Файф-о-клок - Иржи Грошек

– Кто по профессии, спрашиваю?! – повторила Маша.

– Я раб лампы! – попробовал отшутиться я, проклиная себя за вредную мужскую привычку сматываться с утра пораньше.

Что-то нас гонит из мест последнего ночлега. Совесть, наверное. А то бы я спал в «Диогене» с Анной и не трепал здесь нервы.

– Какой такой лампы? – не унималась Маша, как будто сразу родилась идиоткой и не смотрела мультфильм про Алладина.

– Электрической! – пояснил я. – Потому что свою работу в кино я начал с должности осветителя на киностудии «Баррандов».

– Как трогательно! – оценила Маша. – И врешь как по писаному!

Тут я перешел в контрнаступление и поинтересовался:

– А что у тебя с лицом?

Как бы не замечая новой стрижки и свежеиспеченной брюнетки. В смысле показал, что не боюсь негативки. Ведь рано или поздно – она проявится.

– С лицом у меня все в порядке, – ответила Маша. – А ты редкая сволочь! Хочешь испортить девушке карьеру?

Вначале я растерялся, потому что забегался и упустил из виду, с какими целями мы прибыли на Крит. Но вовремя вспомнил про «батончик» и стушевался. Девушкина карьера в этом сезоне действительно не задалась. А рассказывать, что я директор рекламного агентства, честно говоря, не хотелось…

– Ты думаешь, я об этом не знаю? – спросила Маша.

– О чем? – растерялся я.

– Ты думаешь, я поеду на Крит с осветителем? – напирала Маша. – Ты думаешь, я идиотка? Ты плохо обо мне думаешь!

По правде сказать, я ни о чем не думал. Я просто обеспечил себе джентльменский комплект для отдыха…

Когда-то мы делали передачу для телевидения, «способствующую пропорциональному развитию фигуры». Естественно, что на физическую культуру было всем наплевать, а главное – спонсор программы, известная фирма спортивной одежды, платила весьма и весьма «пропорционально». Однако мы не упускали возможности подзаработать и втюхивали дополнительную рекламу, как только речь заходила о фигуре. Ну, например, установка для ультрафиолетового облучения. Снимаешь спортивную одежду, ложишься ничком и загораешь в собственное удовольствие! А нам за эту рекламу идут нелишние дивиденды для поддержания тела. Поди-ка прокорми оператора, звукооператора, двух осветителей, режиссера, водителя Ваню, водителя Сашу, визажиста, сценариста, костюмера, – словом, всю киносъемочную группу. Которая крутится возле тебя и вечно чего-то требует, типа – жрать, спать, пить и денег…

И вот мы сидим с бухгалтером и рассуждаем: как эту прорву уменьшить хотя бы на одного человека, чтобы сэкономить «детишкам на молочишко», а себе на «полет фантазии». Оператор – нужен? Нужен! Режиссер – нужен? Нужен! Визажист – нужен? Нужен! А самое смешное, что эти твари постоянно расползаются, как тараканы. Достаточно произнести: «Внимание! Снимаем!» – и кого-нибудь нет на месте. То режиссера, то звукорежиссера, то визажиста…

Бухгалтер предлагает уволить одного осветителя, я говорю, мол, надо уволить бухгалтера! И вдруг замечаем, что все как повымерли и без нашего сокращения штатов. Нет, когда оператор в самый разгар производственного процесса отправляется в магазин – это нормально. Но чтобы сгинула киносъемочная группа в полном составе – такого еще не бывало. Обязательно кто-нибудь рядом да вертится. И требует, типа – жрать, спать, пить и путевку от спонсора…

«Куда это все подевались?» – интересуется бухгалтер. «Не знаю!» – говорю я. Сидим и в полнейшей тишине – размышляем над Вечностью. И тут как будто озарило… Как будто приняли на работу еще одного осветителя… «Они же обнаженку снимают!» – восклицает бухгалтер. «Ах они сукины дети!» – возмущаюсь я…

И вот что значит личная заинтересованность! Идем с бухгалтером в комнату, где установлен «солярный» аппарат, а там под лучами ультрафиолета лежит обнаженная красавица и рекламирует товар, в смысле – загар. Но главное, что киносъемочная группа в полном составе таращится на голую красотку и контролирует творческий процесс. Оператор, звукооператор, два осветителя, режиссер, водитель Ваня, водитель Саша, визажист, сценарист и главное – костюмер… Ну и кого тут уволишь?!

Я к тому, что Маша могла обриться хоть наголо ради рекламы. Но если нет личной заинтересованности… Как говорил один мой знакомый предприниматель, у которого было четыре интим-салона, и все из них бордели: «Да что вы знаете о потребительском рынке?! Ваша реакция зависит от эрекции! Если есть эрекция – будет и реакция на рекламу!»

– И вот что, господин директор… – сказала Маша. – Приехали на Крит вместе и уедем вместе…

– Это ради батончика? – полюбопытствовал я.

– Это ради карьеры! – пояснила Маша. – От меня еще ни один директор просто так не уходил! И мне не нужна такая антиреклама! А эрекцию я вам обеспечу!

Фацеция третья

Санкт-Петербург. 20 июля 2001 года

Редактор никогда не работает в одиночку. У них преступное сообщество. Один сидит в голове, а второй разгуливает по издательству. Но криминальные помыслы у этих извергов одинаковые – взять и почикать писателя.

– Что за бред?! – возмущается первый редактор. – Как у тебя язык поворачивается? «Наша реакция зависит от эрекции…» А дальше про какой-то «батончик»! Убери эрекцию – поставь ажитацию…

– Мне кажется, – говорит Александр, – что сцена восемнадцатая не лезет ни в какие ворота! Она не свойственна «видному чешскому писателю, критику и кинематографисту». Поэтому лучше ее вырезать…

Мы сидели в пивном кабаке на Ивановской улице и правили «Фриштык на кладбище». Через неделю роман полагалось отдать корректору, а у нас еще конь не валялся. И лошадиное пальто не лежало.

– Хорошо! – согласился я, дабы не тормозить редакционно-издательские процессы. – Сцену восемнадцатую мы выбрасываем.

Александр стал зачеркивать и перечеркивать вышеобозначенную сцену с глубоким удовлетворением. Во всяком случае, он высунул язык и десять минут вдохновенно трудился.

– Ну вот! – сказал Александр, когда рукопись была исчиркана в мелкую сеточку. – Теперь никто к нам не подкопается!

Мы облегченно вздохнули и выпили по кружке пива. После чего продолжили свое грязное дело… Копаться в романе…

– «В этот момент, – стал цитировать Александр, – Маша заехала на меня, как тортик с кремом…» Тебе не кажется, что это не эротическая сцена, а редкое литературное извращение?!

– Ну так и напиши! – пробурчал я.

– Где? – уточнил Александр.

– В скобках, – пояснил я. – «В этот момент (редкое литературное извращение!) Маша заехала на меня…» и так далее…

– Гы-гы! – сказал Александр и присобачил «извращение в скобках».

Мы снова облегченно вздохнули и выпили по кружке пива… И работа над романом кипела до двух часов ночи. Покуда нас не вынесли из кабака, предварительно обернув рукописями…

Фацеция четвертая

Санкт-Петербург. Сцена восемнадцатая

Два сотрудника отправились в деловую поездку, чтобы заключить договор о «бесперебойной» поставке куриного яйца. Сами понимаете, продукт деликатный и все время норовит кокнуться. А фирма, где трудились наши сотрудники, клюнула на рекламу следующего содержания: «Крупные, вкусные, очень красивы, купишь десяток – поможешь России!» Вот и решили порадеть за отчизну в количестве двух рефрижераторов. Однако куриная компания с заманчивым предложением находилась по адресу: Вологодский район, Череповецкая область, поселок Кудыкина Гора… Словом – черт знает где! И наши сотрудники изрядно напутешествовались, прежде чем отыскали яичные Пенаты. Ну, кое-как добрались, бознать о чем договорились и поспешили обратно. В славный город Санкт-Петербург с коммунальными удобствами. Вернулись и решили выпить за Россию, которая получила великое вспоможение.

А надо сказать, что погода на улице стояла морозная и один из сотрудников совсем задубел, покуда добрался до родного края. «Иди ты ко мне домой, – предлагает второй сотрудник, – и располагайся! А я тем временем за спиртными напитками сбегаю». Так и поступили… Холодоустойчивый двинулся в магазин, а задубевший сотрудник взял ключи от его квартиры и отправился греться. Однако не смог добиться нирваны даже в помещении. То ли большевики на центральном отоплении экономили, то ли капиталисты. И тогда задубевший сотрудник решился на банную процедуру, дабы безвременно не окочуриться. Конечно, в гостях неудобно совершать «моцион», да что, извините, делать?! Наполнил он ванну горячей водой, напустил туда пены, разделся и – стал блаженствовать. То есть ушел под воду, как бегемот, и только ноздри выставил для дыхания…

А в это время приходит домой жена холодоустойчивого сотрудника. Видит, что кто-то плещется в ванне, и откровенно радуется. «Муж вернулся!!!» Конечно, женщины выражают свою любовь по-разному, но эта бестия закатывает рукава и хватается за некие части тела, которые не помогают России, а только вносят сумятицу. В отличие от десятка куриных яиц… А надо сказать, что погода на улице стояла морозная и пальцы у женщины были холодные, как сосульки, и цепкие, словно чеснокодавилка. Скорее всего, по этой причине, а может, от неожиданности, однако сотрудник подпрыгнул и брякнулся замертво. С полной потерей трудоспособности. То есть лежит в «нирване» и больше не подает признаков жизни… Перепуганная женщина предполагает, что угробила ни в чем не повинного мужчину, скидывает платье, чтобы оно не намокло, и лезет в ванну с медицинскими целями. Усаживается на потерпевшего мужнина сотрудника и делает ему искусственное дыхание – рот, извините, в рот…