Луна Верховного 2 - Марина Эльденберт

дошла, его глаза вспыхнули синим светом, особенно ярким из-за полутьмы хижины без окон.

– Да ты тоже имани, – присвистнул Рамон. Вот так номер! – И много вас здесь?

Дикарь «погасил» свою ярость, его глаза снова стали темными.

– Много болтаешь, бог.

– Ты же в мою божественность не веришь, – приподнял бровь Рамон.

– Я хочу, чтобы ты ушел туда, откуда пришел, – процедил великан.

– С радостью. Мне нужно найти сестру. Я здесь из-за нее. Ее похитили ваши, с архипелага.

– Не наши. Мы не крадем людей. Волков тоже. Большой грех. Боги проклянут. Тебе нужно к Ману, что все знает. Я отведу.

– Когда?

– На рассвете. Будь готов.

Рамон даже спрашивать не стал, кто такой этот «Ману, что все знает». Ману так Ману, хоть какая-то зацепка. Конечно, существовала вероятность, что великан просто его разводит. Надеется по-тихому прикончить бога где-нибудь в лесу. А главное, с генами имани у него были все шансы, потому что сам Рамон полностью не восстановился. Но верховный видел, как тот морщился при упоминании грехов и грешников, которые уволокли Мишель. Пусть, дикарь не верил в то, что он бог, но верил в свою веру. И Рамон решил довериться ему.

Он не уснул той ночью, думал о Венере. Вспоминал, какие на ощупь ее волосы, мягкость кожи, сладость поцелуев. Предки, каким глупцом он был, когда пытался оттолкнуть от себя свою нежную малышку! Нужно было наслаждаться каждой минутой рядом с ней. Ее смехом. Ее улыбкой. Ее искренностью, с которой она дарила себя. Ее силой духа.

Сейчас он расплачивается именно за это. За то, что не оценил дарованное ему сокровище.

Но можно было заниматься самобичеванием, а можно – идти вперед, чтобы вернуться к ней. И быть вместе.

Великан явился даже раньше: на темном небе было еще полно ярких звезд. Но покидающий деревню Рамон чувствовал себя наконец-то выпущенным на свободу зверем. Наила хотела, чтобы ее племя стало для него домом, но у него уже был дом, и он всеми силами стремился туда.

– Как тебя зовут? – поинтересовался он у дикаря, когда они покинули поселение.

– Арула.

– А я Рамон.

– Мне все равно, – рыкнул дикарь и вмиг обернулся большим бурым волком, а затем побежал через чащу.

Рамон последовал его примеру и ринулся за имани следом. Впрочем, уже спустя полчаса верховный понял, что великану даже не нужно будет сражаться с ним в лесу и брать грех на душу. Потому что когда бурый волк спрыгнул со скалы в воду, первое что Рамон подумал – что с ним скорее расправится океан.

Он видел противоположный берег, значит, плыть до следующего острова недолго, но не знал, какие здесь течения. Впрочем, Арула его не ждал, быстро увеличивая расстояние между ними, а Венера наоборот ждет. Ждет где-то там в слезах и верит в него. Он очень надеется, что она по-прежнему верит в него.

Это придало ему сил. Поэтому Рамон прыгнул. Вода оказалась даже теплее, чем в реке, в которой он купался, а течение – не таким уж сильным. Он добрался до соседнего острова за полтора часа. Останавливался несколько раз, отдыхал, а потом вновь усиленно работал лапами.

– Про лодки вы не слышали? – спросил он у Арулы, оказавшись на другом берегу и сменив ипостась.

Бурый волк ничего не ответил и скрылся в лесу.

Как догадался Рамон, это было только начало дикой гонки. Они бежали, затем снова плыли и снова бежали. Пили воду из родников, валялись на берегу под палящим солнцем. Рамон, кажется, обгорел, но сейчас его мало заботила зудящая кожа. Даже великан под конец этого бега устал. Он давно мог бы кинуть Рамона, но продолжал двигаться вперед. Уже на закате они обошли стороной какую-то деревню и заночевали в лесу, а утром все продолжилось.

В отличие от некоторых вервольфов, который кайфовали от охоты и пойманной дичи на месте, Рамон предпочитал смаковать разделанную и приготовленную еду в обличье человека. Но здесь выбирать не приходилось. Он охотился на птиц и грызунов, потому что телу нужны были силы и энергия. Рамон двигался на таком пределе, что пару раз думал, что просто упадет или пойдет ко дну, но потом вспоминал улыбку Венеры и шел-плыл дальше.

Только ее улыбка имела значение.

И он прошел бы, проплыл бы еще сотню морей и островов, если бы это понадобилось, но на рассвете взгляду открылись высокие по меркам этой местности сооружения. Каменные пирамиды.

Пирамиды в четыре этажа было видно еще с воды, обвитые лианами и заросшие тропической зеленью, они выступали из предрассветной лиловой дымки, из-за чего Рамон сначала принял их за мираж, сотканный из облаков. Но дымка развеялась, аккуратно обтесанные камни остались. И это были не хибары вервольфов-дикарей, часть из которых ходили в зверином обличии, это уже жирный намек на цивилизацию. Правда, достаточно древнюю, чтобы надеяться на то, что у них есть вай-фай.

Усмехнувшись собственной шутке, Рамон решил пока остаться волком. Мало ли что его ждет впереди. Наила искренне верила в то, что он божество, а эти пирамиды либо усыпальницы, либо храмовый комплекс.

Он насчитал пять пирамид, все абсолютно одинаковые, с широченными лестницами и плоскими вершинами. Значит, наверх поднимаются. Вопрос – зачем. Ради молитвы или для жертвоприношения? Или и того, и другого.

Остров оказался больше тех, что они оставили за спиной, но они быстро добрались до пирамид. Арула подбежал к центральной и обернулся человеком. Затем вытащил из скрытой в зарослях объемной корзины большой кусок ткани и повязал вокруг бедер.

– Туда только ну двух ногах, – объяснил он. – Правила.

Чихать ему на правила! Выжить волком шансов у Рамона было больше, а он не сказать чтобы доверял своему молчаливому помощнику, но в этой ипостаси можно хотя бы задавать вопросы. Волки все равно разговаривать не умеют.

Поэтому Рамон принял привычный облик и закутался в предложенную ему ткань. После всей этой жары, после палящего солнца, она приятно холодила кожу, но уже в следующую минуту они нырнули в темный коридор, и солнце стало последним, о чем стоило заботиться.

Камень