Кольцо нибелунгов - Вольфганг Хольбайн

— Позвольте же нам проявить наше мастерство кузнецов и поставить его на службу доброму делу. Мы можем выковать мечи и копья, которым не сумеет противостоять даже дракон! — решительно прибавил Зигфрид.

Так он уничтожил все планы Регина по поводу поспешного отъезда из Бургундии, поскольку теперь решение должен был принимать Гунтер, а они были не вправе противиться словам принца.

Гунтер почесал подбородок.

— Ну что ж, на самом деле у нас не хватает хороших придворных кузнецов — в мирное время мы могли пользоваться услугами ремесленников из Вормса, но они, честно говоря, делают не очень хорошее оружие. С вами мы могли бы быстро изготавливать необходимые инструменты…

Зигфрид в восторге протянул ему руку.

— Что ж, тогда решено! Давайте заключим договор!

Регин громко заскрипел зубами, но Зигфрид и Гунтер уже скрестили предплечья. Так они заключили договор о службе — и так родилась их дружба. Это было очевидно.

Принц довольно улыбнулся.

— Вреда вам от этого никакого не будет. Приумножать славу Бургундии — значит, приумножать вашу собственную славу, — сказал он и, кивнув Регину, оставил их.

Только сейчас Зигфрид понял, что он подставил своего наставника и унизил его.

— Регин, я…

— Ты только что показал, какой ты дурак и упрямец, в чем я тебя обвинял несколько минут назад, — прошипел кузнец. — Теперь беда Бургундии — и наша беда тоже.

Зигфрид удрученно вздохнул и опустил глаза.

— Я пойму тебя и не обижусь, если ты поедешь домой без меня.

Регин отпустил ему подзатыльник.

— Ты думаешь, я допущу, чтобы ты не исполнил свое обещание ковать лучшие мечи и копья? Да ни один дракон мира, будь то змей или женщина, не заставит меня этого сделать!

Зигфрид неуверенно улыбнулся.

— Так ты поможешь мне?

Регин сунул Зигфриду под нос указательный палец.

— На двух условиях.

Молодой кузнец нетерпеливо закивал.

— Да, да, да, я оставляю Кримгильду в покое, а дракона убьет король. Клянусь тебе богами. В том числе этим странным богом, которому молятся тут, в Бургундии.

Повернувшись, юноша снова принялся разгружать тележку.

— И пока наступит полнолуние, ты успеешь нарушить оба эти обещания, — пробормотал Регин себе под нос. Чтобы понять это, ему не требовалась мудрость богов: достаточно было видеть, какая страсть полыхала в глазах Зигфрида.

Послышались удары в ворота замка, и через некоторое время их открыли. Во двор вошла семья простолюдинов, должно быть крестьян. Грубая одежда, обветренные лица, мозолистые руки. Отец семейства нес что-то на руках, но Регин не смог разглядеть, что именно. Их было шестеро — муж с женой и четверо детей. Следом за ними бежала небольшая собачка. Пребывая в панике, они направились к входу в тронный зал, но стражники не пустили их внутрь. Послышался визг, и женщина с криком бросилась на каменные ступени.

Зигфрид еще никогда не видел такого выражения боли на лице, но, в отличие от солдат у ворот замка, стражники короля не пропустили посетителей и с угрожающим видом приподняли свои копья.

Наконец во двор вышел Гизельгер, раздраженный неожиданным беспокойством.

Зигфриду и Регину стало любопытно, что происходит, и они подошли поближе.

— Ребенок! — закричал крестьянин, по лицу которого текли слезы. — Это же ребенок, господин!

Гизельгер, который умел обращаться с мечом намного лучше, чем со словами, поднял руки и попытался заставить всех соблюдать спокойствие.

— Довольно! Что за театральное представление! Да я вас в тюрьму за это посажу! Что здесь вообще происходит?!

Мужчина положил у ног кронпринца что-то черное. Зигфрид вытянул шею, и ему тут же захотелось забыть о том, что он увидел. На самом деле в семье было не шесть человек. Крестьянин и его жена произвели на свет пятерых детей, и теперь один из них лежал на холодных камнях, обуглившийся, словно сожженное полено. Придворная дама, стоявшая неподалеку, упала в обморок, и один из стражей едва успел подхватить ее на руки. Даже Гизельгер, привыкший в битвах к жестокости, побледнел и прикрыл рот рукой, чтобы не вдыхать запах смерти.

Крестьянин обессиленно опустился на колени, удрученный постигшим его горем.

— Господин, ей было всего шесть! — дрожащим голосом воскликнул несчастный отец ребенка. — Она была хорошей девочкой и никогда не уходила далеко от дома. Фафнир напал на нее, как только солнце спряталось за горизонтом.

Гизельгер постепенно пришел в себя и, вспомнив о своих обязанностях кронпринца, успокаивающе произнес:

— Один ребенок из пяти — считай, что тебе повезло. Если бы не дракон, девочка могла бы умереть от болезни или несчастного случая!

Все замолчали. Семья, пришедшая ко двору со своим горем и надеждой, казалось, не способна была что-то возразить принцу. Дверь за спиной Гизельгера открылась, и во двор вышел сам Гундомар. Увидев труп ребенка, он помрачнел. Все присутствующие встали на колени, в том числе Зигфрид и Регин.

Король положил руку на плечо Гизельгеру, но смотрел при этом на крестьянина.

— Нам жаль твою дочь, добрый человек. Мы сделаем все возможное, чтобы прекратить эти несчастья. Сейчас, пока мы разговариваем здесь, мои военачальники разрабатывают план битвы, в которой дракон погибнет. А до того момента вам лучше остаться в Вормсе, чтобы обезопасить всех остальных членов вашей семьи. — Он жестом подозвал солдата. — Позаботься о том, чтобы этих людей разместили в городе, — приказал он. — А мертвого ребенка пусть похоронят в освященной земле.

Развернувшись, король снова скрылся в замке.

Гизельгер постоял еще минуту, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, а затем последовал за своим отцом. Семья крестьянина, немного успокоенная словами короля Гундомара, поплелась со двора вслед за солдатом.

— Мудрый король, — пробормотал Зигфрид. — Он заботится о своих подданных.

— Да уж, мудрый, — проворчал Регин. — Он знает, что не стоит позориться перед свидетелями. Хороший король проявляет жестокость только в том случае, когда его никто не видит.

— Ты что, хочешь сказать, что его нисколько не трогает горе этой семьи? — возмутился Зигфрид.

— А почему это должно его трогать? — Регин снова направился к повозке. — Вся страна дрожит от ужаса перед Фафниром, а королевская семья, находясь в замке, чувствует себя в безопасности и озабочена другим — подготовкой к свадьбе принцессы.

— Но Гунтер же сказал… — начал Зигфрид, идя вслед за Регином.

— …что они разберутся с Фафниром после того, как Кримгильда встретится с Этцелем, — закончил за него кузнец. — Благополучие двора для них важнее благополучия народа.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});