Магический подход. Искусство жить плодотворно - Джейн Робертс

Итак...

(«Добрый вечер».)

Конечно, неправильно было бы утверждать, что до появления современной психологии представления человека о себе касались только внешних аспектов сознания. Хотя и говорят, что до этого человек считал свое «Я» плоской поверхностью — не учитывая, например, сложную структуру подсознания и бессознательного.

Но до возникновения психологии, до того, как она разграничила приемлемое и недопустимое, опасные и безопасные части «Я», человек обозначал всю свою структуру целиком понятием «душа». Оно было достаточно всеобъемлющим, чтобы включать весь человеческий опыт. Оно было достаточно большим, чтобы хватало места для привычного и необычного, странных и повседневных состояний разума и бытия. Оно было достаточно просторным чтобы включать и физические, и психологические картины восприятия реальности.

Потом церковь и ее религиозные законы, наконец, осудили определенные психологические и мистические переживания. Конечно, не потому, что она считала их нереальными, — а именно потому, что слишком хорошо понимала разрушительное воздействие, которое могли бы оказать революционные откровения на мировой порядок, построенный на единой догме.

Так, «ведьм» не считали сумасшедшими, больными. Их психологические верования даже чересчур хорошо совпадали с общественным мнением. Их просто считали злом. (Пауза.) Однако огромный диапазон психологического самовыражения входил в некую объединяющую структуру. (Пауза.) И святой, и грешник (пауза) имели доступ к неисчерпаемым источникам героизма или отчаяния. Психологическая реальность, хотя и окруженная религиозными (пауза) опасениями, была какой угодно, но не плоской. На самом деле церковь была настолько догматичной и безустанно стремилась насаждать порядок именно потому, что твердо верила в безграничные возможности психологической деятельности.

(Долгая пауза в 21:33.) К сожалению, с переходом в научную эпоху началось развитие, которое не должно было произойти. Как я уже говорил раньше, стремление науки к объективности практически сразу же вызвало искусственное ограничение психологической реальности. Считалось, что то, что невозможно доказать в лаборатории, не существует вообще.

Поэтому любой, с кем случалось «то, чего не может быть», считался в той или иной степени обманщиком или ненормальным. Не возникает сомнений в том, что допустимые измерения психологической реальности начали уменьшаться точно в то время, когда возникла современная психология. (Длинная пауза.) Современная психология была попыткой человека адаптироваться к новому научному взгляду на мир.

Это была попытка поместить человека в схему эволюции, создать существо, жизнь которого каким-то образом боролась сама с собой. Эволюционный человек дарвинского происхождения не мог быть существом, обладающим душой. Ему пришлось прятать в своих психологических корнях кровавые останки борьбы за выживание, которая сейчас ставила его в сложное положение. (Пауза.) Очевидно, что церковь загоняла душу в стрессовое состояние, и та попадала в ловушку между небесным источником и первородным грехом Однако не исключалась психологическая мобильность, человек видел, что существование продолжается и после смерти.

Новая психология отказалась от мобильности после смерти, снабдив при этом каждого человека неблаговидным примитивным наследием прошлого; наследием, передающимся генетически и ведущим в итоге только в могилу. (Длинная пауза.) Соответственно, психологическая активность оказалась зажата в рамки между жизнью и смертью. Даже возможность любого существования после смерти считалась нерациональным и неразумным домыслом.

(Долгая пауза в 21:43.) В вашей демократии любой человек может подняться от сына бедного крестьянина до президента Изгнанники могут добиться высокого положения в обществе. Безграмотный может получить высшее образование. Однако идея достижения величия считается крайне подозрительной. «Я» остается пленником — великая страсть, желания, намерения, даже гении не вписываются в картину мира.

(Длинная пауза.) Но некоторые народы не входят в эту систему. Они заимствуют все необходимое из вашей технологии, и сознательно, и спонтанно реагируют — и всегда реагировали, — преувеличивая все человеческие наклонности, которые ваше общество успешно подавляет. Если у вас может быть разум без веры, то вы, например, можете увидеть и веру без разума. Когда человеческое существование настолько ограничено, сжато, то можно сказать, что оно взрывается с обеих сторон.

У вас совершаются ужасающие деяния наряду с героическими поступками, но все это — всплески, внезапные выбросы сдерживаемой энергии, которые в обычных обстоятельствах запрещены. Поэтому душа человека иногда проявляет себя в спонтанных выплесках — просто потому, что ей необходимо как-то снизить напряжение.

Даже ваши несчастные заблуждающиеся морально-религиозные организации словно говорят научно ориентированному обществу: «И почему для вас вера не реальна? Мы изменим с ее помощью ваши законы. Мы обратим ее в силу — в политическую силу. Что вы скажете тогда? Над нами долго смеялись, посмотрим, кто будет смеяться теперь».

Конечно, преобладает фанатизм, потому что человеческие склонности и переживания, которые основное общество подавляет, выплескиваются со сногсшибательной силой. Но эти тенденции должны быть приняты как часть человеческого существования. Иран — это пример для всего мира, локальный выплеск энергии на фоне его исторической и современной политической обстановки. У современной психологии нет концепции «личности», с помощью которой можно было бы попытаться объяснить подобные реальности.

Итак, в этом мире ты (обращаясь ко мне) рано сформировал собственные убеждения и стратегию. В середине жизни ты столкнулся с нашими сеансами, точнее, вы [оба] столкнули себя с ними. Ты понимаешь общую значимость этого материала (длинная пауза), но, опять же, не понял сразу, что он означает полное изменение твоих взглядов. Ты не понял, что тебе предлагают не просто альтернативную картину реальности, но наиболее точное представление о том, что есть реальность, как она устроена и каково ее значение.

(22:07.) Я был очень осторожен в характеристиках вашей морали и установок. Я хочу, чтобы вы были не против своего мира, а просто за более полноценный. К концу нашей книги («Сны») мы поговорим о том, как человек может применять эти идеи для реализации ценностей, чтобы люди смогли вернуть себе те пласты существования, которые принадлежат вам по праву.

Итак, теперь для Рубурта. Я хочу, чтобы он помнил идею легкости, потому что он с самыми благими намерениями слишком старается. (Пауза.) Я хочу, чтобы он помнил, что расслабление — один из главных союзников творчества, а не его враг. Рубурт от природы одарен живым разумом и телом. Напомни ему, что совершенно нормально следовать природным (подчеркнуто) ритмам, помнить естественную личность. Ваши самые заветные желания даются без всяких усилий. Я хочу, чтобы вы осознали, насколько ваши убеждения являются плодом прежней структуры. Это поможет вам освободиться, вы сможете опираться на свою силу.

Конец сеанса, хорошего вам вечера.

(«Спасибо, Сет».

22:14. Джейн не помнила почти ничего из сказанного на сеансе, то есть она не знала, о чем будет говорить Сет. Но сейчас она упомянула, что перед сеансом уловила от Сета мысль о том, что он упомянет легкость в связи с ее состоянием.)

Естественная личность и естественное использование времени

1 октября 1980 года, среда, 21:31

(Сегодня во время утреннего перерыва на упражнения и отдых я спросил Джейн, не знает ли она, почему Сет на сеансе в прошлый понедельник затронул эту тему. Сначала она довольно небрежно ответила: «Нет». Но потом добавила: «Я тебе не рассказывала, но уже какое-то время я знаю, что Сет дает так называемые „промежуточные" сеансы, „плавающий материал" — то есть такой, который он мог бы дать в любой момент. Это не совсем личное, но и не книга. Это скорее „технические сеансы". Материал хороший, да, но...»

«Не прошло и года, как я об этом узнал, — отозвался я. — О чем ты мне еще не рассказываешь? И откуда такая таинственность'?»

«А ты не спрашивал», — ответила Джейн, вызвав у меня легкое дежа вю. [Потом я посмотрел записи и вспомнил, что она точно также ответила мне по поводу некой информации Сета в «Массовых событиях».]

«Как я могу спрашивать тебя о том, о чем не знаю ?» — поинтересовался я. Я попросил ее коротко записать то, о чем она сейчас мне сказала, и она сделала это, отдыхая в кровати после зарядки.

1 октября 1980 года. Уже какое-то время идут сеансы, которые я мысленно называю «промежуточными»; они дают «плавающий материал». Это не сеансы для книги, но и личными их не назовешь. Они просто для того, чтобы продолжались сеансы, — это своего рода «технические сеансы», обычно на них обсуждается уже данный материал, но в связи с настоящим [скорее это «связующие сеансы»], однако не обязательно звучит что-то новое. Они не посвящены конкретно какой-то теме.