Кольцо Пророка - Артем Рудницкий

адрес Москвы, которая всегда действовала по принципу «сбережешь на копейку, потеряешь на рубль». Овсепян его хвалил: «Молодец, пусть заглотнет наживку, поводи ее на крючке».

Итак, на служебном фронте все складывалось неплохо, а в остальном… Ремезов по-прежнему терзался от того, что никак не удавалось затащить в постель предмет его обожания. Взрослые, в общем-то, люди останавливались на пороге самой приятной части отношений между мужчиной и женщиной. Держал Мелинду за руку, прижимал на танцах, которые устраивали в ооновском клубе. Девушка проявляла отзывчивость, ее тело трепетало, но стоило ему двинуться «вширь и вглубь», как он наталкивался на непреодолимый барьер.

А в один прекрасный день Мелинда представила ему Брэдли. Милый был паренек ‒ пакистанец, скромный, закомплексованный, лет двадцати. Ему суждено было сыграть свою роль в этой истории.

Он жил в родительском доме, в одном из престижных районов города. Отец, Раджа, был пакистанцем, врачом-невропатологом. Мать, Эллен англичанкой. У них было семейное предприятие в Саффолке – лечебно-оздоровительный пансионат, и бизнес в Исламабаде, клиника на паях с местным коллегой, доктором Джатоем.

Брэдли рос воспитанным, интеллигентным и неудачливым. Школу закончил нормально, а дальше не задалось. На третьем курсе бросил медицинский колледж, потом год осваивал юриспруденцию, издавал какой-то журнал на папины деньги… Всегда аккуратный, в темных брюках и белой рубашке, с прилизанными мышиными волосами, робкий и стеснительный. Не знал, чего хочет. Страдал от неопределенности, но не мог нащупать нужный путь.

Единственное, чем он по-настоящему интересовался так это светской жизнью. Ходил в ооновский клуб, знакомился с дипломатами, его приглашали на официальные приемы. На одном из них познакомился с Мелиндой и влюбился по уши.

Пожалуй, парень ей нравился. Американка часто заходила к нему, общалась с родителями. Милые, гостеприимные люди. Эллен дома сидела, работу давно оставила. Отец вкалывал будь здоров, на нем семья держалась. Вечерами возвращался усталый, брал ситару22 и потренькивал перед камином. Уютную атмосферу создавало. Мелинду там почти своей считали, разговоры вели, в том числе о политике. На каком-то этапе и Ремезов влился в эту компанию. Там все откровенничали, не стеснялись ругать свои правительства. Мелинда проезжалась насчет ковбойских замашек президента Рейгана и концепции «империи зла». Ремезов этими высказываниями потом проиллюстрировал доклады для Овсепяна. Подводил к идее, что американка не столь уж «тверда», и пора бы подумать насчет ее вербовки хороший довод в пользу развития контакта.

Против Брэдли Ремезов ничего не имел. Приятный молодой человек, без «двойного дна». С ним можно было спокойно болтать, не раздумывая, что говорить, а что нет. Мало-помалу его дом превратился для Ремезова с Мелиндой в основное место встреч. А когда родители отбывали в Англию (случалось, не на один месяц), начиналось веселье. Вечеринки, дружеские попойки. Играли в разные игры, викторинами увлекались, отплясывали до упаду.

Все бы ничего, да только Брэдли все меньше стеснялся и бросал пылкие взгляды на Мелинду. Та особо не противилась, даже поощряла. Обнаружилось, что Ремезов ревнив. В нем закипало негодование, когда этот никчемный юнец брал за руку его девушку (он уже считал ее своей!), нашептывал что-то нежное. Случалось, она под каким-то предлогом уклонялась от встреч с Ремезовым и проводила время с Брэдли. На самом деле, во всем этом не было ничего особенного. Ну, может, ей нравилось поддразнивать своего русского воздыхателя. А тот делал из мухи слона, растравлял раны и готовился «дать обиду».

Это произошло на одной из вечеринок. Стояла осень, но довольно теплая. В Исламабаде по-настоящему холодно редко бывает. Неудивительно, что многие гости плавали в бассейне. Вообще, дом Брэдли отличался вместительностью: помимо бассейна, там был большой участок, сад. Атмосфера царила непринужденная, почти все в купальных костюмах. Мелинда выпила больше обычного, игриво смеялась и подначивала мужчин. А Ремезов злился, сидел, насупившись. Улучив момент, когда она была одна, подскочил к ней, сказал, что надо поговорить. Не тратя время, схватил за руку, потащил в ванную комнату, запер дверь, и тут его прорвало. Чего только ни наговорил! Выпивка подействовала, в тот вечер все здорово приняли. Излил обиду, раздражение. Так многие теряют лицо и добиваются эффекта обратного желаемому. Женщины любят уверенных в себе, невозмутимых.

Однако Мелинда вместо того, чтобы выдать пару колкостей, молча обняла его и поцеловала. Ремезов остолбенел, правда, только на мгновение…

И пошла полоса счастья. Порой Мелинда расстраивалась из-за того, что нарушила запрет, однако жребий был брошен. Все шло путем, тучек на небосклоне не наблюдалось. Руководство Ремезова в пример ставило, отношения с Овсепяном складывались нормально. Жаль, что все хорошее заканчивается. Тогда он забыл эту аксиому, говорят же, что от счастья глупеют.

Мелинда сказала, что готовится ее перевод в другую страну, в Италию. Ремезов разволновался. А как же большая любовь? Ему бы скумекать, что американцы прагматики и смотрят на человеческие отношения менее эмоционально, чем русские. Даже когда влюблены. «Honey, сказала Мелинда, I love you so much, you know that, but what can I do? I have to come to terms». В переводе это означало: «Мой дорогой, я тебя очень люблю, ты знаешь, но что поделаешь? Надо исходить из реальности».

Ремезову бы промолчать, гордость проявить. Нет! Стал предлагать руку и сердце, заговорил о детях и прочих семейных радостях. Она предложила не строить воздушных замков, а приезжать к ней в отпуск. Он ответил резкостью, слово за слово, и они поссорились. Кульминационным моментом стало его заявление: «Конечно, я забыл, что ты из ЦРУ». Мелинда побледнела, встала из-за стола (разборка происходила в маленьком кафе) и вышла вон.

Потом были попытки наладить отношения, да мало что из этого вышло, всякий раз дело заканчивалось взаимными упреками. Ремезов чувствовал себя полным дураком: со своими любовными метаниями, несуразными в глазах сдержанной и рассудительной американки.

Общаться они толком перестали, разве что пересекались у Брэдли. Тот снова остался один, родители уехали в Саффолк подумывали окончательно туда переселиться. Наверное, пришли к выводу, что там будет легче приобщить своего отрока к какому-нибудь делу. А отрок продолжал прежний образ жизни и, кстати, постоянно виделся с Мелиндой.

И тут в развитии событий произошел внезапный поворот, связанный с доктором Джатоем. Раджа ему доверял, тот в его отсутствие вел дела. Эх! Кому можно доверять в наше время? Джатой тихой сапой принялся распродавать совместное имущество здание клиники, медицинские инструменты, аппаратуру, а денежки складывал в собственный карман. Позднее выяснилось, что он присмотрел себе недурной бизнес в Канаде.

Брэдли обо всем стало известно, и, ощущая за плечами год заочного обучения юриспруденции, он решил, что горы может своротить.