Возвращение мессира. Книга 1-я - Владимир Лисицын

Выполняйте.

Ой, и я хочу прочитать это, – сказала хозяйка низким голосом.

А вам это не надо, – по инерции, командирским тоном, ответил ей капитан. А затем, переменив этот тон, на загадочно доверительный, и сделав лёгкий реверанс в её сторону, сказал, – А вы, мадам, готовьтесь к вечернему «Бал-маскараду», куда мы и приглашаем вас, с Петром Григоричем. Готовьтесь, он зайдёт за вами. – И, обращаясь к онемевшему автору, сказал, – Пойдёмте, Петр Григорьевич, нам пора, – и вручил ему в руки одну из его красных папок с пьесами.

«Куда пора? Зачем пора?» – думал Голицын, и ничего не понимал. И вот так, ничего не понимая, и обняв рукой свою папку, он двинулся с места, увлекаемый Мессиром, и пошёл за ним.

И они вышли из калитки, и пошли по городу, двигаясь вверх от Дона. Путь их пролегал не по пешеходным тротуарам, которые здесь были местом перед частными домами, а по дорогам, которые здесь были широки и мощены по-разному: где какая-то мелкая чёрная тырса, где жужалка, где просто – земля, а где и булыжные мостовые. Когда они вышли на асфальт, то поняли, что это центр города. Они уже прошли местный универмаг, с высоченными ступеньками, когда Мессир вдруг резко остановился, и сказал: «Стоп». ЕГО взгляд привлекла небольшая группа людей, собравшихся у какой—то афиши приклеенной к стеклу витрины. Мессир, а за ним и Голицын, подошли поближе к этой разновозрастной людской группе. И тут, Голицын увидел эту афишу, выполненную на

глянцевой фирменной бумаге, где на чёрном фоне, красно-золотым изысканным шрифтом было написано следующее:

сегодня и больше никогда, проездом в Амстердам

диджей

КОТ-ШОП-БОЙЗ

даёт

Б А Л – М А С К А Р А Д

НА ЯХТЕ

суперкласса

шикарные маски даются бесплатно и насовсем!!!

начало в 22.00. часов. Билеты продаются у местного причала, цена – 50р.

В КОНЦЕ БАЛА – ПРАЗДНИЧНЫЙ ФЕЙЕРВЕРК

Что это? – тихо спросил Голицын, обернувшись к Мессиру.

Работа, – холодно ответил тот.

Какая ещё работа?! – с паническим злом произнёс Голицын.

Хз, «удивительный вопрос – почему я водовоз», – иронично процитировал Мессир слова из советской песни. – Вы же сами пожелали, чтобы мы расплатились с Зоей настоящими российскими рублями. А где я их возьму как не у граждан этого же городка.

Лихо работаете.

А как же. Пойдёмте дальше посмотрим, – и ОН зашагал через площадь, к какому-то кафе, где стояла толпа поболее.

А я думаю, куда это кот запропастился, даже на обед не остался, – говорил Голицын, едва поспевая за Мессиром.

Молодец Седой, оперативно сработал. А главное, со знанием дела.

Они подошли к этой толпе, которая состояла в основном из молодёжи, и которая тоже собралась у котовской афиши приклеенной на стене, у входа в кафе. Молодые люди обсуждали информацию, свалившуюся на них со страницы афиши.

Та нет, это какие-то прогоны, – сказал один из них, нараспев и в нос, но не по-французски.

Какие прогоны, – залепетала девушка, лет шестнадцати, – ты прикинь какая отпадная реклама!

Да, тут одна бумага чего стоит, – поддержал её юноша в диоптрических очках и светлых шортах.

Да вон, Шабалиха видала эту яхту. В хлебном, бабам рассказывала. А мне мать сказала, – вмешался в спор паренёк в чёрной майке с английской надписью.

Ну, и чо она рассказывала? – спросил тот, что нараспев.

Говорит, что таких! ещё в жизни не видала. Крутая яхта.

Вы как хотите, а я пойду на бал, – выпалила девушка лет шестнадцати.

Ты что – пятьдесят целковых, – грубо пробасила длинная барышня в очень короткой юбке, делая ударение на первый слог последнего слова.

Ха, что ж это тебе – мороженое в этой кайфушке лопать. Это супер-яхта. Прикинь, как там всё. Пойдём, Гнилой, – обратилась шестнадцатилетняя к тому, что нараспев.

Надо Малахаю сказать, – пропел тот, – пусть он с ними разберётся, а потом уже прикидывать, что к чему.

Да что им твой Малахай, – сказал юноша в очках.

Не скажи, – возразил тот, – под Малахаем вся ментовка ходит.

Мессир посмотрел на Голицына и, оценив его состояние, сказал:

Веселей, господин художник! Вся жизнь – игра! Хотите мороженого, я угощаю. – И он обратился к тому, что нараспев: – Гнилой, тебя как зовут?

А что? – насторожился тот, оглядывая капитана с ног до головы.

Дело есть, – коротко пояснил капитан.

Ну, Вася, – прогундосил Гнилой.

Ну вот. Ты Вася, а я хозяин яхты. Найди, Вася, Малахая, и скажи, что хозяин мороженое кушает, и его дожидается. Всё понял?

Да.

Выполняй. – И обратился к Голицыну, – пойдёмте, маэстро, мороженое кушать.

И они вошли в маленькое неуютное помещение «кафе-мороженое». Сели за столик. Заказали по двести пломбира с фруктовым наполнителем, и стали потихоньку, чайными ложечками, есть его. Но не успели наши посетители съесть и половины порции, как в кафе вломилась целая братия горячо дышащих молодцов, во главе с чёрномаечником, лет тридцати, с позолоченным крестом на груди и золотой цепкой на шее.

И кто же здесь «хозяин»? – спросил он, оглядывая заезжих гостей.

Я хозяин, – ответил Мессир, продолжая вкушать мороженое из чайной ложки. – А я с кем имею честь? – не отрываясь от мороженого, поинтересовался ОН.

Малахая звали? – в свою очередь поинтересовался тот.

Звали, – ответил Мессир.

Так я – Малахай, – сказал Малахай так, как будто он был самим дьяволом. Правда, белки его глаз были и в самом деле красны, а зрачки бегали как угорелые.

Малахай? – не глядя на него, спросил Мессир, и тут же предложил, – присаживайся. Мороженое будешь?

На кой оно мне, – ответил, присаживаясь к столу, Малахай, выказав свой нервный тик – невидимой шеей и огромной, налысо стриженой башкой.

Спрашиваю конкретно, – сказал Мессир без разгона, – какие ваши базары?

Повисла пауза. Малахай снова повёл шеей вместе с башкой, глянул на свою голодную стаю «волков» и бросил им:

Идить туда. Все. Тама ждить.

И стая, медленно, но верно, выполнила его команду «идить туда», и вышла за двери кафе. Женщина – продавец и девочка официантка – сами скрылись с глаз, без особой команды.

Базар такой, – сказал он, дождавшись очистки помещения, – десять тысяч баксов.

Лохов разводишь? – спокойно спросил капитан.

Какие лохи?! Яхта крутая. Воды наши. Причал тожить – наш. Прикинь.

Причалу этому – сто лет в субботу было. Вода – от Создателя. А я – людям Праздник привёз.

Ха, я же тоже – не лох, – скривил он что-то вроде улыбки, отвесив нижнюю губу.

А я тебя и не лохую. Прикинь конкретно: цена билета – 50 р. Так? Так. Охотников найдётся человек сто, да и яхта больше не вместит. Считаем: пятьдесят на сто?. И выходит грязью – пять тысяч рублей. Крокодиловы слёзы. Значит, если я даже отдам тебе половину, это будет – две тысячи пятьсот рублей. Вот такая выходит конкретика. На напитках – такие же копейки. А у меня бесплатные маски, аппаратура, диджей, эксклюзивная музыка. Плюс – баснословной цены фейерверк, для меня. А для твоих земляков – красота на халяву.

Ха. А – эта!

Кто – «эта»? – не понял капитан.

Кто, кто, с – прищуром проговорил Малахай, – травка!

А что, есть клиенты? – поинтересовался капитан.

А что ж мы, на Марсе живём, – с патриотической обидой ответил тот.

Нет, травкой не занимаемся. И вообще, всё это – не мой бизнес. Это так – хобби, во время трудового отпуска, – обрезал тему капитан. – Значит, мой базар такой: тысячу баксов, за услуги по безопасности мероприятия. Но в эту сумму замазываются все ваши городские, естественно – бюрократические, структуры.

Ха-а, – задрав башку, произнёс партнёр по безопасности, – это будет – две тысячи!

Ладно. На этом базаре и остановимся. Но смотри, чтобы меня больше никто не доставал: ни менты, ни пожарники, ни санэпедики – никто! За своё слово отвечаешь.

Отвечу, – сказал тот, поводя башкой в сторону

Маэстро, – обратился Мессир к Голицыну, – подайте-ка мне папку.

Тот подал Мессиру свою красную папку. Мессир, приоткрыл её, и извлёк оттуда две новеньких купюры, и отдал их, открывшему рот, Малахаю.

Нет базаров? – спросил Мессир.

Базаров нет, – ответил тот, вставая, и засовывая в карман чёрных фирменных штанов, полученные деньги. – Отдыхайте, – добавил он, и вышел из кафе.

Расплатившись в «кафе-мороженое», из настоящей целенькой сотни рублей Голицына, хранимую им для покупки сигарет, спутники направились к причалу. Там их поджидал ещё один сюрприз – от кота. В конце причала, на фоне шикарной белой яхты с мачтами, под симпатичным красно-белым тентом-зонтом, на фигурном фирменном стуле от яхты, сидела девица с высокой причёской, с завитушками-висюльками и чёлкой из ярко-рыжих волос; в маячке серебряно-золотыми разводами, на тоненьких бретельках, и с глубоким декольте спереди и сзади, и в очень коротенькой светло-салатной юбочке.. На столике лежал вахтенный журнал, в который были заложены билеты на «Бал-маскарад», выглядывавшие оттуда своими кончиками. Девица вызывающе курила сигарету «Мальборо», пачка которой лежала на столике, рядом со сверкающей золотом, зажигалкой кота.