Жестяной самолетик (сборник) - Елена Яворская

Хотя межкомнатные стены у нас — одно название… по сути — так, перегородки. А папенька новости принимает три раза в день… лекарства бы пил с подобной аккуратностью, постоянно ж напоминать приходится!

А в промежутках он костюмные псевдоисторические мелодрамы глядит. Ну, эти сами за лекарство прокатывают, потому что старый препод над ними ржет в голос.

Мне на подобное нервов не хватает. Я по вечерам фильмы-сказки на ноутбуке зырю. От наушников башка трещать начинает минуте на пятнадцатой, так что звукоряд — с учетом того, что доносится из-за стенки, — получается своеобразный.

Стоит ли удивляться, что у меня по черновикам вдруг набрался целый цикл чернушных бредовинок… Вот!

А вы думали, в сказку попали?

(черная ручка, чистые поля)

О Синей Птице

Добрые детки Тильтиль и Митильдобрую сказочку сдали в ломбард,песенку добрую сдали в утиль.Талеров звонких пригоршню сгрести —и появляется взрослый азартвзрослую сказку создать на земле,взрослую сказку в быту воплотить(нет, им не надо ни странствий, ни птиц!) —банковский счет, особняк, «шевроле»,летом снежку и жары в ноябре…все, что захочется, только потре…Тихо тоскует в компании курСиняя Птица на заднем дворе.Скоро ли в собственном будет сокупраздничный ужин собой украшать?…В детскую сказку стремится душа.

О сказочных героинях

Снегурки в жертву отданы кострами растеклись русалки белой пеной.Трагедии давно несовременны!Нам задарма не надо всяких драм!Для милых Белоснежек и Мальвинпредрешены счастливые финалы,им все страданья жизнь оплатит налом,им счастье — по любви, не на крови.Ты видишь на опушке светлый блик?Ну да, костер. Друзья, пикник, шашлык,в бокалах пиво пенится-искрится,а рядом — принц. Ты грезила о принце?А ведь хороший, право слово, принцип:искать к успеху легкие пути!(Не потому ли драмы не в чести?)В бокальчике твоем — не яд, а пиво,в руках у принца — розы, не крапива,а в небе вместо диких лебедейкружит-кричит веселая сорока.Нет в мире места горю и беде,ни лиха нет, ни рока, ни порока,и дни так разноцветны и пестры,а ночью соловьи поют проникновенно…Грозят, как встарь, Снегурочкам костры,Русалочки, как встарь, стекают мутной пеной.

О Великом Гудвине

Мы не созданы для побед?А хотелось бы… а хотелось!..Нам бы только не оробеть,Нам бы выклянчить ум да смелость.Доброта — ни к чему. В путиИзбавляйся, дружок, от хлама.Накопил? Так сдавай в утиль,К черту лишние килограммы!И вперед, мой дружок, впередПод волшебной звездой халявы!Ты ведь знаешь: по жизни претЦиркачам-ловкачам вертлявым.Ты теперь чрезвычайно крут,Мой дружок… мой герой могутный!Нас напутствует — «Вэри гуд!» —Комбинатор великий. Гудвин.

О соломинке, пузыре и лапте

Плачьте, кто еще умеет плакать,Прочие — мотайте на усы:Утонул вчера дырявый лапоть,Нынче лопнул, истончась, пузырь.«Сущее, — вздохнул философ, — тленно».Вздрогнуло дитя: «Какая жуть!»Я иду в лаптях. Мне — по колено.Крепко за соломинку держусь.

О трех поросятах

У меня в портфелеложь и дырявые кеды,А в мозгу заселасказка про трех поросят.У меня приятели —гении и легенды.Ну а я — как в той поговорке —не удался.Да и предки мои —не волки и не лисицы,но зато не просто гуси,а лучших пород.Путешествия — журавлями даже синицам.А гусям — в заборе дыра,чтоб влезть в огород.Ну, конечно, хозяин взвоет:«Разбой! Потрава!» —и добавит еще словцо…Он плебей, он груб.У гусей породистыхесть какое-то право.И обязанность есть —попасть (по ощипе) в суп.Ну а я возмечталстать гением и легендой.Ну а что? Я неглупи, кажется, не ленив.У меня в портфеле —ложь и дырявые кеды.Ну а там, в лесу,заждались Нуф-Нуф и Ниф-Ниф.Не поможет ложь —так выручат верные кеды.Да и ложь в реалесказочной правды верней.Мне бы только успеть…Так важно попасть к обеду!А обед — он дома…Так, может, ну их, свиней?..

О Белоснежке

По большаку, почти что в ногу,Шагают семеро к острогу.Ать-два, ать-два! Не время мешкать,Когда в неволе Белоснежка!Вперед! Ломи! А ну-ка кто тамУдумал подпереть ворота?!Вперед короткой перебежкойИ напролом — за Белоснежкой!..…Трещал по швам закат над шпилем,Трещали лбы… а руки — били,И заходились в жутком крикеПодземный гром и камень дикий.Семерка гномов стоит рати,Да вот бесценен надзиратель,Пригож лицом, почти что рыцарь,Печет пирожные с корицей,Поет не хуже менестреля,В речах учтив, хорош в постели.Принц ни к чему, не надо трона,Ты за стеной живешь матроной,Ты здесь одна, как говорится,Всему хозяйка и царица.Нагрянь хоть тысяча колдуний —Он всех сожжет и пепел сдунет.Ему ль не сладить с дикой горсткой?Покой. Пленяйся и покорствуй.Под звон мечей вплетаешь ленты.Молчишь. Становишься легендой.

Наследники Гороха

Умел учить? Теперь учись учиться.Устами пить бы мед — несут горчицу.Напиток для шута, ей-ей, неплох.Намедни умер старый царь Горох.Горошинами слезы пали в гроб.На трон восходит иноземный Боб.Взошел — и к солнцу тянется руками.А царский двор заполнен сорняками.И с плодожоркой — мирный договор.А дальше — по старинке. Глад и мор.Для летописца год, ей-ей, неплох,Вещает: «Пал на землю тяжкий рок!»Никто не виноват. Само так вышло.А что же дальше? Помоги, Всевышний,Нам, превзошедшим тысячи наук.На место Боба метит царь Бамбук.

Теперь я вместе с Геной…

(зеленая ручка, поля расписаны «в елочку»)

Бурая орда чебурашек, дико вращая глазами, похожими на взбесившиеся символы инь-ян, по-птичьи вереща и неуклюже подпрыгивая, водит хоровод вокруг основательно втоптанного в землю вечнозеленого крокодила. Он замер, добродушно прикидываясь представителем флоры; и лишь едва заметно колышется золотистый пластиковый шарик на ниточке, надежно зажатой пастью-зубастью.

Я протер глаза. Чебурашки незамедлительно размножились делением, а крокодил распушился и окончательно одеревенел…

…Ну и какой дурак уверял, что «Ласковая Бетси» в сравнении с категорически не принимаемой моим организмом «Кровавой Мэри» — ну просто детский молочный коктейлик? Я ж историю проходил, я ж в курсе, что обе они — т-т-т… Тюдор! И о том, что желающий обмануться неизбежно обманывается, я подзабыл, да. Цвет, видите ли, показался моему измученному предновогодним драйвом организму приятственным и запах отвращения не вызвал. А что, у вас ни разу такого не бывало, чтоб органы зрения и обоняния сговаривались против органов вкуса? А заодно — и против здравого смысла?..

— Ущипнуть?

Я сел на снег. Красиво так сел, непринужденно. Чтоб в обморок ненароком не грохнуться.

— Ущипнуть? — добродушно предложил зверек неизвестной породы.

Я подумал-подумал — и помотал головой. Сам-то он мелкий, но вот когти… видел бы мой кошак — килькой подавился бы от зависти.

— Ну, как знаешь, — пожало плечами бурое чудо и нырнуло в хоровод, мастерски вплетаясь в ленточку, чем-то похожую на пулеметную. Только не спрашивайте меня, чем именно. Говорю же, мои органы восприятия определенно вступили в сговор против меня. Вот и слух в него вовлекли…

…И если вам скажут, что чебурашки умеют петь — не верьте! Орут они, как офисные мыши на корпоративе, — тоненькими такими, скрипучими голосами. Не то что мелодии — слов толком не разберешь!

— А мы ведь эту песню почти два месяца разучивали, — в унисон моим мыслям признался детский голосок. А вот интонация была взрослая, и было в ней всего-всего-всего… и еще чуть-чуть до кучи. От стоического фатализма до «поубивать бы гадов». Подобные интонации появляются только у женщин, которые стопроцентно уверены, что им можно все, потому что сама природа их терпит. Сердце екнуло пескариком куда-то в район аппендикса: кажется, эту добрую новогоднюю сказку сочинял лично Стивен Кинг.