Весть 1888 года. Справочное пособие в форме вопросов и ответов - Джордж Найт

оправдания по вере Елена Уайт придерживалась золотой середины. Для нее закон был важен, но исключительно в связи с верой и благодатью. Такой, в сущности, была и позиция Джоунса и Ваггонера во время событий 1888 г. Таким образом, Елена Уайт выступила против сторонников традиционного адвентизма в конце 1880–х и в начале 1890–х. На встрече в начале 1890–х она высказала свое сожаление по поводу преднамеренного отсутствия Смита на совещании и умоляла собравшихся служителей отменить совещание, посвященное дискуссии о праведности Христа, поскольку они не смогут сохранить мир. Однако если они все же продолжат совещание, то «люди скажут им: „Вы слишком возбуждены; вы уделяете слишком много времени этому вопросу и недостаточно думаете о законе; теперь следует уделять больше внимания закону; не посвящайте все свое время достижению праведности Христа, но возвеличьте закон"».

В ответ на подобные «добрые» советы она отвечала: «Позвольте закону позаботиться о себе самом. Мы были поглощены законом до тех пор, пока не иссохли, как холмы гелвуйские… Давайте полагаться на заслуги Иисуса… Пусть же Бог помажет наши глаза бальзамом, дабы мы прозрели»[147].

В вести 1888 года Е. Уайт выделила два аспекта первостепенной важности: сосредоточенность на Христе как на Спасителе и необходимость веры в Его заслуги. Она поддерживала Ваггонера и Джоунса, поскольку они возвышали эти забытые истины христианства в адвентизме, который слишком полагался на закон и на его способность наделить праведностью. Она видела, что больше всего адвентистская Церковь нуждается в Иисусе и Его спасающей праведности.

Мы вернемся к этим истинам, на которые Елена Уайт особо указывала, в следующей главе, где речь пойдет о связи праведности по вере с вестью третьего ангела (см., в частности, вопрос 37). В данной главе мы более подробно остановимся на учении Ваггонера о праведности по вере.

31. Как Ваггонер представлял себе процесс спасения?

Первое, что необходимо отметить в теологии Ваггонера, — это тезис о том, что человек ничего не может сделать, чтобы заработать спасение. «Наше спасение целиком и полностью связано с бесконечной благодатью Бога через заслуги Христа»[148]. Несмотря на человеческую греховность, Бог «не ждет, когда грешники возжаждут спасения, Он первый делает попытку спасти их»[149]. Это, безусловно, Благая весть, но такое Евангелие расходится с концепцией Урии Смита, который проповедовал, что послушание ведет мужчин и женщин к Богу. Напротив, согласно Ваггонеру, Бог благодати взыскует человека, заблудшего грешника. Бог берет на Себя инициативу по спасению грешника.

Вторым столпом в теологии спасения Ваггонера было его утверждение, что ни один человек не может стать добродетельным через послушание закону, поскольку «закон не может дать и грамма праведности человеку». Ваггонер утверждал, что «человек не может творить добро, если он не станет добродетельным. Поэтому дела, которые творит грешный человек, не могут сделать его праведным, но, напротив, поскольку исходят из порочного сердца, являются злыми и только увеличивают его греховность. Конечно же, — отмечал он, — фарисеи не исчезли; и сегодня многие люди надеются получить праведность через свои дела»[150]. Это, конечно, невозможно.

По представлениям Ваггонера, Бог никогда не давал закон как путь к достижению Неба. И Ваггонер, и Джоунс верили, что главное назначение закона — не просто «дать знание о грехе», но и «привести людей ко Христу, дабы они получили оправдание по вере»[151].

«Поскольку даже самые серьезные усилия грешника, — утверждал Ваггонер, — которые он прилагает, чтобы обрести праведность, ни к чему не приводят, то очевидно, что единственный способ, которым он может ее получить, — это дар». Наши собственные попытки достичь праведности подобны попытке прикрыть свою телесную наготу «запачканной одеждой». Но « мы обнаруживаем, что, когда Христос облекает нас в одежды Своей праведности, Он тем самым не покрывает грех, но удаляет его». Действительно, когда мы принимаем Христову праведность, наш «грех изглаживается»[152].

В тот момент, когда человек верой принимает праведность Христа, он, как утверждает Ваггонер, становится частью Божьей семьи. «Заметьте, — пишет он, — именно оправдавшись Его благодатью, мы становимся наследниками… Вера во Христа делает нас детьми Божьими, поэтому мы знаем, что тот, кто оправдан Божественной благодатью, получает прощение и становится дитем и наследником Бога»[153].

Но, согласно Ваггонеру, оправдание и принятие в Божью семью не являются итогом спасения. Напротив, «Бог усыновляет нас не потому, что мы добрые, но чтобы Он мог сделать нас таковыми»[154].

В том самый момент, когда люди получают оправдание и принимаются в семью Божью, они становятся и новыми созданиями. Такие люди больше не находятся под осуждением, но «теперь они — новое творение во Христе и должны с этого времени вести новый образ жизни, уже больше не „под законом", но „под благодатью"». В момент оправдания Бог дает обращенному грешнику «новое сердце». Таким образом, «можно действительно сказать, что он спасен»[155].

Здесь важно отметить, что Ваггонер часто говорил об оправдании по вере и новом рождении, тесно связывая их. Это совершенно справедливо, поскольку оба эти события происходят одновременно. Другими словами, в тот самый момент, когда человек получает оправдание, он или она заново рождаются посредством Святого Духа. Таким образом, и оправдание, и преобразование человеческой природы происходят одновременно. В результате, вмененная праведность, согласно Ваггонеру, не является юридической фикцией. Мы должны отметить, что он часто объединяет вмененную праведность по вере и рождение свыше под эгидой оправдания, когда говорит о начале христианского опыта, тогда как другие авторы, говоря о начале, терминологически разделяют эти два аспекта одного и того же опыта, определяя их как оправдание и новое рождение.

По словам Ваггонера, «различие между праведным человеком и грешником проявляется не просто в исповедании веры. Это больше, чем просто произвольное решение Бога. Это существенное различие… Бог никогда не объявляет человека праведным просто потому, что тот признает истину. Происходит подлинное изменение, буквальный переход из состояния греха к праведности, что и подтверждает Бог, делая такое заявление»[156].

Для Ваггонера оправдание, новое рождение и усыновление были началом христианской жизни. Он выступал против учения о святости, которое утверждало освящение «без изменения характера человека». Он считал «святость» без преобразующего жизнь повиновения закону как «обманом»[157].

Согласно Ваггонеру, спасенный человек своей жизнью будет отражать принципы Закона Божьего.

Он писал: «Человек, любящий Бога, не сможет не показать это на деле, иначе это было бы равносильно жизни без дыхания»[158]. Победа над грехом приходит благодаря силе Святого Духа, пребывающей в жизни