Расплата за дары - Ули Драфтер

— Вас понял. Беру на себя тех, кто на пять часов, — отмечаю ближайшее здание, где они могут скрываться. Подойти можно незамеченным, если пробираться вдоль ангаров рядом с ним. Этим я и пользуюсь. На крышу решаю попасть изнутри здания. Выбитая дверь дает мне сделать это беспрепятственно. Внутри оказывается развороченная техника и полу обрушенные перекрытия. Но ржавую лестницу вверх я замечаю сразу.

Ни то, что я вошел, ни то как поднялся не было замечено. Но стоило мне откинуть люк на крышу, как в мою сторону полетел залп. Часть крыши с люком обрушились, лестница, на которой я стоял покачнулась. Но я удержался, а модификация защитила от обломков. От следующего залпа я увернулся уже стоя на крыше. На сколько я успеваю рассмотреть — залповой установкой управляли два функционала. В сторону одного я делаю быстрый выпад, выхватив из наруча секиру. С разворота всаживаю оружие ему посередине груди, пробив бронежилет. Второй в это время пытался уйти, но я, скинув модификацию, успеваю перехватить оружие и пустить очередь в его сторону. Функционал падает, словно подкошенный, но тут же переворачивается и стреляет из своего оружия. Я вовремя закрываю свою оболочку модификацией. Пули отскакиваю от брони и я уверенно шагаю в сторону лежащего. Он, понимая, что оружие бесполезно, пытается отползти к краю.

— Он здесь! — вдруг кричит он. С запозданием я оглядываюсь. Светлая тень сбивает меня с ног.

На сколько я отключаюсь — определить не в силах. Понимаю, что от моей защиты ничего не осталось. Сканирование упирается в блокировку. Только открыв глаза, понимаю, что нахожусь в темном помещении. Лежу на чем-то жестком. Подняться не могу — и руки и ноги связанны. Пробую ослабить узлы на запястье, но вместо этого получаю сильнейший разряд. Больше попыток освободиться не делаю. Лучше сохранить силы — если меня связали, а не уничтожили сразу, значит, я для чего-то им нужен.

— Он жив, как вы и просили, — сбоку слышится звук шагов и голоса, затем, где-то вверху откидывается крышка люка. Луч света прорезает пыльную темноту.

Именно в освещенное пространство прыгает нечто яркое. Я без энергетического зрения распознаю, что это светлый. Сгусток света на полу, вдруг меняется, обретает форму — шесть тонких лап приподнимают его над полом. Туловище становится вытянутым, слегка похожее на человеческое. В верхней части формируются руки, снабженные подобием клешней. Он медленно подходит ко мне.

— Вы нарушаете закон, — говорю приближающейся сущности, — отпустите меня, иначе всех светлых в параллели ждут проблемы.

Только светлый не останавливается подходит ко мне и, схватив за ворот куртки приподнимает. Я рефлекторно пытаюсь принять защищенную позу и получаю разряд от своих кандалов. Сознание на некоторое время отключается. Когда прихожу в себя, понимаю, что лежу, а одежда на мне раскрыта, обнажая оболочку. Тяжелая рука светлого лежит на моем животе. Судя по ощущениям, меня сканируют.

— Тот же самый, но выпит досуха, — до меня доносится голос светлого. Слова — смесь нескольких диалектов параллели, — теперь бесполезен, теперь только опасен.

Клешня резко поднимается и смыкается на моей шее.

— Стой, не торопись! — я чувствую, как пережимаются витальные линии. Каким-то образом, светлый воздействует на смою сому через оболочку и собирается аннигилировать меня, — что значит выпит, кому не нужен?

Давление клешни немного ослабевает, но не исчезает. Светлый заинтересованно склоняется ко мне.

— Не знаешь? Ты — сосуд. Тебя разбили, сломали. Теперь ты — оружие, бесполезный для нас, опасный. Мне лучше убить тебя. Меня поймут.

— Не поймут! — снова сжавшаяся клешня заставляет закричать, — вас всех уничтожат. Я знаю, я сам составлял правила.

— Правила… ваши правила не наши, — шепчет светлый.

— Да, наши. Но тогда начнется война. Ты хочешь пожертвовать подобными тебе? Ради чего, чтобы убить меня?

— Твоей смертью я спасу гораздо больше…

Клешня сжимается, я чувствую, как вытекает кровь оболочки.

— Подожди, — кровь переполняет горло, говорить от этого сложно, — мы можем сотрудничать, оговорим правила.

Он снова останавливается.

— Нет. Мне даны указания взять носителя дара. Иных уничтожить.

— Какого дара?

Наверно, это были бы мои последние слова. Но в этот момент потолок обрушивается, большой осколок падает на светлого, подминая под собой. Мне зажимает ногу. Из-за кандалов я не могу пошевелиться, успеваю только принять более защищенную позу, прежде чем отключаюсь.

Часть 17. Калибровка

Из состояния забытья выводит свет, бьющий в глаза и нечто холодное на теле.

— Очнулись, энгах? — голос откуда-то сбоку.

Зрение окончательно настраивается, я поворачиваюсь к говорившему. Передо мной с виду молодая женщина.

— Я лекарь, — представляется она, — вас вытащили из-под завала. Был перелом голени и несколько внутренних повреждений. Порезы на шее, хорошо, что не летальные, удалось восстановить. Сейчас все нормально. Мы возвращаемся.

— Что с эмиссарами и нарушителями? — спрашиваю, слыша хрип вместо голоса.

Лекарь оборачивается назад, что — то говорит. Тогда к нам подходит функционал-исполнитель.

— Рад видеть что вам лучше, — говорит он, — я Парис, исполнитель третьего ранга. Функционалов захватили. Один эмиссар погиб, трое других скрылись.

— Уже связались с центром?

— Да, как только с вами потеряли связь, послали за подкреплением.

Медленно прикрываю глаза, чувствуя, как все внутри затягивается в узел. Нет, функционалы все сделали правильно. Просто теперь Куратора станет известно, что я не сдержал обещания.

* * *

В центре меня уже ждали Патрон и Вард. К моему удивлению, в ауре обоих не было и признака злости или недовольства, скорее наоборот. И Высший и лекарь были рады меня видеть. После дачи отчета, я был отправлен на восстановление. Заботу обо мне принял на себя Вард. Почти неделю мне пришлось провести в анабиозе.

— Эмиссары согласились выдать тех, кто напал на тебя, — Вард вывел меня из анабиоза, когда мое состояние стабилизировалось, — каким-то образом, они узнали, что ты вызовешься на взятие этих функционалов. Вероятно, они планировали это за долго.

— Что они хотели?

— Уничтожить тебя. Утверждали, что ты для них крайне опасен, — усмехается, — а по мне так ты прежде всего для себя самого опасен. Могли бы и не стараться так…

— Вард, светлый упоминал какой-то дар. Что у меня его больше нет, — перебиваю его, тут же видя, как лекарь меняется в лице, — что он имел ввиду?

Врач вздыхает.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});