Рейтинговые книги
Читем онлайн Две жемчужные нити - Василий Кучер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 61

— Как хочешь, Искорка. Пойдем обратно. Покажешь мне, где живешь. Ладно?

— Угу, — тихо промычала Искра и медленно повернула обратно, а сама жалела, что все так кончилось.

13

Павел сидел возле шкафчика с посудой у окна, перебирал мелкие хозяйственные вещи в большой жестяной коробке, ощупывал, как скупой, прижимая к груди каждую, словно прощался навеки со своим богатством. Наперсток, вышитая подушечка с иголками, воск, которым смолят суровые нитки. Две большие иглы, которыми зашивают мешки. Сломанная мамина сережка. Какая-то дешевая брошка. Заржавевший крестик на красной ниточке. И пуговицы. Сколько тут было пуговиц! Отцовские — с якорями. Мамины — стеклянные и пластмассовые.

Он взял наперсток, надел на палец, стал внимательно рассматривать его. Задумался.

«Видишь, и ты состарился! Хоть и железный, а и тебя пробили. Берег матери пальцы, чтобы игла не уколола, а сам проносился. Ох, мама, мама! Сколько вы перештопали и перечинили, за нами присматривая. Двое нас было. Отец да я. Разве двое? А целая больница! Вы же и в больнице стирали белье…»

Павел разворачивает затертую до дыр флотскую газету, которую прислали матери моряки, и перед его глазами встает отец. Портрет в газете уже потускнел, словно отец смотрит сквозь седой туман. И на нем расплылись темные большие пятна. Это мамины слезы. Следы сотен рук, потому что тогда газета обошла чуть не весь Новоград, как только ее принес почтальон.

Из соленого тумана выплывает отец. Павел отчетливо представляет себе ночь на море, которое бешено бьется в железные борта катера, ему даже слышится шум прибоя. Он вспоминает, как к ним приезжал матрос, который чудом спасся. Он плавал на спасательном кругу и его, потерявшего сознание, подобрал наш сторожевик, возвращавшийся с задания. Павел слушал рассказ матроса и запомнил его навсегда.

Одинокий катер вел главстаршина Остап Зарва, помня короткий приказ: прорваться в бухту, вызвать огонь на себя и засечь огневые точки. Это была разведка боем. Остап Зарва помнил не только о ней. Он думал, что где-то там, на темном берегу, в подвале или землянке живут его жена и сын. Четверо матросов припали к пулеметам на палубе. Моторист замер возле дизеля. И берег выскочил из темноты как-то неожиданно. В небо сразу взвились ослепительные лучи прожекторов. Видно, гитлеровцы приняли грохот моторов за гул самолетов. Но вот, словно по команде, лучи упали в море и запрыгали по волнам, скрестились, схватив катер в тиски. Тихий берег сразу дрогнул громом пушек, вспыхнул огнем батарейных выстрелов. Перед катером поднялись пенистые столбы разрывов. По палубе и по бортам застучали осколки. Что-то острое ожгло плечо Остапа. Руки обмякли, но не упали со штурвала. Он собрал последние силы.

— Полный вперед! — приказал Зарва.

Катер ворвался в бухту. Матросы ударили из пулеметов по вражеским катерам, и там начался пожар, послышался взрыв. Все огневые точки противника были засечены. Задание выполнено. Можно было возвращаться обратно. Зарва переложил руль. Но мотор молчал. Из машинного отделения еле выбрался моторист, его тоже ранило. Когда Остап Зарва наклонился к нему, тот был уже мертв.

Катер беспомощно качался на волнах. Фашисты почему-то прекратили огонь.

— Гады! Вон чего захотели! — зло ругнулся Зарва, когда увидел, что от берега отчалили три немецких катера.

— Огонь! — приказал Зарва и по привычке рванулся на ходовой мостик.

И тогда завязался неравный бой. У Павла и сейчас пробежал по спине мороз, когда он вспомнил рассказ уцелевшего матроса. К Остапу подполз еле живой комендор, у него были перебиты ноги.

— Патроны кончились, командир, — только и успел сказать он, и его огромное тело распласталось по палубе.

Главстаршина закусил губу. Решение пришло внезапно. Припав к прожектору, Остап Зарва просигналил в темноту: «Гибну, но не сдаюсь!»

Фашистские катера подошли вплотную. Остап сорвал с гранаты предохранитель, швырнул его на стеллажи, где лежали глубинные бомбы. Взрыв страшной силы всколыхнул штормовое море. И катер ушел на дно.

Павел вынимает из коробки выцветшую муаровую ленточку с матросской бескозырки. Эту ленточку передал Зарвам в память об отце матрос с катера.

Он подходит к окну, становится на табурет и, погасив свет, смотрит на краешек глубокой бухты, которая переходит в морскую даль. Тут был последний бой катера, которым командовал главстаршина Остап Зарва. Тут они пошли на дно. «Но где, в каком квадрате? На каком румбе, отец, искать твою могилу! Море. Везде море. Оно не оставляет следов. К матери я еще приду, цветы ей принесу. Посажу калину в изголовье. А где же твоя могила, отец? Куда к тебе прийти? Кто покажет мне тропку, отец?»

Не зажигая огня, Павел закурил и вышел на веранду. Заметил Ольгу Чередник, которая кралась вдоль забора, где густо разрослась вся в цвету сирень. Что это она прячется? Странно. Ведь она давно ушла из дома, сказала, что гулять в город. Хорошо, что увидел ее вовремя и не вышел во двор, не то перепугалась бы. Еще подумала бы, что он за ней следит. Вот неувязка.

Кто-то быстро прошагал вдоль забора, но Ольга не дала ему дойти до калитки. Остановила, протянув руку из-за штакетника. Потом выбежала на улицу, взяла этого человека под руку, прижалась головой к его плечу, и они ушли.

— Будь счастлива, Ольга, — пожелал ей Павел.

Если бы он услышал, о чем те двое говорили, он, может быть, и не пожелал бы ей счастья.

Ольга первой начала разговор:

— Я так боялась, Василек, что ты придешь и тебя увидят. Скандал…

— Кто увидит? — удивился Василий Бурый.

— Ну, как кто, Павел и Искра, ты уж про все забыл.

— Да я и не подумал про это, — свистнул Василий, прибавляя шагу. — Значит, нужно принимать кардинальные меры.

— А что?

— Ну переведу тебя в другую бригаду, чтобы не тыкали в глаза, если начнут догадываться… Моральный фактор у нас на первом месте, Ольга…

— А любовь на каком? Какой это фактор, если она искренняя и горячая? Что молчишь? Скажи мне, объясни…

— Нам с тобой хорошо, когда мы вместе? Хорошо. Вот и весь тебе фактор, Оля. Давай гулять, пока гуляется…

— А жена? А дети?

— Это мое личное дело…

— Личное? А если о нем узнает хозяин моей квартиры. А потом Олеся. Что тогда, Василек? Ох, боюсь я. Чует мое сердце беду… Уж и встречаться нам негде… На квартире у меня каюк…

— Что-нибудь придумаем… Давай в лес пройдемся… Там свидетелей нет. Корзун со своей братией ушел… Везде приволье. Рай для влюбленных…

Они ушли, тесно прижавшись друг к другу.

Павел уже забыл о них, вслушиваясь в притихший говор города и шум моря, бившегося о каменные глыбы на песке.

Он снова закурил, глубоко затянулся едким дымом сигареты и двинулся по тропке.

Под ногами зашуршал мелкий гравий, напоминая о далеком детстве, в котором было так много солнца, ветра, морской воды и цветов. Цветы росли вот тут у окон, а теперь их нет. Кусты разбежались во все стороны, заглушили цветы. Кто их насажал? Мать не сажала деревья, а все больше цветы и виноград. Виноград пропал, а за деревьями, наверное, присматривают, вон как вытянулись… Свет не без добрых людей…

И на сердце сразу стало легко и спокойно, словно грудь согрело отцовское тепло. Павлу захотелось упасть на траву и так лежать и лежать.

Он подошел к калитке. Оглянулся, словно хотел увидеть кого-нибудь у себя во дворе. Но там было пусто. Павел был один.

Шумит на море шторм, крепкая волна разбивается о берег, даже далекие звезды начинают, словно с испугу, мелко дрожать. Кажется, еще один такой удар — и звезды посыплются на землю, как райские яблоки в бурю. Откуда-то с гор, из лесной чащи, доносится далекая песня. И Павел завидует, потому что два голоса ее тянут. А он один-одинешенек. А тут еще воспоминания переворачивают всю душу. Грустно, горько и немножко жаль себя. Такая досада, что Павел снова закурил, чиркнув о коробок сразу тремя спичками. Этот огонек, вероятно, привлек чье-то внимание, потому что из темноты улицы кто-то предупреждающе кашлянул и громко проговорил:

— Добрый вечер, коллега! Что скучаешь один?

— Давай вдвоем поскучаем, — улыбнулся Павел, силясь узнать этот голос.

— Некогда, Павло! Пойдем со мной, если хочешь.

— А кто ты? — так и не угадал Павел.

— Летучий голландец, — засмеялся неизвестный. — Вот дай огонька, тогда и увидишь.

Павел при свете спички узнал Андрея Мороза. Андрей стоял рядом, у калитки.

— А ты что ж это? — спросил Зарва. — Без девчат скучаешь?

— Да ну их! — махнул рукой Андрей. — Очень уж у них гонору много, внимания им много уделяй, а тут такое случилось. Всех дружинников подняли по тревоге. Кто-то женщину зарезал на путях.

Павел тут же вскочил и мигом вылетел на улицу, грохнув калиткой.

— Ты что, спятил? Женщину? Перестань ты!

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 61
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Две жемчужные нити - Василий Кучер бесплатно.
Похожие на Две жемчужные нити - Василий Кучер книги

Оставить комментарий