Последняя республика - Виктор Суворов

Главная задача британской дипломатии начиная с 3 сентября 1939 года — объяснить советскому руководству, что надо вступить в войну против Гитлера. И не буду я этих посланий цитировать. Архивы британской дипломатии этого периода открыты, верьте на слово, — это бесконечные полки папок с объяснениями, призывами и даже угрозами: вступите в войну, вступите, вступите! И в отчаянии британская дипломатия начинает шантаж: если Советский Союз не вступит в войну против Германии, то Британия пойдет на сепаратный мир с Германией, вот и решайте.

Вдумаемся: а что же Британии еще оставалось делать?

И вот ситуация: Германия — ключ к Европе. Германия — главная цель коммунистов. Об этом говорили Маркс, Энгельс, Ленин, Троцкий, Тухачевский, Радек, Каменев, Зиновьев, Уншлихт и пр. и пр. Советизация мира, и прежде всего — Европы, а в Европе — прежде всего Германии, — это клятва Сталина над ленинским гробом. Это план сталинской жизни и ее цель. Но поставил себя товарищ Сталин так (в отличие от крикунов и любителей лбом прошибать каменные стены), что сам Черчилль просит товарища Сталина этим делом заняться. Черчилль приглашает, просит, разъясняет, убеждает, настаивает и даже угрожает. Так наша официальная история и пишет: «В правящих кругах Англии зрели различные планы „оказания давления“ на Советский Союз, с тем чтобы заставить его выступить против Германии» (История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945. Т. 1. С. 403).

И каждый наш генерал знал, что дело обстоит именно так. Маршал Советского Союза А.И.Еременко: «Определенные круги в Англии, опасаясь попыток Гитлера форсировать Ла-Манш, прилагали все усилия, чтобы втянуть нас в войну» (На западном направлении. С. 477).

Вот так надо вести внешнюю политику. Сталин тайно стягивает войска к своим западным границам, но Сталину не надо будет потом объяснять международному общественному мнению, зачем он сокрушил Германию (а заодно и…), от товарища Сталина именно этого и ждут, на такие действия надеются, о таких действиях Сталина просят и даже какие-то британские темные силы на товарища Сталина «давление оказывают» и «прилагают все усилия, чтобы втянуть его в войну».

3

Но удивительное (на первый взгляд) дело: посол Британии в СССР сэр Стаффорд Криппс постоянно объясняет заместителю Народного комиссара иностранных дел СССР товарищу А.Я.Вышинскому, что Советский Союз должен напасть на Германию, но получает решительный ответ: нет, нет и нет!

Ответы дает тот самый Андрей Януарьевич Вышинский, в народе — Ягуарьевич, который в свое время чуть не посадил товарища Ленина за решетку, но после победы Ленина Ягуарьевич перекрасился, перековался и перестроился, обратился верным ленинцем и при Сталине вместе с товарищем Ягодой стал главным крутильщиком пролетарской мясорубки, потом отправил Ягоду в эту самую мясорубку, продолжал ее крутить вместе с товарищем Ежовым, потом и Ежов попал в мясорубку, а Вышинский извернулся и за проявленную изворотливость был брошен на дипломатический фронт. Вот этот самый Ягуарьевич Изворотливый принимает британского посла и отвечает, что Советский Союз желает только мира и ни о какой войне слышать не хочет: мир, мир и только мир.

Многих исследователей смущает вот что. Британский посол сэр Криппс разъясняет выгоды вступления Советского Союза в войну, а Ягуарьевич решительно отказывается: Советский Союз — страна миролюбивая, мы ни на кого не нападаем! Смущает, что Ягуарьевич отвечает сразу, не консультируясь ни с Молотовым, ни с самим товарищем Сталиным. Из этого делают вывод: политика Советского Союза была столь миролюбива, что Ягуарьевичу даже не надо было спрашивать разрешения вышестоящих: ясно и так — мы за мир.

А у меня другое объяснение. Представим себе, что мы — просители, мы наскребли по карманам все, что у нас было, и идем к большому начальнику (по слухам — вымогателю и взяточнику) бить челом: подсоби, кормилец, пропадаем. К начальнику большому нас, понятно, не пускают. Принимает нас холуй, какой-нибудь Пантерович или Леопардович. Мы просьбу изложили, мнемся, смотрим в пол, потом эдак осторожно ему наши мятые денежки суем: вот, мол, вашему начальнику на пропитание…

Вы думаете Тигрович-Барсович к начальнику за инструкциями побежит: как, мол, поступить — принимать дары или отказаться?

Да ни в коем случае! Холуй возмутится без начальственных инструкций: да за кого же ты нас, падла, канаешь?!

Следует внимание обратить вот на что. Ягуарьевич решительно отклоняет британские просьбы о вступлении Советского Союза в войну. Но! Если британские предложения неприемлемы товарищам Вышинскому и Молотову и стоящему за их спинами товарищу Сталину, то следует раз и навсегда «дать отлуп», чтобы домогательства не повторялись. Но товарищ Вышинский решительно отвергает предложения Британии, а решительность эта такова, что позволяет послу Криппсу через неделю просьбу повторить. И опять следует категорический ответ: «Да за кого ж ты нас!..»

Цена всех «решительных» отказов Вышинского определяется тем, что в начале июня 1941 года тон советской дипломатии вдруг резко изменился. Если очистить от дипломатической шелухи, то ответ Ягуарьевича на предложение вступить в войну на сей раз прозвучал примерно так: «Ну хорошо, так и быть, ладно, мы подумаем… Но что мы за это будем иметь?»

На это последовал радостный вопль из Лондона: «Да все, что хотите!»

Если британский ответ втиснуть в рамки приличия, то звучало это так: «Министр иностранных дел Англии А.Иден пригласил к себе 13 июня советского полпреда И.Майского и по поручению премьер-министра заявил, что если в ближайшем будущем начнется война между СССР и Германией, то английское правительство готово оказать полное содействие Советскому Союзу…» (История второй мировой войны. Т. 3. С. 352).

Вот она, сталинская гениальность! Вот он, Величайший Хитрец всех времен и народов. Он так поставил себя, что не просто его агрессии ждут десятки миллионов людей во всей Европе, не просто величайший враг коммунизма Черчилль упрашивает Сталина агрессию совершить, но товарищ Сталин еще и потребовал плату за свою агрессию и немедленно получил радостный ответ: получишь полное содействие!

4

Тише, ораторы! Я представляю степень вашего возмущения и ваши возражения знаю. Вы скажете, что официальная советская история совсем другое имеет в виду: переговоры в Лондоне 13 июня 1941 года — это переговоры о возможной британской помощи в случае германской агрессии.

Отвечаю.

Вся политика Британии — это уговорить, уломать, убедить Сталина выступить против Гитлера, втянуть Сталина в войну. Если предполагается оборонительная война Советского Союза против германской агрессии, то втягивать Сталина в оборонительную войну не надо: Гитлер нападет и своим нападением Сталина в войну втянет, и будет Сталин воевать без уговоров Черчилля. Если предполагается, что агрессором будет Гитлер, то зачем тратить время на уговоры Сталина? И если предполагается, что Сталин в ближайшие дни станет жертвой Гитлера, зачем Британии брать какие-то обязательства перед Советским Союзом? Правда, удивительно: воюющая, стоящая на краю пропасти Британия берет на себя обязательства оказать полное содействие невоюющему Советскому Союзу.

А ведь все просто: Черчилль просит Сталина вступить в войну и предлагает все, что угодно: напади, а я для тебя!..

Мои критики генерал-полковник Д.Волкогонов, профессор Г.Городецкий и другие в своих статьях, а теперь и книгах все как один приводят интереснейший документ: 16 июня 1941 года Народный комиссар государственной безопасности СССР товарищ В.Меркулов представил Сталину агентурное сообщение из штаба Люфтваффе: агрессия Гитлера против СССР подготовлена и может начаться в любой день. На это сообщение товарищ Сталин решительно наложил очень понятную резолюцию с точным указанием, к какой именно матери следует отослать такой источник агентурных сведений.

Мои критики явно не понимают, что один этот пример полностью разрушает все их построения. Агентурное донесение и чеканная сталинская резолюция на нем — это документ экстраординарной важности. Это подтверждение (сталинской подписью заверенное) того, что Сталин до самого последнего момента не верил в возможность германского нападения. Из этого следует, что ВСЕ действия Сталина и всех его подчиненных подготовкой к отражению агрессии объяснить нельзя. Тайно пошли колоссальные массы войск к границам — это не для отражения агрессии! Войска сбросили ботинки с обмотками и кирзовые сапоги, а натянули новые, яловые — это не для отражения агрессии! Второй стратегический эшелон Красной Армии тайно двинулся в западные приграничные округа — это не для отражения агрессии! Приграничные аэродромы забиты самолетами — это не для отражения агрессии! Зекам дали в руки оружие — это не для отражения агрессии!