Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да откуда же вы все это знаете? — наконец спросила я, хотя этот вопрос уже давно вертелся у меня на кончике языка.
— Все очень просто, Зинаида Алексеевна вела дневник, доверяя компьютеру самые сокровенные мысли. Кстати, последнюю запись она сделала в день своей смерти.
— И что же она записала? — опешила я.
— Что очень скучает по бывшему мужу.
Гром неожиданно улыбнулся и закурил сигарету. Пока я переваривала эту информацию, он созрел для продолжения разговора.
— …Но это не первый случай, когда их «пациенты» перебирались в лес. Были и другие.
— Но я собственными ушами слышала, что это было первое и последнее ЧП в лаборатории, — удивилась я.
— Все правильно. Все остальные случаи были очередным экспериментом. И проходили они под общим кодовым названием «адаптация».
— И что же это за эксперимент?
— Своеобразный тест на выживаемость. Большая часть этих несчастных погибла…
— Так вот кого встречали люди в лесу…
— Да. И неизвестно, с чьей стороны было больше жертв в результате этих встреч. В тех местах живут люди не робкого десятка.
Эти громовские слова вызвали в моей памяти тех несчастных, которые так и не смогли выбраться из своих клеток.
Память об этом не давала мне покоя и лишала сна.
— А вот об этом, — нахмурился Гром, — жалеть не надо. Пойми, это уже были не люди. И те из них, что сохранили малейшую крупицу сознания, предпочитали покончить жизнь самоубийством. Такое случалось в лаборатории не раз.
И по тому, как он это сказал, я поняла, что, может быть, именно ради этих слов Гром и предпринял сегодняшний визит. И была ему за это бесконечно благодарна.
— Надеюсь, ты понимаешь, что Зинаида Алексеевна тоже погибла не случайно.
— Вы думаете?
— Уверен. Если не веришь, можешь почитать ее дневники.
— Не надо… Ну, а эти… в синих халатах?
— Двое из них были больны СПИДом. И все трое были законченными наркоманами.
Я пожала плечами.
— Что такое? — заметив это, спросил Гром.
— Довольно слабое оправдание…
— Да почему ты считаешь себя виновницей их смерти?
— Интересный вопрос, — ухмыльнулась я. — Взорвать два корпуса и считать, что ты ни при чем?
Неожиданно Гром рассмеялся.
— Я сказала что-нибудь смешное?
— Так ты всерьез считаешь, что это ты взорвала лабораторию?
— А разве нет? — удивилась я.
— Дорогая моя, у тебя проблемы с математикой. Ты представляешь, сколько нужно взрывчатки, чтобы сровнять с землей два таких здания?
— Но ведь это случилось.
— Это могло произойти в любую минуту. Ты же была около целебного источника.
— При чем тут источник?
— При том, что с точки зрения медицины испарения эти, может быть, и полезные. А с точки зрения пожарных — жить рядом с ними не менее безопасно, чем на пороховой бочке. И неосторожное обращение с огнем в этих местах приводит к фатальным последствиям. Так что твои «игрушки» были всего лишь каплей в море.
Можете представить себе, какой камень свалился с моей души!
Моя работа — не сахар. И мне приходилось убивать людей. Но это было в честном бою, и по другую стороны баррикады находился обычно вооруженный и очень опасный профессионал.
Здесь же все было иначе.
Я вздохнула.
— Ну, а что же ты не спрашиваешь о Сергее Анатольевиче? — нахмурился Гром.
— А что с ним? — испугалась я.
— У него, к сожалению, большая беда…
— Что такое?
Я приготовилась услышать что-то страшное, но в этот момент заметила в громовских глазах чертиков.
— Да Багира у него пропала, пока вас не было. Как корова языком слизнула. Он, бедный, с ног сбился, отыскивая ее по лесам и болотам. Придется выдать ему премию в качестве моральной компенсации…
Я облегченно рассмеялась:
— Ну, а как он вообще?
— Да что с ним может случиться? Попил недельку и вернулся к своим служебным обязанностям. Ну, остались еще вопросы? Спрашивай, пока я добрый.
Мне надо было остаться наедине с собой и переварить всю свалившуюся на меня информацию, а еще лучше, как говорится, «переспать с ней ночь». Поэтому я не сразу сообразила, о чем бы еще спросить.
Казалось, мне теперь было известно все.
— А что Владимир Егорович, какова его роль во всей этой истории? — спросила я.
— Да никакой особой роли у него не было. Он почти ничего не знал и в основном занимался туалетами и крышами.
Гром поднялся на ноги и помог встать мне.
— Ну, если очередь дошла до таких персонажей, значит, мне пора уходить. Да и тебе надо в койку.
Мы дошли до приемного покоя и стали прощаться.
В последний момент я вспомнила еще об одном участнике событий, судьба которого оставалась для меня неясной. А Гром в своем рассказе ни разу не упомянул его имени.
Я имею в виду Григория, того самого неприятного завхоза лаборатории, бесследно исчезнувшего в лесу.
— А куда же делся Григорий? — спросила я, пожимая Грому руку.
— Григорий-то? Да кто ж его знает.
Ответ был очень странный, тем более для Грома.
Исчез человек при невыясненных обстоятельствах. И не просто человек, а верный слуга, если не сообщник хозяев лаборатории. И вдруг такое легкомыслие.
Что-то тут было не так. А лукавые искорки в глазах Грома лишь подтверждали мои подозрения.
— Его так и не нашли? — с сомнением спросила я, пытаясь заглянуть Грому в глаза.
— Представь себе, как сквозь землю провалился.
На этом мы и расстались.
* * *Через неделю я благополучно выписалась из больницы и полетела домой.
Только теперь я поняла, как соскучилась по своей спальне, кухне и особенно автомобилю.
Перед выпиской главный врач, с подозрением глядя на мою лучезарную улыбку, строго-настрого предупредил, что еще минимум пару недель я нуждаюсь в щадящем режиме, не должна переутомляться, переедать, не дай бог, перепивать и так далее и тому подобное.
Помня об этом, в качестве праздничного обеда я приготовила себе шашлык по-карски.
После этого уселась за руль своего серебристого красавца и колесила по окрестностям Тарасова до тех пор, пока не закружилась голова.
А вернувшись домой, залезла в бассейн и не вылезала из него до позднего вечера.
И только перед сном почувствовала легкую приятную усталость и позволила себе прилечь на непривычно широкую и мягкую после больничной кровать и закрыть глаза от удовольствия.
Я совершенно точно знала, что в ближайшие десять дней не получу никакого задания. А значит, мне не придется никого преследовать, выслеживать, бегать и стрелять.
Можно вообще не выходить из дома, наслаждаясь тишиной и одиночеством.
Чтобы испытать «все тридцать три удовольствия», мне недоставало только тихой музыки. И я лениво дотянулась до полки с компакт-дисками и стала перебирать их, отыскивая наиболее подходящий к нынешнему настроению.
На глаза мне попалась Седьмая симфония Бетховена, и через несколько секунд тихие торжественные аккорды наполнили спальню, вызывая в памяти события почти месячной давности.
И несмотря на то что время, проведенное в заповеднике, я не могла назвать лучшими днями своей жизни, мне стало грустно.
Не оттого, что впечатления от этого задания были не самыми радостными, а именно потому, что все это теперь уже позади.
Кому-то это может показаться странным, но чем опаснее задание, тем с большим удовольствием я вспоминаю о нем впоследствии.
Так уж устроен мой организм, моя память.
«У меня такой характер…» — как пелось в песне времен юности моих родителей.
Наверное, поэтому я и выбрала из всех профессий на свете ту, что считаю лучшей в мире.
Профессию секретного агента.
И останусь им всегда. Во всяком случае, до тех пор, пока смогу соответствовать своему красивому и гордому имени.
А если кто позабыл его — напомню:
— Меня зовут Багирой.
- Свидание на небесах - Галина Романова - Детектив
- Женщина-загадка - Марина Серова - Детектив
- Последняя тайна профессора - Николай Иванович Леонов - Детектив
- Слезы печального ангела - Марина Серова - Детектив
- Смертельная карта - Марина Серова - Детектив
- Профессионал. Мальчики из Бразилии. Несколько хороших парней - Этьен Годар - Детектив
- Закон стеклянных джунглей - Марина Серова - Детектив
- Выход есть всегда - Марина Серова - Детектив
- Ледяной лабиринт - Марина Серова - Детектив
- Визит черной вдовы - Марина Серова - Детектив