Горы Маджипура - Роберт Силверберг

Если теперь он вынужден прибавить к этому списку смуглую дикарку с раскрашенным лицом, ну что ж, значит, так тому и быть. Дипломатам приходится совершать много необычных поступков, выполняя свой долг, уговаривал себя Харпириас. Весьма вероятно, что его задача окажется невыполненной, если он будет упорствовать в своем чистоплюйстве и отказываться удовлетворить желание короля Тойкеллы.

Следовательно, выполнение прихоти короля он может считать своим профессиональным долгом. А если он и не корональ в действительности, хотя Тойкелла считает его таковым, то правда и то, что в его венах течет кровь короналей.

Придется королю удовольствоваться этим.

Так тому и быть. Так тому и быть.

Харпириас развязал платье из белого меха, распахнул его, и девушка выскользнула из своей одежды.

Под мехом не оказалось ничего. Ее тело было стройным и упругим, с маленькими тугими грудями и красиво изогнутыми бедрами. Она явно с головы до ног натерлась каким-то маслом — может быть, это жир хайбарака? — которое сделало ее кожу гладкой и приятно скользкой на ощупь, а кроме того, до некоторой степени приглушило запах немытого тела.

Они вместе опустились на груду из шкур.

Харпириас быстро забрался в самую середину мехов, так как в комнате с ледяными стенами было слишком уж холодно и долго оставаться неприкрытым на воздухе не было никакого желания. Хотя девушка явно предпочла бы остаться сверху на шкурах, а не под ними, казалось, она поняла его желания и через несколько секунд уже лежала рядом с ним. Когда они надежно укрылись и уютно устроились под горой из меха, она рассмеялась и положила ладонь ему на грудь, нажала на нее и перекатила его на спину, а потом легла на него сверху.

— Значит, ты так любишь, да? Прекрасно.

Как пожелаешь.

Она улыбнулась. В ее глазах плясали веселые искры, словно для нее это было не больше чем игрой. Харпириас гадал, сколько ей лет. Двадцать?

Может быть, меньше. Пятнадцать? Невозможно понять.

Он попытался ее поцеловать, но она прятала свои губы. Очевидно, у них нет такого обычая.

Так тому и быть, подумал Харпириас. Все равно этот кусочек резной кости, торчащий у нее из верхней губы, помешал бы поцелую.

Она что-то сказала ему на своем языке.

— Не понимаю, — ответил он.

Она рассмеялась и повторила те же слова еще раз. Выражение нежной страсти по-отинорски.

Почему-то он в этом сомневался. Возможно, она просто называет ему свое имя.

— Харпириас, — произнес он. — Меня зовут Харпириас. А тебя?

Она хихикнула. Снова произнесла что-то — одно слово, и через мгновение повторила его.

Возможно, оно означало что-то важное, но разумеется, он не понимал его значения.

— Шабиликат? — рискнул произнести Харпириас.

Его попытка повторить отинорское слово вызвала у девушки бурный взрыв хохота.

— Шабиликат, — снова повторил он. — Шабиликат.

Казалось, его попытки необычайно ее забавляют. Но когда он попробовал снова, она закрыла ему рот ладонью, а секунду спустя так крепко обхватила его талию своими мощными бедрами, что у него пропало всякое желание вести беседу.

Это была длинная ночь, и бурная к тому же, и более приятная для Харпириаса, чем он ожидал, хотя человеку, привыкшему к обществу утонченных женщин из аристократических кругов Маджипура, манеры девушки казались весьма странными. Но он довольно легко приспособился к ее энергичной страсти, к жадным рукам с острыми ногтями, яростным, раскачивающимся толчкам, бурным взрывам грубого хохота в самые, как ему казалось, неподходящие моменты. Она казалась ненасытной. Однако после долгих месяцев непрерывного воздержания Харпириаса это ничуть не беспокоило.

В какой-то момент меха, которыми они укрывались, отлетели в сторону, но он почти не заметил холода. В конце концов — он не имел представления, сколько прошло часов — он внезапно провалился в самый глубокий и черный сон, как можно провалиться в колодец, а когда проснулся, много позже, то обнаружил, что она снова накрыла его, пока он спал, и незаметно выскользнула из комнаты.

Он, естественно, не мог знать, зачали ли они маленького принца для Тойкеллы в ту ночь. Но если эта попытка окажется неудачной, он охотно согласится повторить ее еще раз.

10

На следующий день король пребывал в куда более приятном расположении духа, чем накануне. Он встретил Харпириаса у самого входа в тронный зал и приветствовал мощными объятиями и полными искреннего расположения восклицаниями, за которыми последовали сальные усмешки, подмигивания, смешки и тычки локтем в бок, от которых Харпириас поморщился, едва скрывая смущение. Тойкелла явно получил от девушки полный отчет и остался очень доволен услышанным.

Но он все еще не давал Харпириасу втянуть себя в сколько-нибудь конкретные переговоры.

Он и правда, как говорил Коринаам, не любил, чтобы его торопили.

По приказу Харпириаса метаморф тактично сформулировал просьбу обсудить благополучие заложников, но Тойкелла ответил холодно и кратко, и даже Харпириас понял, что это был отказ.

Он посмотрел на Коринаама.

— Он сказал — нет, правда?

— Король хочет заверить вас, что все ваши желания будут исполнены, но он утверждает, что сейчас не время говорить об этом. Он собирается через три дня устроить охотничью вылазку, и удача от него отвернется, если он займется решением каких-либо важных вопросов до своего возвращения.

— И сколько же это займет времени? Неделю? Месяц?

— Два дня. Один день на подъем, один на обратный спуск Может быть, потребуется третий день, если не повезет сразу встретить животных.

— Клянусь Повелительницей! Если так будет продолжаться, мы никогда не…

— Вы приглашены составить ему компанию, — непринужденно продолжал Коринаам. — Я советовал бы вам принять приглашение. Королевская охота в середине лета — это большой и священный праздник для этих людей, и он оказывает вам большую честь, приглашая присоединиться к ним.

— Ну, тогда ладно, — ответил Харпириас, несколько смягчившись. Тем не менее задержка выводила его из себя.

Остальная часть утренней аудиенции была посвящена предстоящему походу. Позже, когда они с Коринаамом возвращались в свой дом, Харпириас спросил:

— Это ты научил девушку, как произносить слова вроде «пожалуйста» и «я войти», да?

— Я чувствовал, что положение становится угрожающим. Она нуждалась в моей помощи.

— Угрожающим для кого?

— Король очень разгневался, что ей не удалось вас соблазнить в первую ночь. Он счел это чем-то вроде предательства с ее стороны. Всегда опасно вызвать гнев вождя дикарей.

— И ты думаешь, он бы ее убил, если бы я не позволил ей…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});