Адриан Моул и оружие массового поражения - Таунсенд Сьюзан Сью

Страшно обрадовался, когда пришло время обеда и мистер Карлтон-Хейес угостил меня бутербродом с сыром.

Суббота, 14 декабря

Кредитная компания «Барклиз» – замечательная организация! Сегодня получил письмо, в котором говорилось: «Рады сообщить Вам, что для Вас, как для ценного клиента компании «Барклиз», кредитный лимит повышается до 12 000 фунтов. Новый кредитный лимит можно использовать немедленно, и он будет отражен в отчете о состоянии счета».

Неужели Бог все-таки существует?! «Барклиз» выдает мне 2000 фунтов, которые я могу потратить незамедлительно.

Воскресенье, 15 декабря

Морозильник забит продуктами. Бензобак машины полон. Однако парковки в радиусе двух миль от центра города тоже битком, поэтому я отправился пешком вдоль канала до парка Заливной Луг, где расположен загородный торговый центр. По дороге опасливо озирался, нет ли поблизости лебедей. Жестокосердный восточный ветер оглаживал серые приземистые здания.

Магазины «Некст», «Маркс и Спенсер», «У X. Смит» выглядели так, будто упали на бывший заливной луг из космоса, а покупатели, непрерывным потоком вливающиеся через входные двери, казались инопланетянами.

Машины стояли повсюду, на въездах и выездах. Покупатели заполонили не только тротуары, но и мостовые. Полицейский на мотоцикле пытался ликвидировать пробку. В небе завис полицейский вертолет. Со всех сторон надрывались автомобильные гудки. Все это больше напоминало Рим, чем британскую глубинку. Проходя мимо то ли импровизированного шалаша, то ли пещеры Санта-Клауса, сооруженной на северной окраине парковки, я увидел очередь из трясущихся от холода детей, которые пришли посмотреть на эту величайшую личность. И мне вдруг стало так тоскливо, что я развернулся и пошел домой.

Нынче вечером Маргаритка звонила одиннадцать раз. Я не перезвонил ей ни разу. Она делает меня несчастным.

Понедельник, 16 декабря

Сегодня утром в магазин ворвались две девчонки, обе в мини-юбках, тоненьких куртках и с голыми пупами. И прямиком устремились к камину. Их внешний вид всколыхнул во мне раздражение: если им холодно, то почему бы не надеть побольше одежды?

Поскольку девчонки не проявляли никакого интереса к книгам, я завел с ними беседу с целью склонить их к покупке. Спросил, приобрели ли они уже подарки к Рождеству. Они ответили, что нет.

– Книга – лучший подарок, – обронил я ненавязчиво.

– Ага, мама иногда читает, когда по телику ничего нет, – брякнула одна из девчонок.

Тогда я спросил, чем интересуется ее мать.

– Да ничем не интересуется, – ответило юное создание.

С помощью наводящих вопросов я установил, что мать девочки зовут Пэт, ей сорок три года, работает на полставки на электроламповой фабрике, у нее трое детей, по субботам, когда они с мужем куда-нибудь выходят, она обычно заказывает коктейли, обожает Элвиса и выращивает дома помидоры.

Через несколько минут я принес девочке подборку подходящих книг: «Сто коктейлей домашнего приготовления», «Элвис – жизнь в иллюстрациях» и «Овощи на вашем подоконнике». Каждая стоила не больше 3 фунтов.

Девочка решила купить книгу про коктейли и попросила упаковать ее в подарочную бумагу. Нынешнее молодое поколение так избаловано.

На прощанье я поинтересовался, почему в такой холодный день девчонки столь скудно одеты.

Они лишь захихикали в ответ, но, когда вышли из магазина, я услыхал, как одна сказала другой:

– Старый извращенец.

Я хотел их догнать и объяснить, что я вовсе не старик с грязными мыслишками, но передумал: побоялся, что от моих объяснений только хуже будет.

Вторник, 11 декабря

В обед зашла Маргаритка и объявила, что не может ни есть, ни спать.

– Если бы я знала, что любовь сделает меня такой несчастной, я бы ожесточила свое сердце.

Маргаритка попросила мистера Карлтон-Хейеса повесить в магазине афишу «Вертепа».

По доброте своей тот не смог отказать, хотя афиша просто кошмарная. Лицедеи на ней больше напоминают персонажей «Ночи живых мертвецов».

Приду ли я на премьеру, которая состоится в четверг вечером перед гостиницей «Мяч и калитка» в Трассингтон-Парве, поинтересовалась Маргаритка. Достойной отговорки я придумать не смог, потому согласился.

Когда она ушла, мистер Карлтон-Хейес сказал:

– Простите меня, если я лезу не в свое дело, Адриан, но эта юная особа, похоже, окрутила вас вокруг пальчика.

Дорогой дневник, мне следовало броситься ему на шею и признаться, что нуждаюсь в совете. Но гордость не позволила мне быть с ним честным и откровенным. Ибо, дорогой дневник, правда заключается в том, что я больше не желаю видеть ни Маргаритки, ни ее ужасной семейки. За исключением Георгины. Георгину я бы хотел узнать получше. Точнее – досконально, как изнутри, так и снаружи.

Среда, 18 декабря

Снилось, будто Кен Тупс и Маргаритка в магазине «Хабитат» покупают двуспальную кровать по моей карточке «ВИЗА».

Четверг, 19 декабря

Полнолуние.

Мистер Карлтон-Хейес сегодня очень добр ко мне.

– Адриан, дорогой мой, вы совсем не обязаны идти на этих лицедеев-шмицедеев. Просто скажите юной особе, что вы к ней равнодушны и считаете себя свободным от всяких обязательств.

Жаль, что я не последовал его совету! В баре гостиницы «Мяч и калитка» в Трассингтон-Парве я выпил полпинты шанди.[29] Хозяин, угрюмый толстяк, сообщил, что лицедеи переодеваются в маски и костюмы в комнате на втором этаже.

В бар вошла группа исполнителей танца моррис. В обычной одежде они выглядели почти нормальными людьми, если не считать излишней косматости. Вскоре подтянулись фольклорные музыканты с инструментами странного вида – как позже выяснилось, средневековыми. С ними пришла Гортензия. Ее волосы были стянуты сзади лентой с изображением остролиста, но они все равно спадали ей до самых ягодиц.

Угрюмый хозяин трудился не покладая рук, наполняя кружки настоящим элем. Приблизившись к подножию лестницы, он прокричал:

– Норин, Норин, я здесь один!

Я угостил Гортензию выпивкой, и мы устроились в уголке. Спросил, почему она не участвует в представлении.

– Средневековье не в моем вкусе, – ответила Гортензия. – Одевались тогда ужасно. Я предпочитаю древних римлян.

– Но римляне были захватчиками, – удивился я.

Гортензия перекинула через плечо тяжеленный моток волос и погладила его, словно животное:

– Римляне несли цивилизацию. Они изобрели баню и потрясающие средства для волос.

Я спросил, как часто в Биби-на-Уолде приезжает Георгина.

Гортензия откинула волосы назад:

– Достаточно часто, чтобы сидеть у всех в печенках.

В восемь часов в бар вошел бородатый мужчина в блузе и гетрах и объявил зычным голосом:

– Милорды и миледи, благородные судари и сударыни и все те, кто в поте лица добывает хлеб свой насущный, слушайте и знайте! Наши достопочтенные лицедеи сейчас представят вам повесть о рождении Иисуса.

На улице моросил дождь, а у меня не было зонтика. Мама как-то одолжила его, да так и не вернула.

Зажглись уличные фонари, кое-кто из лицедеев поднял над головами старинные лампы, но разглядеть, что происходит, было довольно трудно. Не спасала даже щедрая луна, круглым плафоном висевшая над Трассингтон-Парвой.

Это было бродячее представление. Толпой мы двинулись по деревне. Маргаритка, она же язычница Мария, рожала Иисуса у бывшего почтового отделения. По-моему, зря она нацепила поверх маски очки. В них она походила на Джеффа Голдблюма из «Мухи».[30]

Волхвы преподносили свои дары у интернет-чайной миссис Бриггс. Мадригалы исполнялись на том странном английском, которым пользуются только певцы. Ни слова не понять.

Позже в баре я сказал Маргаритке, что она вела себя «очень мужественно». Она приняла это за комплимент.

Пятница, 20 декабря

Проснулся в панике: скоро рождественский обед нашей литературной группы, а почетного гостя нет как нет. Послал СМСку:

Пандора, отмени Брауна, литобед важнее. Ты мне обязана по дружбе. Адриан. Целую.