Счастье любой ценой - Айрин Лакс

спросила я.

— В самый раз. Корица и мускатный орех дают очень приятный тёплый аромат. С остальными, надеюсь, не переборщил, — ответил Владимир.

Я наблюдала за движениями его рук и, как заворожённая, смотрела на тёмно-красную жидкость в кастрюле.

— Не хочешь принять ванну? — предложил Владимир. — Расслабишься немного. Глинтвейн скоро будет готов. Нужно будет дать ему настояться.

Глава 26. Янина

Я согласилась. Владимир и сейчас опередил меня. Он выкрутил барашки и налил в воду ароматного мыльного средства, извиняясь за нейтральный аромат.

— Ничего сладкого у меня нет.

— У тебя нет постоянной женщины? — спросила я и тут же прикусила язык, понимая, что это не тот вопрос, который мне следовало бы задавать Владимиру.

— Постоянной нет, — тем не менее, легко согласился он. — Постоянная в моей жизни только одна. Ты.

Я застыла на месте от его слов. Владимир стремительно вышел из ванной комнаты, вернувшись с большим полотенцем и просторной футболкой в руках. Он положил вещи на корзину для белья. Обнял меня со спины.

— Постоянная, желанная и недоступная. Не моя… — медленно произнёс он, двигая губами по шее. — Но сегодня — всё к чёрту.

Владимир разжал объятия и подтолкнул меня к ванне.

— Залезай. Я выйду. Вернусь через минут десять с вином. Не будешь от меня закрываться?

Я покосилась на огромную шапку пены, которая с каждым мгновением становилась всё больше и больше. Наверное, за ней меня и не будет видно. Согласно кивнула.

Через минуту Владимира уже не было в ванной, а я разделась и посмотрела на себя в зеркало. Он говорил, что я похудела. И это на самом деле было именно так.

Я провела рукой по выступающим рёбрам и острым, как никогда ранее, ключицам. Нахмурилась, понимая, что от моего прежнего лица остался только цвет глаз и брови на два тона темнее волос.

Всё остальное — как будто выцветшая на солнце одежда, взятая с чужого плеча. Я не узнавала себя в девушке из отражения.

Именно в этот момент поняла, что если буду продолжать так и дальше, то окончательно потеряю себя, стану тенью…

Я выбросила негативные мысли из головы и залезла в горячую воду. Она сначала немного обожгла кожу, потом тело привыкло, и стало очень приятно находиться в ней.

Я вымыла голову и расслабилась, откинувшись головой на изголовье ванны.

Спокойно и тепло. Почему рядом с Владимиром мне становится чуточку легче? Это так неправильно!

Моя просьба. Боже, как я могла на это решиться?!

— Отдыхаешь?

Я открыла глаза, посмотрев на Владимира. Он держал в руках два бокала с глинтвейном. Терпкий тёплый аромат винного напитка поплыл по ванной комнате.

Я не переставала удивляться вниманию Владимира к деталям. Он даже сделал «снежный» ободок из сахара на бокалах, протягивая один из них мне.

Я села и не стала отказываться от тёплого ароматного вина. Алкоголь плюс горячая ванна? Так проще будет расслабиться и забыться.

— Спасибо.

— Не благодари. Я, как выяснилось, не столь бескорыстен, — усмехнулся Владимир, поедая меня взглядом.

Мы легонько стукнулись бокалами.

Первый бокал вина закончился чересчур быстро. Напиток просто испарился, неизвестно куда. Глинтвейн был непередаваемо хорош, хотелось пить его ещё и ещё.

Владимир не стал спрашивать, просто наполнил мой бокал ещё раз. Я понимала, что опьянею очень быстро, потому что бокалы намного больше обыкновенных, потому что пью вино на пустой желудок, сидя в горячей ванне.

Но мне это было нужно. Мы почти не разговаривали, только пили, смотря друг на друга, словно гадали, какие мысли тревожат нас.

Шапка пены уже начала оседать. А я едва заметила это, потому что тело было очень расслаблено и полно неги.

Владимир отставил свой бокал и неторопливо закатал рукава рубашки. Снял часы с запястья, положив их на тумбочку. Встал и наклонился над ванной, опершись о её борта руками так, что я не могла встать.

Мужское лицо оказалось очень близко от моего.

Оно чуть покачивалось. Но, наверное, это просто от выпитого вина. Меня словно начинает прибивать волнами к его берегу. Или это Володя приближается, и я чувствую на губах вкус глинтвейна.

Его пальцы запутались в моих мокрых волосах. Поцелуй становится обречённо страстным. Владимир тяжело дышит, постанывая. Его язык вытворяет у меня во рту что-то невероятно порочное. Как будто обволакивает меня тёмной, тягучей патокой с головы до треугольника между ног.

Там начинает пульсировать и биться горячий комок возбуждения. Оно приливает резко и нещадно, как будто давит на низ живота. Слишком долго подавляемое, сейчас оно стремится вырваться как можно быстрее.

Тихий всплеск…

Владимир опустил руку в воду и пробежался пальцами от пупка до лобка. Он настойчивым нажатием заставил меня развести бёдра в стороны и принялся ласкать клитор. Горящий и невероятно пульсирующий под его пальцами.

В воде… Первый раз меня так настойчиво дразнили и ласкали в воде.

Казалось бы, она должна остужать. Но происходит совершенно наоборот. Чудится, что вся вода становится горячее, когда Владимир начинает двигать пальцами ниже, толкаясь в лоно.

Резко и быстро…

Вода плещется. Приглушённые стоны отражаются от кафельных стен.

Меня скручивает неожиданным оргазмом. Тело начинает дрожать, выплёскивая удовольствие. Его так много, будто оно вот-вот перельётся через край ванны.

Владимир отстраняется, обводя меня горящим взглядом.

— Вставай. Я вытащу тебя из ванны.

Глава 27. Янина

Володя легко поднимает меня, заворачивая в полотенце. Он не стал брать с собой ту футболку, которую сам же принёс для меня.

Через минуту мы оказываемся в спальне. Я начинаю просушивать волосы полотенцем поменьше, собирая их в узел на затылке. Но капли воды всё равно стекают по шее и по груди.

Владимир нетерпеливо отбирает у меня полотенце и раздевается сам. Меньше минуты потребовалось ему на то,