Конституция дагестанца - Гадис Гаджиев

И еще о певицах

В Санкт-Петербурге проводились Дни дагестанской культуры. На концерте, где присутствовал и губернатор города В. Яковлев, сидят Расул Гамзатов, Хизри Шихсаидов, Председатель Правительства республики. На сцене очень популярная аварская певица Хадижат Джамалутдинова, которая исполняет песню на родном языке. Губернатор, возможно, из вежливости интересуется, о чем поет певица. Хизри Исаевич, не знающий аварский язык, объясняет, что она поет о несчастной любви, о красавце Камалил Башире из Чоха… Расул Гамзатович прервал Шихсаидова и сказал, что он переведет песню дословно. В песне, сказал он, всего один куплет, и в нем рефреном повторяются слова: «Хизри! Дай… Хадижат квартиру, дай квартиру!». Оказывается, незадолго до поездки Расул Гамзатов приходил к Хизри Исаевичу с просьбой предоставить квартиру этой певице, которой поэт очень симпатизировал, и Председатель Правительства обещал выполнить эту просьбу, но забыл. По окончании концерта министр культуры Дагестана Наида Абдулгамидова вышла на сцену и сказала, что Председатель Правительства Республики Дагестан, находящийся в ложе для почетных гостей, просил передать всем зрителям и особенно Хадижат Джамалутдиновой, что в ближайшее время ей будет предоставлена квартира.

В октябре 2003 в Москве, в больнице, лечился Арсен Атаевич Атаев, руководитель Администрации Государственного Совета и Правительства Республики Дагестан, опытный управленец, ученый-экономист. В последние годы жизни он увлекся поэзией и издал несколько книг. Одну из них он подарил мне. Открыв наугад, я начал читать: «Есть женщины в кумыкских селениях…». Простодушно и, как сейчас я это воспринимаю, нетактично я воскликнул:

– Арсен Атаевич! Так это же начало известного стихотворения Некрасова!

– Не знаю, не читал, – ответил обиженный Арсен Атаевич.

Мы поднялись этажом выше и зашли в палату Гамзатова. Зашел разговор о памятнике отцу Арсена Атаевича, погибшего где-то на фронтах Великой Отечественной войны. Где он похоронен, неизвестно, но благодарная память сына проявилась в том, что на таркинском кладбище появился величественный памятник Абдулкадыру Атаеву. Рядом сейчас похоронен и сам Арсен Атаевич, в сотне метров от могилы Расула Гамзатова, Шахрутдина Магомедовича Шамхалова (который сыграл огромную роль в становлении Арсена Атаевича), Магомеда Саидовича Юсупова, бывшего председателя горисполкома г. Махачкала.

Много раз Расул Гамзатов возвращал разговор к теме о завещаниях Шамиля и о памятнике себе. Конечно, это было предчувствие смерти. Через двадцать три дня великий дагестанец, знаменитый поэт умер.

3 ноября 2003 г. в Москве была отвратительная погода. С утра над городом нависли свинцовые тучи, шел мелкий то ли дождь, то ли снег…

Днем моя жена Изумруд Мужаидовна и Такибат Аллаудиновна Махмудова, в то время Государственный секретарь Республики Дагестан, поехали в больницу, находящуюся в самом центре Москвы, совсем рядом с Кремлем, на ул. Грановского. К ним вышел мужчина, который сказал, что Расул Гамзатов только что умер…

Так же, как и имама Шамиля, жизнь самого великого дагестанца XX века завершилась не в Дагестане.

А родился он 8 сентября 1923 года не в родном Цада, а в Среднем Арадерихе, где и жил в то время с семьей мулла Гамзат. Дом, в котором жил Гамзат Цадаса, самый красивый в селении, стены его обложены тесаным камнем. Местные жители называют его «хъалирукъ» (крепость-дом). Этот дом принадлежал самому зажиточному арадерихцу – Сахилу Магоме. Женой его была Пазилат. Всю их семью выслали в тридцатые годы как кулаков в Казахстан. В доме сохранилась и комната, где родился поэт. У окна находится тахта, на которой Хандулай родила третьего сына. Будущего поэта родители нарекли именем Магомед Расул. Мать часто называла его этим именем. В этой комнате девятилетняя Патимат, шестилетний Магомед, трехлетний Ахилчи увидели своего новорожденного брата… У Хандулай не было молока. Пришлось искать молочную мать. Ею оказалась Саидат, жена Али Идрисова, накануне родившая девочку, которую звали Залму.

Из записанного:

Расул о кровной мести: «Кавказская кровь долго сохнет…»

О богатстве: «У некоторых дагестанцев карманы набиты деньгами так, что они становятся больше, чем их головы».

«Бюллетень раньше давали врачи больным, а сейчас человек выписывает бюллетень больному обществу».

В машине, проезжающей по Махачкале, сидит один состоятельный дагестанец, который показывает, проезжая мимо, на богатый особняк: «Вот окна моего дома!». Реплика Расула: «Лучше ты покажи дверь этого дома!».

Расула Гамзатовича попросили ответить на вопрос, почему на Дагестан в 90-е годы свалилось столько невзгод.

– Раньше дагестанцы очень бережно относились к земле, на которой можно выращивать зерно для хлеба. Поэтому они строили дома на крутых склонах гор, не пригодных для сельского хозяйства. Землю берегли, а поэтому жили и тесно, и дружно. Жизнь заставляла вырабатывать особые социальные правила общежития – адаты. Крыша твоего дома – это двор для твоего соседа. Близкий сосед ближе, чем дальний родственник. А потом дагестанцы узнали, что есть такое слово, как забор. Они стали отдаляться друг от друга, строить высокие заборы. Построили забор – и разрушили адат!

Адат может дышать местью! Не надо трогать хороший адат! Адат – это прошлое, это опыт предков: выстрелишь в адат, попадешь в будущее! Добрососедство – основа жизни дагестанцев.

Так, из ответов на случайные вопросы появлялась у Гамзатова идея создать Конституцию горца. Как полипы годами, десятилетиями создают коралловые рифы, так и народ в ходе тысячелетней истории создавал правила совместной жизни. Это и есть настоящая конституция. Мераб Мамардашвили называл ее мускулами культуры.

Рассказал Айгун Халидович Магомедов, бывший министр сельского хозяйства Дагестана.

В Махачкале состоялись скачки. Зрители получили удовольствие от красавцев-ахалтекинцев. Победившего на скачках скакуна Айгун Халидович от имени Минсельхоза и Правительства республики дарит, к огромному неудовольствию директора ипподрома, Расулу Гамзатову. Потом обычный в таких случаях банкет. Конечно, произносятся тосты за поэта. Айгун Халидович говорит, что авторитет Расула настолько велик, что ему достаточно произнести только «Фу!», и все правительство Дагестана сдует, как мощным ветром. На этот тост министра сельского хозяйства Расул ответил:

– Я бы давно уже сказал «Фу!», это желание у меня есть, есть оно и у дагестанцев, но где мне взять других министров?

Из воспоминаний Магомеда Гитиновича Абдуразакова, бывшего Министра внутренних дел республики:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});