Луна Верховного 2 - Марина Эльденберт

готов прикопать на месте, только для этого пола понадобится как минимум отбойный молоток.

– Убирайся, – рычит он. – Один. Или для тебя найдется место рядом с трупом моего отца.

Мальчишка зол, но по взгляду видно, что он слов на ветер не бросает. Вся эта бравада, юношеский максимализм заставляют Рамона тоже закипать. Потому что этот щенок считает, что сможет шантажировать его Мишель!

Одно движение – и Рамон достает Зена. Все же хватает мальчишку за горло быстрее, чем тот успевает сориентироваться или хотя бы пискнуть. К вервольфам, которые пригнали Рамона и Арулу, присоединяется подмога с автоматами. Все они наставляют оружие на него. Проблема в том, что пуля быстрая, но он быстрее.

– Прикажи опустить оружие, – почти ласково велит он пытающемуся дергаться мальчишке. – Иначе кол пригодится тебе, а им придется проводить новые выборы альфы.

– Валяй! – выплевывает это смертник. – На нашем острове побеждает сильнейший.

– Зен! – Мишель влетает в каменный зал и замирает, широко распахнув глаза и не сделав и шага. – Рамон?!

Верховный отмечает, что его рыженькая подопечная выглядит неплохо, на ней нет синяков или ссадин. Волосы заплетены в две косы, одета она в удобный комбинезон цвета хаки, повторяя стиль Зена. Но вид у нее испуганный, будто она увидела мертвеца.

– Ты жив! – моргает Мишель, и по ее щекам бегут слезы, за которые желание свернуть шею мальчишке только возрастает. – Они сказали, что ты мертв.

В считаные мгновения она оказывается рядом, отмахиваясь от попыток ее задержать. Просто смотрит на вервольфов, как на грязь под ногами: хмуро, яростно, зло. И они уступают ей дорогу. Правда, в шаге от Рамона она неловко переминается с ноги на ногу. Видно, что рыжик по детской привычке хочет обнять его, повиснуть на его шее, но понимает, что сейчас не время и не место.

– Я выжил, Мишель, – кивает Рамон. – И пришел за тобой.

– Я рада, – всхлипывает она.

– Сейчас разберусь во всем, и мы отправимся домой. Обещаю. Из-за этих уродов погибли мои вервольфы. Все пассажиры и пилоты двух вертолетов.

– Мы защищались, – подает голос «смертник». Мишель говорит на вилемейском, и он тоже переходит на него. Где были все эти полиглоты, когда он чертил картинки для Наилы?

– Защищались? После того, как явились в мой дом и украли вверенного мне ребенка?

– Ребенка? – вскидывает брови Зен. – Она взрослая женщина.

– Это дает право ее похищать? – Он не повышает голоса, но этого и не нужно. Воздух будто сгущается от злости, что прорывается через Рамона короткими вспышками, яркими всполохами. Он чувствует, что зрение меняется, а значит, он близок к трансформации. К тому, чтобы перекинуться и разорвать жилку, что сейчас лихорадочно колотится на шее Зена.

Останавливает его только собственная выдержка: он не убивает ради удовольствия, но за своих близких может и убить. Сопутствующий ущерб, ничего личного. Останавливает его это, а еще осторожное прикосновение к плечу девичьих подрагивающих пальцев.

– Рамон, это не он, – говорит Мишель.

– Не он тебя похитил? – уточняет верховный.

Рыжик тушуется.

– Э-м-м, вообще-то он, но по приказу отца.

– Его отец мертв, а если он откажется сотрудничать, то присоединится к нему. Соберем на площади всю семейку.

– Убьешь меня, – хрипит представитель «семейки», – и моя стая разорвет тебя на куски.

– Да ладно? Ты прибил папашу, но до сих пор жив.

– В честном бою!

Рамон слегка поворачивает голову в сторону Арулы и спрашивает:

– Что за бой?

Судя по виду великана, он готов его послать, и, кажется, надеется, что все-таки пошлют его. Выставят из города, и плевать ему на то, что дальше будет с посланником богов. Пусть сам разбирается.

– Бой силы. За место вожака. Как у хэлаиров.

– Это больше похоже на мой мир, – усмехается верховный и наконец-то отпускает Зена. Даже у него затекли пальцы, что уж говорить о щенке. Но держится тот хорошо, только трет след от захвата и бросает голодные взгляды на Мишель.

– Я вызываю тебя, альфа Зен. Победитель получает стаю и девушку.

– Я принимаю твой вызов. Все слышали? Через полчаса на главной площади.

Рамон кивает. Через полчаса, так через полчаса. Успеет поговорить с Мишель и успокоить ее.

– Ты хочешь биться? – спрашивает Арула. – Зачем тебе место вожака, Ра-Мон?

– Незачем. Мне нужны вертолет и нирена. Если для этого нужно победить этого щенка, я это сделаю.

– Мишель, идем со мной, – Зен протягивает девушке раскрытую ладонь. – Я хочу поговорить с тобой.

Но рыжая только вздергивает нос и смотрит на него презрительно:

– Я больше не твоя пленница, Зен.

В доказательство своих слов она берет Рамона за руку, и, провожаемые злым и тоскливым взглядом альфы, они покидают дом.

– Он тронул тебя, рыжик? – спрашивает верховный уже на улице.

– В каком смысле? – Мишель заливается краской так, что сразу ясно, что все она понимает. Но Рамон не собирается облегчать ей задачу и ходить вокруг да около:

– Как мужчина женщину. На тебе его запах.

– Никогда бы не думала, что ты будешь меня осуждать! – злится рыжик. – Мне уже девятнадцать, а я до этого даже с мальчиками не целовалась.

– До чего, Мишель?

– До похищения, – ворчит она.

Значит, теперь целовалась. Что еще успел сделать Зен с молоденькой, беззащитной ниреной? Догадки были одна жутче другой. Он не смог, не справился, не защитил рыжика от насилия. Теперь ей с этим жить, как и ему. Сначала убьет этого монстра, а потом разберется, как избавить подопечную от груза жутких воспоминаний.

Очевидно, взгляд у него при этом зверский, потому что Мишель пугается и спешит объяснить:

– Были только поцелуи! Ко мне хорошо относились. Даже очень хорошо. Я тут вроде жрицы, – нервно хихикает она. – Мне приносят всякие подношения. Дарят подарки. И Зен тоже. Все очень мило.

Мило? Похищение из дома – мило? Какая же она еще… девочка. Но, наверное, для закрытой на его острове Мишель – это действительно что-то вроде экстремального приключения.

Он неловко обнимает ее за