и мама имеет ровно те же права. Всегда.