Историческая правда и украинофильская пропаганда - Александр Волконский

1187 год. Под этим годом в Киевской и Галичской летописях, по цитатам одного листка украинской пропаганды, значится: “Украина оплакивала смерть князя Владимира Глебовича”. Со дня, когда Киев стал столицей того государства, которое Вы называете “Украина”, то есть с 881 года, прошло 306 лет, и только тогда появилось его “настоящее” имя. Не кажется ли Вам уже это немного странным? Но присмотримся к цитате поближе. Владимир Глебович был князь Переяславля, расположенного на левом берегу Днепра, почти против Киева. Княжество лежало между Днепром и степью кочевников; оно было крайним пограничным княжеством. В конце XII века Южная Русь была уже в упадке, “степь” уже одолевала ее. Княжество Переяславское страдало от половцев больше других; восточная половина его уже подпала под власть кочевников, западная стала последним восточным клочком Южной Руси и была поэтому для киевских и галицких летописцев пограничной областью. Естественно, что они сказали, что “украйна плакала”: “украйна” здесь не имя собственное, а существительное нарицательное. В научном труде слово “украйна” (с маленькой “у”) должно было бы передаваться здесь не путем транскрипции (Ukraina), а в переводе, то есть “область пограничная плакала”. И действительно, читаем во втором томе Соловьева (с. 637): “…и умер знаменитый защитник украины (“у” маленькая) от половцев переяславский князь Владимир Глебович; плакали по нем все переяславцы…” Что такое, следовательно, цитата 1187 года в том виде, как ее приводят украинофильцы? Подтасованный документ.

1213 год. Под этим годом сказано (цитирую по украинской газете), что “князь Даниил (будущий король Галицкий) занял Берест, Угорск и всю Украину”. Этот случай тождествен: надо читать по-русски — “украину”, на иностранном языке — “пограничную землю”. Берест — это, по Соловьеву, Брест-Литовск, где сходились границы трех государств: России, Польши и Литвы. Угорск — вероятно, теперешнее село Угруйск в ста верстах от Бреста.

Артиллерия — могучее оружие, когда стреляет разрывными снарядами, — ничего, однако, не стоит, когда шлет на неприятеля только поддельные документы.

Буду Вам весьма признателен, граф, если Вы будете так любезны ответить мне — и с возможной точностью — на следующие мои вопросы, также весьма точные.

1. Верны ли вышеприведенные мною цитаты?

2. Если нет, каковая из них и в какой своей части неточна? Предлагаю Вам в таком случае избрать третейского судью, например между профессорами итальянских университетов — специалистами по русской истории; я укажу своего, они выберут третьего.

3. Если же мои выдержки верны, находите ли Вы логичными или нелогичными, правдивыми или ложными следующие заключения, вытекающие из них:

• государство, имевшее столицею Киев, называлось в дотатарский период Русью;

• народ, который жил в нем, назывался русским;

• украинская пропаганда, допуская иногда, что народ назывался “русь” и отрицая, что он назывался русским, утверждает вещь ложную, ибо уже в 911 году находим ту и другую формы;

• ни это государство, ни его территория в ту пору никогда не назывались Украиной;

• в этом периоде нет самого микроскопического намека на существование людей, называвшихся украинцами.

Если Вы признаете правильность этих пяти пунктов, Вы не сможете не допустить также того, что я был прав — по крайней мере в отношении дотатарского периода, — сказав в газете “Ероса” (от 3 июня), что украинская партия занимается “политической мистификацией” и “подделывает историю”.

Примите, граф, уверение в моем совершенном почтении.

Князь Александр Волконский» * * *

Кажется, вопрос поставлен мной определенно и точно. Но украинофилы боятся точности. Вот ответ графа Тышкевича, помещенный в парижской «Petite République» 30 октября 1919 года под заголовком «L’Ukraine et la Moscovie». (Мы разбиваем текст на пункты а, б, в и т. д., чтобы сократить наши комментарии к нему.)

«Князь,

а) “Giornale (sic!) d’Italia” от 25 сентября доставил мне Ваше открытое письмо, на которое позволяю себе ответить. Оставляя в стороне выражения вроде: “фальсифицированные документы”, “тяжелая артиллерия” и т. д., которых я обыкновенно не употребляю, я сообщу Вам нижеследующее.

б) Выражение “русские” или Rhutenes, несомненно, употреблялось в X веке и даже позднее для обозначения князей и их норманнских воинов, которые покорили в то время Украину и даже те народы, которые были подчинены им.

в) Летописец Нестор и историк Соловьев, которых Вы цитируете, высказываются на эту тему как нельзя более ясно: “Под словом “русский” летописец (Нестор) подразумевает все славянские народы, которые находились под властью русских князей” (История России. Т.1. С. 53).

г) Лиутпранд, епископ Кремонский, свидетельствует о тождестве русских с норманнами, арабские писатели — об их различии от славян (Соловьев Т.1. С. 51–56).

д) Они играют среди них ту же роль, что их братья в Англии, Нормандии и Сицилии; во всяком случае, покорители или нет, они совершенно исчезают в туземном элементе каждой из двух групп, образующихся на севере и на юге, [групп], кои отделены не только огромными необработанными пространствами, но и целым миром этнических и географических различий.

е) И это тем более, что обе наши страны всегда будут называться (s’appelleront toujours)[124] различно. В эту эпоху, когда Украину (народное выражение, означающее “страна”, “родина”, “край”, употребленное тоже в летописях под 1187 и 1213 годами) называли Россией или Сарматией, другая страна была известна — и Вы эти знаете — под именем “Moscovie”.

Граф Михаил Тышкевич»

Дальнейший текст письма до предтатарской эпохи не относится и, следовательно, не есть ответ на поставленные вопросы.[125]

* * *

Граф Тышкевич ответил боязливым «да» на первые три вопроса и благоразумно уклонился от ответа на два последних. Разберемся в его туманных утверждениях.

а) Выражение «поддельные документы» применено мною вполне правильно, ибо цитировать текст летописи со словом «украйна», утверждая, что летописец говорит о государстве «Украйна», и есть подделка документа.

б) Мне неизвестен случай, когда бы Рюриковичи домонгольского периода или их дружина назывались Ruthenes. Норманны X века Украйны не завоевывали, ибо Украины тогда не существовало.

в) Цитата из Соловьева объясняет, откуда появилось наименование «русский» для части славянских племен, но вовсе не говорит о разнородности северного и южного населения. Имя это привилось ко всем славянским племенам, образовавшим русский народ, — вот вывод из цитаты. Ничего иного не утверждаю и я. Но напрасно граф Тышкевич неточно переводит Соловьева: Соловьев говорит «племена», а граф Тышкевич переводит — «народы» (peuples). Племен-то много было, а народ один — русский.[126]

г) Норманнского происхождения Рюриковичей я никогда не отрицал. Что господствующее племя (русь) было поглощено остальным населением — это верно. Но кристаллизирование южного населения в облик, отличный от населения северного, происходило вовсе не тогда, когда эта русь господствовала, может быть, как иноплеменная сила (IX век), а четырьмя — шестью веками позднее. Полагаю, что мнение Ключевских и Платоновых имеет большее значение, чем фраза графа Тышкевича.

д) В чем заключался «целый мир этнографических и географических различий» севера и юга в дотатарский период, граф Тышкевич не говорит. Я тоже не знаю. В главе шестой я постарался самым добросовестным образом изложить различие между двумя частями Руси, но, признаюсь, это мне удалось слабо — так много между ними общего. Что огромные леса разделяли Суздальскую и Киевскую Русь — это правда, но правда и то, что великолепные реки их соединяли и что население теснилось к речным берегам, а потому было в постоянном общении.

е) В вопросе территориальных наименований граф Тышкевич допустил такие невероятные «ошибки», что их нельзя распутать, не посвятив им нескольких страниц.

1. Прежде всего, неправда, что слово «украйна» означает «страна», «родина», «край». Граф Тышкевич, как говорящий по-русски, не может этого не знать. Имя «Украйна» — явный упрек всей украинской теории; поэтому украинофильская пропаганда за границей постоянно изощряется вокруг этого слова, давая иностранцам его неточный перевод. Значение слова «украйна» определяется не одним словом «край» (территория), а двумя словами — «у» и «край» (грань), и поэтому означает то, что «у края» — у границы, то есть страну вдоль границы, пограничный край. Кстати, слово «край» также не значит «родина»: например, выражение «Я еду в край» ровно ничего не значило бы; чтобы вызвать представление о родине, надо сказать: «Я еду в край родной». Это известно графу Тышкевичу, конечно, так же хорошо, как и мне.[127]