Огонь в твоей крови - Лана Ежова

— Не только вам, Анна. Я сделаю все, что в моих силах, и сверх того.

— Звучит замечательно. Для начала, может, заполните правильно анкету?

Данилевская нетерпеливо открыла папку, которую ей накануне передал Томас, и встряхнула четырьмя страницами, где красивым почерком были вписаны ответы лишь на некоторые вопросы.

— Полное имя, дата и место рождения, пол, состав семьи, рост, вес… Вы считаете, что такие данные мы не сможем найти с помощью Google?

Желто-зеленые глаза Бранда заискрились сдерживаемым смехом.

— Раз внесли в анкету, значит, не можете.

Аня вздохнула:

— Хорошо. Почему вы ответили лишь на часть вопросов?

— Все остальное — личное, о котором я не намерен распространятся.

— Юрген, в моем договоре есть пункт о конфиденциальности полученных в ходе дела сведений. И если я его нарушу, с компанией больше никто не будет работать. Вы ведь проверяли репутацию «Стивенсон и сын»? Согласитесь, она безупречна.

— Не обижайтесь, Анна, но я не раскрываюсь перед тем, кого не знаю.

Вот упрямый осел! Плечо горело адским огнем, а из клиента приходится вытягивать важную информацию по крупицам.

— Представьте пациента, вроде вас скрытного, на приеме у доктора. Можно ли поставить диагноз, если больной утаивает симптомы?

— Диагноз уже поставлен, ваша задача — назначить лечение.

— Юрген, а почему вы решили, что на вас наслали проклятие «тысяча неприятностей и одна смерть»? Вдруг у вас обыкновенная полоса невезения в жизни?

Мужчина покачал головой:

— Нет, я знаю точно. И по моим подсчетам, количество неприятностей перевалило за пять сотен.

Экс-гонщик по жизни, то ли законченный пессимист, то ли хорошо проинформированный реалист, он не надеялся на ошибочность выводов. А ведь многие склонны к самообману, успокаивая себя и закрывая глаза на явные проблемы. Скупые ответы Бранда множили вопросы, которые хотелось задать, но усилившаяся боль заставила Аню взять тайм-аут.

— Простите, я оставлю вас ненадолго.

Подхватив сумочку, магичка встала из-за стола и поспешно вышла из зала, уповая, что ее уход не выглядит как бегство. И Юрген не заподозрит, что с ней что-то не так. В туалетной комнате Аня перевела дух и посмотрелась в зеркало. Яркий свет беспристрастно осветил бледное, перекошенное от боли лицо. Она обманывает саму себя — даже слепой заметил бы ее измученный вид. Хотя, учитывая проблемы экс-спортсмена, он вряд ли понял, насколько ей плохо.

Открыв холодную воду, девушка собралась снять приталенный жакет, как за спиной зашумел слив унитаза, и из кабинки выплыла тучная женщина в синем платье из какой-то тяжелой на вид ткани. Окинув оценивающим взглядом Аню, дама неторопливо вымыла руки и ушла.

— Наконец-то, — прошептала Данилевская и, не заботясь больше о возможных нежелательных свидетелях, скинула жакет. Оставшись в темно-фиолетовом платье-футляре без рукавов, секунду глядела на алое пятно на левом плече, затем смочила бумажное полотенце и приложила к зудящей метке. — Мм…

Холод слегка унял жжение, подарив облегчение на грани блаженства.

Вот и проигнорировала просьбу принца вампиров забрать пригласительный — его «любезно» доставили ей прямо в руки, точнее на плечо. Данилевская убрала размокшую бумагу — напоминающее солнечный ожог пятно с багровыми латинскими буквами «FA» после компресса не посветлело.

Накануне, после нападения вампиресс в квартире Лоренса, Аня не сразу поняла, что приключилось с ее рукой. А потом увидела на полу деревянную печать и едва сдержалась, чтобы не пнуть обугленный труп кровососки. Если верить сарафанному радио полуночного общества, печать протектора Нью-Йорка убрать может лишь он сам. И пока это не произойдет, метка разрастается, истязая своего носителя.

Во время допроса, проводимого, кстати, на кухне пострадавшего от вампиров Норманна, детектив Хантингтон заметил, как Аня морщится, и, бесцеремонно оголив ее плечо, разразился ругательствами. Чуть успокоившись, настоятельно советовал никому не рассказывать, что вампирши поджидали здесь ее, чтобы передать приглашение своего повелителя, а не для того, чтобы помучить неосторожного мага. Затем он вызвал такси и отправил сбитую с толка Аню домой.

Детектив Митчелл, не присутствовавший при допросе, о печати не знал. И, прощаясь, мягко пожурил Аню, что она вновь замешана в убийстве вампира, пускай это и была самозащита. Но Данилевская под действием адреналина продолжала остро воспринимать действительность и легко почувствовала неприязнь мага-полицейского.

Странно, в сложившейся ситуации вампир отнесся к ней лучше, нежели собрат по магии.

Аня, как ей и приказали, отправилась домой. Как же она удивилась, когда, выйдя из такси у дома Романа, увидела сидящего на ступеньках клыкастого законника. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что чужие глаза за ними не наблюдают, Хантингтон разжал широкую ладонь, на которой лежал стеклянный пузырек с темно-красной жидкостью.

— Это вам. Моя кровь. Когда будет невмоготу, капните на метку, и боль на некоторое время отпустит. Жаль, что больше ничем не могу вам помочь, Анна. — И, не дожидаясь реакции магички, вампир вложил ей в руку флакон и пошел прочь.

Провожая потрясенным взглядом этого непостижимого, грубовато-резкого мужчину, Аня спросила себя, какие из испытанных чувств сейчас сильнее. Удивление? Подозрительность? Злость? Какой резон вампиру помогать ей? Особенно когда из-за нее погибли две кровососки. Подаренная кровь — поступок от души или хитрый план по завлечению ее в ловушку? Искренен ли Хантингтон в своей заботе?

Первая мысль — выбросить пузырек в ближайший мусорный банк — улетучилась из раскалывающейся головы сразу после очередной волны боли, обжегшей плечо. Анальгетики, исцеляющая магия, законсервированная в одном из брелков браслета, не спасали, когда метка напоминала о себе. И где-то в четвертом часу утра Данилевская бесшумно, чтобы не разбудить Ромку, скользнула в ванную и капнула кровь Хантингтона на алое пятно.

Моментальная реакция — легкое онемение — несколько напугала девушку, и она вскрикнула, разбудив хозяина квартиры.

Когда вертигр узнал, как Аня провела прошедший вечер, пострадала стена коридора — расстроенный оборотень пробил в ней кулаком дыру. Чуть успокоившись и выслушав Анину историю еще раз, Булатов открыл ей глаза на поступок Хантигтона:

— А ведь он тебя прикрыл, сестренка. Сама понимаешь, одно дело — убить вампира в схватке за свою жизнь и другое — когда он пытается передать приглашение принца.

— Откуда я могла знать, чего хотят те девицы?!

— Незнание не освобождает от ответственности. Твоей жизни ничего не угрожало, ведь даже Лоренса они не убили, всего лишь высосали часть крови.

— «Всего лишь»?! — возмутилась Аня. — Да они ему вены перерезали и оставили в ванне с холодной водой! И вообще, ты на чьей стороне, Рома?!

— На нашей. Я лишь показал, как перекрутить случившееся не в твою пользу. Копу нужно сказать спасибо: он не выдал тебя напарнику и попытался в меру своих сил помочь справиться с печатью принца.

— Зачем ему помогать мне?

— Мне тоже интересно, Ань.

— Вдруг это ловушка?

Роман наморщил лоб и с минуту молчал.

— Не думаю. По сути, его поступок — предательство вампирской общины Нью-Йорка. Принц не погладит Хантингтона по голове за то, что он дал тебе средство, способное облегчить действие печати. Как бы вообще не казнил за измену. Так что смело используй его кровь — она не установит между вами связь, если ты, конечно, не примешь ее внутрь.

— Что я, идиотка? — буркнула Аня. — Мне бы избавиться от той, что влил Аристарх.

— Лет через пятьдесят она исчезнет сама, — легкомысленно заметил парень. — Но если не хочешь ждать, найди Грааль, испей из него воды.

— Еще предложи найти доброго могущественного вампира, чья кровь вытеснит кровь Аристарха, после чего он не захочет превращать меня в свою рабыню.

— Хватит с тебя вампиров, Анька. Найди лучше древнего дракона, его ихор[4] не слабее Грааля.

Ироничные рассуждения о способах избавления от власти Аристарха немного развлекли молодых людей, прогнав грустные мысли.

Воспоминания об утреннем разговоре с Ромой, неисправимым оптимистом, подняли боевой дух Данилевской, и она, смазав кровью Хантингтона метку на плече, вернулась в зал.

Бранд окинул девушку долгим взглядом. Анне даже показалось, что клиент принюхался, будто учуял кровь. По спине поползли мурашки страха. Юрген не указал в анкете, к какому сообществу Полуночи принадлежит. Но он не оборотень и — упаси Ночь! — не вампир, доказательства отсутствовали, но Аня, как и всякая ведьма, доверяла чувству озарения. Кто же он? Маг? Сидхе? Нифилим?

— Аня, как насчет десерта? — Голос экс-гонщика вырвал магичку из панических раздумий.