Русский адат - Сергей Самаров

– «Порше Кайена», – сказал Алексей. – Стоит больше ста тысяч евро… Хочешь такую?

– Не хочу, я скромная… – ответила жена.

– Пойду, посмотрю, что за гости… – встал Алексей. – Посидеть не дают…

Он догадывался, что это за гости пожаловали. Сразу вспомнилось предупреждение капитан-лейтенанта о возможном визите ингушей. Вспомнилось, что в Чечне «Кайена» считается весьма почитаемой машиной. Кроме того, позволить себе иметь такую может только очень богатый человек. А кто в здешних местах может быть богатым – только тот, кто лесом торгует. А лесом, как тот же Геннадий сказал, здесь ингуши торгуют… Вывод явился как-то сам собой, без раздумий…

Алексей вышел. Уже по эту сторону калитки стоял, разговаривая о чем-то с Анастасией, солидный, уверенный в себе кавказец.

– Иди к маме, – послал Алексей дочь.

– Я ей еще малины не набрала.

– Помоги ей…

И тяжело спустился с крыльца. Он сам еще не понимал, почему спускается так намеренно, так рисовано тяжело. Но он уже почувствовал от этого визита опасность. И офицер спецназа уже начал интуитивно работать. Одна из заповедей спецназа гласит, что противник не должен ожидать от тебя активных действий. Если он видит тебя беспомощным, он сам становится слабее. И не понимает, что ты вовсе не беспомощен, не понимает, как ты опасен.

Гость стоял и ждал. Он даже поздороваться не поспешил. Не поспешил поздороваться и Алексей. Просто приблизился и остановился рядом.

– Чем обязан? – спросил коротко и сухо.

– Купил дом, что ли? – спросил гость.

– А ты кто будешь, чтобы спрашивать?

– Ваха меня зовут…

– Купил я дом, Ваха…

– И дорого?

– Считаю этот вопрос некорректным…

Ваха посмотрел свысока, хотя ростом был не выше Алексея. Просто почти у всех кавказцев есть манера смотреть свысока. Во взгляде это высокомерие явственно прорисовывается. Спокойная уверенность в себе и высокомерие. Правда, как знал Алексей, у многих это высокомерие быстро пропадает при более тесном знакомстве со спецназом.

– Зачем так спешишь… Я этому Тоше сто тысяч обещал, ему этого за глаза хватило бы… А он четыреста пятьдесят просил… Совсем охамел… Все равно все пропить не успеет, собакой под забором подохнет…

– Что тебе надо? – спросил Алексей прямо.

– Мне надо, чтобы ты дом не покупал… – так же прямо и достаточно жестко сказал Ваха. – Завтра оформлять поедете?

Вот так вот вопрос поставлен…

Завтра ты с деньгами поедешь?

– На будущей неделе… – на всякий случай сказал Алексей, жалея, что не имеет с собой оружия. – Еще за деньгами съездить надо…

– Не торопись, послушай моего совета…

– А ты уверен, что мне твой совет нужен?

– Уверен… Купи себе другой… Я разве против… А этот я родственникам уже присмотрел… А я не люблю, когда мне дорогу перебегают…

– Мне именно этот нужен… – спокойно сказал Алексей, не обращая внимания на угрозу, прозвучавшую в голосе Вахи. – Здесь, на этом месте, раньше дом моего отца стоял… Значит, теперь мой будет стоять… А ты купи другой своим родственникам… Лучше в Ингушетии…

Ваха лицом покраснел и губы сжал.

– Инвалид инвалида уважил… – усмехнулся. – Инвалидов развелось в инвалидской России… Ты, мне сказали, военный… В каких частях служишь?

– Пожарник я…

– Ладно, пожар случится, я тебя позову…

– Не зови, я на больничном…

– Не уважишь, значит, меня?…

Вопрос явно относился не к пожарному делу.

– Не уважу… Мне именно этот дом нужен… Даже не дом, а место это… Я тебе ясно уже сказал… Это место моим предкам принадлежало… Они здесь жили, и я здесь жить буду…

Ваха после короткой заминки развернулся и двинулся к калитке. Уже и руку на калитку положил, но обернулся, еще раз угрюмо глянул и сказал почти с презрением:

– Пожарник… Я же предупредил, что не люблю, когда мне дорогу перебегают… Потом на себя пенять будешь…

Он вышел, не дожидаясь ответа, который Пашкованцев и давать не собирался. Дверца в «Кайене» захлопнулась без звука, хотя Ваха закрывал ее резко.

– Хорошая машина… – сам себе сказал Алексей и увидел, как огородами бежит к его дому троюродный брат Мишка и тащит на плече если уж не бревно, то кол, который слабому человеку может столбом показаться.

– Чего он прикатил? – спросил, запыхавшись, и тут же пачку «Примы» вытащил. Жадно закурил, чтобы слабые легкие еще больше ослабить. Естественно, закашлялся.

– Не хочет, чтобы я дом покупал. Для родственников, говорит, его присмотрел…

– А ты чего?

– Попросил его удалиться… Кто он такой?

– В райцентре живет. Лесом торгует. Много здесь лесов скупил… И начальство районное заодно… Жену себе завел… Баба из районной администрации… Они тут все приезжают, на бабах из начальства жениться лезут… Ежели холостых не осталось, в соседний район двигают…

– А ты что во всеоружии-то? – спросил Алексей, кивнув на кол в руках брата.

– На всякий случай… Ты осторожнее… Эти гады мстительные… Я с тобой завтра поеду… Дом оформлять… А то на дороге подкараулить могут… Ружье возьму…

– Тебе же в лес надо…

– Лес подождет…

– Поезжай лучше в лес, а ружьишко мне бы утром занес…

– Как скажешь… – не очень охотно согласился Мишка…

* * *

Едва ушел Мишка, пришел, хромая, Тоша. Не ехал на велосипеде, но вез его. На руле, как издали увидел Алексей, большой зеленый шланг. На шланге еще что-то. Калитку открыл ударом колеса. Вид Тоши явно говорил, что он после первой бутылки, выданной авансом, уже успел где-то добавить.

– Не передумал? – спросил сразу.

– Нет, не передумал…

– А то ездят здесь эти уроды… Хозяева новые… Ладно… Я вот тебе привез… На время… Для баньки… Электронасос. Опускаешь его в колодец, подключаешь шланг в бак и заливаешь… Потом себе такой купи… Без этого трудно…

– Спасибо… Баньку сейчас хорошо бы принять… Только дров нет… Завтра дядя Леня привезти обещает. Тогда и попарюсь…

– Как хочешь… Отдать потом не забудь… – кивнул Тоша на велосипед, сердито развернул его и двинулся в обратный путь.

Алексей занес шланг с насосом в баню. Потом сел на крыльце и помассировал себе ногу. Вышла из дома Людмила, встала за спиной.

– Может, зря ты так? Может, не надо было с этим, на иномарке, ругаться…

– Его надо было пинками гнать, – с улыбкой сказал Алексей, представляя, как он сейчас кого-то пинает своей ногой. Картина, впрочем, виделась безрадостная, потому что после первого же пинка можно было бы долго и молча пинать самого Алексея, а он бы ничего и не почувствовал, потому что наверняка был бы без сознания.

– Ну, ты прямо футболист… – сказала Людмила. – А я что-то нервничаю после этого визита…

– А ты просто не нервничай, и все будет в порядке…

– Папа, а мы когда на речку пойдем? – из глубины дома крикнула Анастасия.

– А что ты хочешь?

– Ты обещал научить меня плавать…

– Как только закончим с делами, обязательно пойдем…

Дочери Алексей своего настроения показывать не хотел…

* * *

Что все кавказцы народ мстительный, Алексей хорошо знал. Не случайно именно на Кавказе зародился адат, частью которого, причем частью, которая сейчас преподается как основная, хотя в действительности это не так, стала кровная месть. И предполагал, что Ваха уехал сейчас с большим желанием отомстить «пожарнику». И не думал, что это желание будет долго ждать своего воплощения. Но лучше, чтобы ни Людмила, ни Анастасия не видели того, что может произойти. И потому, когда ожидания, возможно, стали сбываться и на дорогу к селу выехал из леса старенький и помятый «Форд Скорпион», Алексей крикнул жене в окно:

– Пойду по деревне прогуляюсь…

– Анастасию с собой возьми…

– Не надо… Я с мужиками поболтаю, познакомлюсь… – и двинулся навстречу машине.

Если это не кто-то по его душу едет, то и просто прогуляться по деревне хорошо. А если к нему пожаловали, то следует сразу и жестко пресечь всякую агрессию и показать, что спуску он никому не даст. Очень жестко следует действовать, на грани жестокости. Может быть, даже переходя за эту грань…

«Форд» ехал к нему. У машины была сначала одна возможность свернуть, чтобы проехать вдоль берега речки, потом другая возможность, чтобы проехать мимо дома дяди Лени, но он не свернул. Сначала машина быстро ехала, потом, уже на последнем участке дороги, скорость резко снизилась. В машине, должно быть, увидели Алексея.

А он спокойно шел навстречу. Внешне спокойно и совершенно невозмутимо, будто не ожидал ничего. Машина остановилась в двадцати метрах впереди. Стало видно, что номеров на машине нет. Когда едут гадость делать, номера, конечно, лучше снять… Алексей не останавливался. Он смотрел на машину и споткнулся как раз больной ногой. Это заставило слегка присесть. А когда он выпрямился, увидел, что из машины вышли трое кавказцев. Но он не останавливался, он двинулся дальше. Но шел при этом сильно хромая и очень медленно, так медленно, что им ждать надоело, и вперед они двинулись неторопливо, вразвалочку, но с откровенно угрожающими лицами. И не только лица были угрожающими. Один держал в правой руке толстый резиновый шланг вместо дубинки. Сантиметров в сорок длиной. Обычно такие шланги набивают дробью, и тогда один-единственный удар способен проломить человеку голову. Но дробь, чтобы не высыпалась, обязательно надо затыкать пробкой. Здесь пробки не было, была только деревянная рукоятка, прочно прикрепленная стальным хомутиком, следовательно, это простой шланг, не способный сразу изувечить, но боль доставить способный вполне. Парни чувствовали свое превосходство над «пожарником»-инвалидом, и следовало им доказать, что они не правы. И доказать так, чтобы урок получился доступным для понимания.